Гарантия на счастье - Грохоля Катажина

Выражение лица Беаты мгновенно меняется.

— Чай. Это письмо должна была получить пани Герман, — беспомощно бормочет Беата. — А ведь мы собирались все изменить… все… Особенно ты… И сейчас… когда у тебя есть возможность…

Анна встала и вызвала секретаршу:

— Пожалуйста, чай и кофе. И какие-нибудь пирожные. А еще рюмочку коньяку. Спасибо. Подожди секунду, — бросила она Беате, — я сейчас вернусь.

В ванной Анна сделала глубокий вдох. Да, далеко ей еще до совершенства. Пришлось вновь повторить себе: «Ты хороший руководитель, ты лучший руководитель, все твои решения справедливы и помогают развитию фирмы. Ты спокойная, добрая, красивая. Вдох, выдох, вдох, выдох, ты отличный руководитель, все это ради фирмы…»

Когда она вернулась в кабинет, Беата уже не плакала. Анна села рядом с ней и взяла ее за руку:

— Как ты могла даже секунду думать, что мне об этом известно? Это Секретарь. Ее подпись. Она меня об этом не предупредила, чтобы я не могла воспротивиться. Очень нехорошо получилось. Но этого не будет. Я не позволю. Подожди минутку.

Все должно выглядеть правдоподобно. Анна вышла в приемную, закрыла за собой дверь и тихо сказала секретарше:

— Я вам через минуту позвоню и попрошу соединить с Секретарем. Не соединяйте.

Она взяла приготовленный пакет, и секретарша посмотрела на нее с удивлением. Но Анна отлично знала, что подобные мелочи вызывают доверие. Как хорошо, что секретарша не забыла о пирожных.

— Беата, успокойся, сейчас мы все выясним… — Анна подала бывшей подруге чашку с горячим чаем. Важно сделать это самой, чтобы Беата почувствовала: ее судьба небезразлична Анне. — Выпей немного коньяку, тебе станет лучше…

— Все те данные, которые могли бы помочь людям… — Беата никак не успокоится.

— Беата, какие данные? Теперь все под контролем! Под моим контролем! Я не хочу тебя обидеть! Мы ведь вместе работали, дружим, и это самое главное. Я прямо сейчас позвоню Секретарю.

Анна встала и жестко бросила в интерком:

— Соедините меня, пожалуйста, с Секретарем. — Настоящий спектакль! Украдкой она посмотрела на Беату — это должно произвести на нее впечатление. Анна подняла трубку, ее голос стал еще тверже: — Алло! Пани Секретарь? У меня сейчас Беата Данилюк из отдела «Б». Что это за история с ее увольнением? Я не давала на это согласия! Почему мне никто не сообщил об этом деле? Почему что-то происходила моей спиной? Мне бы не хотелось сталкиваться с подобным в будущем. Я совершенно не согласна. Конечно, Данилюк останется на работе. Новый человек? В таком случае прошу вас… Хорошо… я решу сама.

Когда Анна повернулась к креслу, она знала, что уже выиграла. В глазах Беаты появилась надежда. Она смотрела на Анну, как когда-то.

— Значит, это неправда… А ведь они должны тебя обо всем информировать.

Анна взяла чашку. Ей очень хотелось, чтобы ее слова прозвучали просто и ясно. Она придала интонации особенную легкую грусть.

— Наверное, не обо всем. Хорошо. Если на твое место найден другой человек, я переведу тебя в отдел «К». Там зарплата выше, да и условия лучше. Я давно хотела это сделать, только все времени не было.

— Но это же не работа с людьми… Я не знаю…

— Ничего, справишься. Наверняка. Я знаю, что твой конек — работа с людьми, но тебе будет полезно заняться планированием. Твои способности… мысли… это у нас на вес золота. Правда. Ну, не унывай.

Беата посмотрела на нее с благодарностью. Так обретают верных людей — одной рукой гладят, другой карают.

— Прости, я думала, тебе обо всем известно…

— Я бы никогда такого не сделала. Ты же меня знаешь.

— Да, но многое изменилось после нашей последней встречи…

— Я мало времени провожу в офисе, — вздохнула Анна. — В основном мотаюсь по заграницам. Мы основали новый фонд. Отсюда это недоразумение. Все в порядке? Вот видишь. Как Юлька?

— Ты помнишь, как ее зовут? — Лицо Беаты осветилось радостью.

