Я быстро стала припоминать события, происшедшие сразу после обнаружения трупа. Царила жуткая суматоха. Каждый мог это сделать. Лешек и Веслав были уже в центральной комнате, Януш – оглушен и ничего вокруг не видел. На балкон могло выйти даже стадо слонов!..
Я размышляла вслух, а мужчины с интересом слушали. Потом капитан пожал плечами.
– Сейчас окажется, что в это время все ослепли и оглохли, – гневно сказал он. – Или утратили память и ничего не знают.
– Но вы должны припереть их к стенке! Невозможно, чтобы это оказался Веслав!..
– Припрем, не бойтесь...
Я вернулась в отдел. Лешек стоял на проклятом балконе, на улице играл оркестр, а Януш сидел с выражением ужаса на лице. Витольд и Веслав валялись в приступе смеха.
– Знаете, это уже переходит всякое понимание, – ошеломленно заявил Януш.
– А что случилось? – нетерпеливо спросила я, потому что мне уже стали надоедать все эти неожиданности. – Ну, говорите! Вы что, онемели?!
– Он выцыганил у меня последние двадцать злотых, – сказал Януш, пребывая все в том же состоянии тупого ужаса. – Вытягивал, выпрашивал! В конце концов я ему их дал, думал, может, он голодный или что... А этот идиот взял мои двадцать злотых и выбросил за окно!!!
– Не за окно, а с балкона, – поправил его Веслав. – Он хотел, чтобы ему исполнили «Рамону».
– Третий раз уже играют! – закричал Януш, снова обретая бодрость.
– За твои десятки сыграют и четвертый. Лешек сегодня в романтическом настроении.
Ядвига, которая уже ждала, вытащила меня из комнаты и привела в коридор на лестничную клетку, распространяя, как обычно, вокруг себя запах валериановых капель.
– Послушайте меня, – сказала она, стуча от волнения зубами. – Я вам должна кое-что рассказать, а вы должны мне помочу хотите или не хотите. Но только сначала дайте мне сигарету.
Она замолчала на минуту, засовывая, неизвестно зачем, сигарету с фильтром в мундштук. Я напряженно ожидала ее признаний.
– Вы знаете, о чем они меня спрашивали?
– Зачем вы задаете глупые вопросы, откуда я могу знать! Я же не подслушивала!
– Они спрашивали меня об автомобиле моего мужа!
Ядвига снова замолчала и выжидательно посмотрела на меня, видимо ожидая с моей стороны какой-то необыкновенной реакции, но, ничего не увидев, продолжала дальше:
– Я должна сказать вам всю правду с самого начала. Как они это открыли, я понять не могу, но все заключается в том, что у меня никогда в жизни не было этих семидесяти тысяч злотых.
Этим она совершенно меня ошеломила, потому что я уже успела свыкнуться с мыслью, что у нее было большое приданое. Я удивленно взглянула на нее.
– Как это? Что все это значит?
– Все дело тут в автомобиле. Вы же знаете, что он был частник...
– Автомобиль?!
– Да нет, мой муж. У него были какие-то неприятности с финансовым управлением, не буду вам сейчас ничего объяснять, достаточно того, что ему понадобилось семьдесят тысяч. Нужно было все так устроить, чтоб эти деньги были как будто не его, а компаньона или что-то в этом роде. Ну, что он получил их от кого-то. Вот он и продал автомобиль именно за семьдесят тысяч и дал мне квитанцию, как будто получил их от меня как мое приданое.
Короче говоря, требовать у него эти деньги я не имею никакого права...
– А он по-прежнему должен утверждать, что это ваши деньги, потому что не может признаться в обмане? – быстро спросила я, поняв наконец, о чем идет речь.
Ядвига кивнула головой.
– Только не говорите мне, что это свинство, я сама знаю. Но сделаю это, хоть тресну! Мой ребенок не будет жить в такой нужде, как мы живем теперь – кровати нет, стола нет, вы ведь знаете, он все у меня забрал...
Вывернусь наизнанку, но вытяну из него все возможные деньги, все до последнего гроша, и все вложу в мою куколку!..
– Сейчас, сейчас, подождите, пани, я уже ничего не понимаю. Вы меня совсем запутали. А как же этот ваш поклонник? Вы мне очки не втирайте, мы обе с вами знаем, где здесь собака зарыта. Как только вы с ним поженитесь, он использует и эти крохи.
Ядвига посмотрела на меня с жалостью.
– Вы что, пани? Вы думаете, что я ему их отдам? Вы меня за дурочку держите. Ему нужно занять деньги, и я ему их одолжу под очень хороший процент. Нет, здесь никаких сомнений, у меня это не пропадет.
