Вздрогнув, Митч отвернулся и, не сдержавшись, громко спросил сам себя:
— Боже, что я здесь делаю?
Но так и не смог найти на это вразумительного ответа. Он явился сюда потому, что не знал, как еще поступить, но верил — даже из самого, казалось бы, безвыходного положения все-таки можно найти выход. И если ему удастся его найти и использовать, то он сможет остаться в игре и сохранить Рыжую. Ну а если упустит этот шанс один на миллион, что ж, получит пинок под зад. В любом случае хуже не будет.
Митч вновь забрался в машину и поехал дальше, с мрачной решимостью, стиснув зубы, борясь с сосущим под ложечкой страхом. Отступать было нельзя, а поэтому стоило пойти на этот риск, с дальним прицелом на будущее. И все-таки все его инстинкты игрока вопили против этого. Прошло слишком много лет с тех пор, как он вращался в кругах, где признавался только закон дубинки. И теперь Митч с тревогой размышлял, а не забыл ли он еще преподанные ему тогда уроки, и понимал, что вскоре убедится в этом на собственной шкуре.
Тропа с милю или больше шла на подъем, потом вдруг резко спустилась на ровную местность. Грубые, покрытые дубовой порослью утесы, нагромождения камней и провалы вокруг них исчезли, начали появляться кое-какие признаки жизни: сначала бурильные установки, затем телефонные столбы с гирляндами изоляторов и многими линиями проводов, следом быки с белыми мордами, лениво жующие траву и нетерпеливо машущие хвостами. Неожиданно справа появились постройки и откуда-то за ними в небо стрелой взвился самолет, быстро исчезнувший в ослепительной голубизне неба.
Тропа сделала еще один резкий поворот направо и через милю закончилась возле ворот на вытоптанном скотом участке земли. Сразу же за воротами, преграждая дорогу, которая вела дальше на ранчо, стоял джип. Из него торчала толстая антенна радиопередатчика. В джипе за рулем сидел молодой ковбой, разговаривал по радиотелефону. Когда он смеялся, его белые зубы ослепительно блестели.
Ковбой приветствовал Митча, приподняв ружье, которое затем наставил на него, давая понять, чтобы тот и не пытался вылезти из машины. Митч остался за рулем. Через пару минут пастух повесил трубку и направился к нему.
Помимо ружья в руках, у него были кобура с пушкой и патронташ. Митч впервые видел ковбоя в такой экипировке. Парень просунул свою патлатую голову к нему в окошко, оскалил рот в широкой ухмылке и вопросительно промычал: — Гм-м?
Митч объяснил, что хотел бы видеть миссис Лорд и ее сына. Ухмылка пастуха, и так достаточно глупая, ничего не выражающая, стала еще шире.
— Уинни здесь нет. А зачем вы хотите видеть его ма?
— Это мое личное дело.
— Настолько личное, что не можете мне сказать?
— Да, боюсь, это так.
Пастух шевельнул ружьем, поскреб им о бок машины и указал стволом направление.
— Эта дорога ведет обратно в город, мистер. Та же самая, по которой вы сюда приехали.
Тогда Митч поведал ему о чеках, причем во всех подробностях, ибо ничем меньшим этот тип не желал довольствоваться.
Затем он сидел и ждал, слушая, как сердце тревожно колотится в груди, а пастух куда-то названивал из джипа. Это продолжалось достаточно долго, или Митчу так показалось, потому что пастух в основном смеялся в трубку. Наконец он ее повесил, задом отвел джип с дороги и сделал Митчу знак проезжать.
Он так и поступил, врезавшись в ограду для скота. Ковбой просигналил ему, и Митч резко притормозил вровень с джипом.
— Все время прямо, мистер. Мимо никак не проедете.
— Благодарю, — отозвался Митч. — Большое спасибо!
— И никуда не сворачивать! Вильнете в сторону — схлопочете пулю.
Митч кивнул и поехал дальше. Дорога устремлялась вверх. С вершины холма он увидел хаотически разбросанные строения ранчо, в центре которого находилась своего рода резиденция — двухэтажное здание из белого кирпича, крытое тяжелой красной черепицей. Веранда с навесом из той же черепицы тянулась по всей длине первого этажа, создавая тень для стульев и шезлонгов, стоящих на ней в изобилии.
Гул деловой активности доносился отовсюду, сливаясь в неясный шум, состоящий из рева джипа и трактора, потрескивания радио, клацания и щелканья механизмов, неразборчивых разговоров, взрывов приглушенного смеха и каких-то криков.
По дорожкам между строениями туда-сюда сновали мужчины. Кто-то нес на плечах седло, кто-то мешок, двое других тащили тяжеленный металлический предмет, предназначение которого Митч так и не смог определить. Какой-то тип в белом переднике выплеснул помои из окна, и тогда другой тип, оказавшийся под ним, выпрямился и яростно погрозил кулаком.