Если бы не этот красный нос…

— Беата, ну что с тобой…

— А как тот твой Янек? Вы вместе? — осмелилась спросить Беата.

А вот это лишнее. Люди слишком быстро начинают позволять себе панибратство.

— Янек? Да, все в порядке… Прекрасно…

— Хорошо. Хорошо иметь кого-то… кого любишь.

— Да. Выпьешь еще?

— Спасибо тебе, спасибо. Знаешь, я пыталась с тобой встретиться, но…

— Я разъезжаю. Много езжу. Ну, хорошо, что мы все выяснили. А копия, которую должна была получить пани Герман, пусть будет у меня, если ты не возражаешь. Я поговорю с Секретарем. Оставишь мне бумагу?

Важно говорить о каких-то незначительных вещах, чтобы посетитель почувствовал, как он важен.

— Конечно. Она мне теперь не нужна. — Беата улыбнулась.

Анна тоже расплылась в улыбке. Коньяк хороший, разогрел ее, а завтра она уедет, и ей не будет нужно волноваться о том, что здесь происходит. Приятно. Удовольствие в том, чтобы заниматься важными вопросами.

Секретарь посмотрела на Анну не так, как должна была бы. Анна это сразу почувствовала.

— Ты перевела Беату Данилюк в отдел «К»?

— Тактическая перестановка. Одной рукой покарай, другой помилуй. Так тебя будут больше любить. Я сказала, что это ты ее уволила, а я ей помогла. И теперь я знаю обо всем, что происходит в отделе «К».

— Достойно удивления.

Секретарь не должна так явно выражать свое отношение, подумала Анна, но вслух сказала:

— Нужно немного разбираться в людях. Теперь, если ей даже захочется кому-то собирать информацию, она дважды подумает. Бьюсь об заклад, она этого не сделает, чтобы нам не навредить.

— Тебе. Чтобы не навредить тебе.

— Я — это фирма. Это одно и то же.

— Так ты уладишь дело пани Герман?

Анна прикусила губу. Вот именно, она должна и это завершить!

— Так зябко…

Пани Герман совсем не изменилась. Анна попыталась улыбнуться.

— Зябко. Пожалуйста, вот кофе. Он наверняка поможет вам согреться. А у меня для вас сюрприз. Дело все-таки подошло к концу…

Взгляд пани Герман впивается в глаза Анны, и та выдерживает этот взгляд.

— Ох, дорогая моя, дорогая…

— Вы получите… тридцать тысяч…

Пани Герман что-то шепчет себе под нос и возводит взор к небу. Кого она благодарит? Ведь Анна сидит перед ней.

— Я знала, что мой сын не виновен! Но… Тридцать? — Пани Герман дрожащей рукой отставила чашку, звякнувшую о блюдце. — Он был застрахован на сто…

Анна встала и отвернулась от нее. Спокойный, низкий голос должен переубедить пани Герман.

— Я все эти годы старалась вам помочь… Как могла. Только благодаря тому, что я здесь, мне что-то удалось сделать…

— Я эту сумму не возьму! Пани Беата…

Анна направилась к письменному столу, взяла документ и положила перед пани Герман.

Та переложила бумагу прямо на чашку, открыла сумку и судорожно начала что-то искать. Наконец она достала очки, протерла стекла краем юбки, надела их и снова взяла документ. Анна наблюдала за ней, чуть прищурившись.

— Я не хотела… — Голос Анны был полон сочувствия. — Я стремилась вас уберечь. Но вы меня вынуждаете… Дело в связи с этим так долго и тянулось. Пани Данилюк уволена, кстати, за желание уменьшить сумму. А наш эксперт подтвердил наличие алкоголя — вот, здесь есть заключение. Я оставила эту информацию себе.

— Как же так? Это же неправда! Как это может быть? — Голос пани Герман теперь звучит встревоженно.

— Правда. Правда — на бумаге, и только она принимается к сведению. Я не знала, что ваше дело еще не улажено. Конечно, вы можете обратиться в суд, если хотите, но, знаете, выиграть у такой фирмы… Желая вам добра, я бы не советовала… Но поскольку ваша судьба мне небезразлична, то я могу увеличить эту сумму до, скажем, сорока тысяч. Большего даже я не в состоянии сделать. Вы подпишете?

Пани Герман удивлена, и ее удивление столь велико, что, кажется, заполнило комнату целиком. Оно достигло Анны, не ожидавшей его, скорее готовой к злости — к ней она всегда готова… Но удивление?