Я внимательно посмотрела на Ядвигу. Ее лицо было ожесточенным, взгляд твердым и решительным. Да, ради ребенка она была способна на все. У меня не было ни малейшего намерения осуждать ее за все эти махинации, наоборот, я желала ей всего наилучшего. Но ее признания одновременно стали у меня в голове объединяться с другими сведениями, касающимися смерти Тадеуша, и я знала, что это не конец открытиям.
– И теперь вы должны мне помочь, – решительно заявила она. – Никто не должен об этом узнать.
– Ну так вы не признавайтесь.
Ядвига нетерпеливо махнула рукой.
– Да ладно! Не в этом дело: Вы мне скажите, откуда они узнали об этом автомобиле?
Я не собиралась говорить ей правду, поэтому немного помолчала.
– Кто еще знал об этом кроме вас? Случайно, не покойный?
– Вы уже догадались? – хмуро и без удивления сказала Ядвига. – У него была копия документа о купле и продаже. Он знал обо всем, как будто был при этом, и шантажировал меня.
– А что стало с этой копией?
– Понятия не имею, и меня это больше всего беспокоит. Может, она у милиции?
Я была уверена, что у милиции ее нет. А может быть, у Тадеуша ее тоже не было?
– А вы ее видели? – спросила я подозрительно. – Вы уверены, что она у него была?
– Я видела ее собственными глазами. Он потребовал от меня за нее пять тысяч злотых.
– И вы ему дали?!
– Что вы?!
– Действительно, это была бы предельная глупость. Он мог продать вам эту опись за пять тысяч, а себе сделать другую.
Ядвига покачала головой.
– Это не так просто. Вспомните, сколько лет назад это было. У него была только одна копия, и на всю эту историю он напал совершенно случайно.
Он знал того типа, который тогда купил этот чертов автомобиль, и сумел все связать. Милиция, наверное, тоже узнает обо всем. Скажите мне, что я теперь должна делать?
– Повеситься, – гневно посоветовала я. – Согласиться с тем обстоятельством, что вы – первая подозреваемая. Я не удивилась бы, если бы оказалось, что это вы его задушили.
– Я бы сама не удивилась, – ответила Ядвига еще более мрачно. – Но я этого не делала. У вас есть с ними какие-то контакты, сделайте что-нибудь для меня! Помогите мне!
Меня охватило бешенство.
– Что я, по-вашему, провидение?! Боже мой, что за банда кретинов! Вы делаете все возможное для того, чтобы попасть под подозрение, а я потом должна вас защищать! Чтоб вам всем пропасть! Следующая невиновная нашлась!
Я знаю, что вам нужно делать: помолиться о милосердии Божьем и пожелать милиции успеха!
– Не будьте такой злющей мегерой, вся моя надежда только на вас, – решительно заявила Ядвига.
– Ну так проститесь со своей надеждой! Вы меня уже так допекли, что руки опускаются. Мне уже осточертело все это следствие и ваша невиновность, оставьте меня в покое!!!
И не слушая дальнейших уговоров Ядвиги, я удалилась в мастерскую.
Больше всего меня нервировало то, что ее информацию я должна буду держать в тайне, потому что нет на свете таких следственных властей, которые бы в подобной ситуации поверили в ее невиновность. Впрочем, даже если она его убила, то поступила совершенно правильно, и я бы не хотела, чтобы ее разоблачили!.. А если не она, кто тогда? Кто, в конце концов, прихлопнул этого Столярека?! Збышек? Веслав? Витек? Рышард? Каспер? Моника?.. Черт бы их всех побрал!!!
В отделе я застала светопреставление. Во время моего разговора с Ядвигой Януш получил известие, что через два часа должен передать Анке переплетенный архитектурный проект семи зданий для представления его на экспертизу. Архитектурный проект пока находился в лаборатории светокопии...
В тот момент, когда я вернулась, Януш уже успел принести из подкупленной в кредит лаборатории часть пахнущих аммиаком копий, и все присутствующие поспешно их обрезали. Мой приход вызвал дикий взрыв энтузиазма.
– Садись! – заорал Януш. – И печатай! Здесь все есть бумага, копировка, бланки – печатай! Бутылку тебе поставлю, краковяк буду с тобой танцевать, только напечатай это за два часа!!!
– Ты что, ошалел? – в бешенстве закричала я. – Пятнадцать страниц за два часа! Идиот!
И не вдаваясь в дальнейшее обсуждение состояния его ума, я уселась за машинку, потому что техническое описание должно было быть переплетено вместе со всем проектом, а в бюро быстрей меня печатала только Иоанна. Но в данном случае на нее можно было не рассчитывать.
Я дала выход своему гневу, изо всех сил колотя по клавишам несчастной машинки, а все остальные занимались переплетом. Веслав складывал чертежи, Витольд скреплял их, с шумом колотя по слегка подпорченному сшивателю, Януш клеил обложки, Лешек делал корешки и наклейки на переднюю часть обложки, а Анка, с растрепанными волосами, выхватывала у него из рук очередной экземпляр. Истинное пекло!