Митч припарковал машину на выложенной гравием площадке двора, выбрался из нее и только пошел по заросшей травой лужайке к дому, как услышал позади себя оклик:
— Корлей?
Он обернулся. Слева, сразу же за каким-то сараем возвышалась, судя по всему, заброшенная, так как не было видно никаких подводов к ней и иного оборудования, кургузая нефтяная вышка. От нее, выбравшись из-за железной ограды, к нему шли девушка и два пастуха. Причем девушка тут же подняла руку в знак того, что это именно она окликнула Митча. Он тоже неуверенно ей махнул и поспешил навстречу.
Девушка непременно должна была быть членом семьи, потому что прислугу вряд ли сопровождали бы сразу двое ковбоев. Однако Митч не слышал ни о какой особе женского рода в семействе Лордов, за исключением самой миссис Лорд.
Девушка была настолько загорелой, что он не мог разглядеть издали ее лица, да и, по правде сказать, не пытался этого сделать, так как не мог отвести взгляда от ее фигуры, казавшейся обнаженной. Да, именно обнаженной, несмотря на то, что на ней были штаны для верховой езды и блузка. Она была так восхитительно сложена, что, даже укутав ее в дюжину пальто, все равно казалось бы, что на ней ничего нет. Более того, даже издали было видно, что самой девушке это известно и очень нравится.
Это была сучка, настолько привыкшая демонстрировать свое тело, что это стало неотъемлемой частью ее натуры. Она и приближалась к Митчу по-сучьи, многообещающе виляя стройными бедрами, покачивая, подергивая экстравагантными грудями. Жар, исходящий от нее, начал ощущаться уже на расстоянии пятидесяти футов.
Митч не без усилия оторвал взгляд от выставленных напоказ манящих прелестей женского тела и даже прищурил глаза, как от яркого солнечного света. Тут ее каблучки застучали по гравию, и он, наконец глянув ей в лицо, обомлел. Перед ним собственной персоной стояла уже вовсе не молодая Гаджи (Агата) Лорд.
Волосы у нее были грязновато-серого цвета, лицо так обожжено солнцем и выбелено ветром, что напоминало ритуальную маску дикаря, глаза казались совершенно бесцветными, а во рту вместо белых зубов виднелась коричневая полоска на фоне еще более коричневой кожи.
Миссис Лорд протянула к нему руку, Митч протянул навстречу свою, но она злобно хлопнула его по ладони.
— Чеки, Корлей! Дайте чеки!
— Буду только рад, — ответил Митч. — В обмен на тридцать три тысячи долларов.
— Давайте!
Пастухи встали по бокам хозяйки, образуя таким образом полукруг, заложили пальцы за пояса и застыли. Их крепкие челюсти лениво перемалывали жвачку, а холодные глаза уставились на Митча.
Он слегка пожал плечами и изобразил ухмылку, которой постарался придать веселый оттенок.
— Ну, — Митч передал чеки, — раз уж вы так настаиваете... — Потом вытащил пачку сигарет и предложил всем окружающим закурить.
Митч всем своим видом старался изобразить из себя добряка, рубаху-парня, пытаясь таким образом обаять обоих мужчин — ведь это было единственное оружие, которым он располагал на данный момент. Но на мужчин его старания никак не подействовали. Они по-прежнему стояли, засунув пальцы за ремни, не спуская с Митча немигающих глаз.
Миссис Лорд между тем рассмотрела один за другим чеки, разорвала их и затем неожиданно запустила прямо в лицо Митчу.
— Грязный вымогатель! А ты знаешь, как мы тут поступаем с вымогателями?
— Держу пари, вы собираетесь мне об этом поведать.
— Я собираюсь тебе это показать. Что мы делаем с вымогателями, Эл?
Позади Митча послышался хриплый смешок.
— Сажаем их в яму, мэм.
Митч развернулся, но недостаточно быстро. Да и никакая стремительность уже не помогла бы. Никто не смог бы убежать с этого места. В воздухе просвистела веревка и опустилась на него. Затем ее резко дернули, и Митч, не удержавшись на ногах, упал, сильно ударившись головой о гравий, из глаз брызнули искры, он потерял сознание.
Когда Митч очнулся, то обнаружил, что лежит на полу буровой. Ноги его были крепко связаны, хотя руки и ладони оставались свободными. Кое-как приподнявшись, он протер глаза от пыли.
Двое мужчин выламывали в центре пола половицы. Двое других натягивали трос на шкив бурильной установки. Еще один, совсем еще молодой, стоял около миссис Лорд, одной рукой обняв ее за талию, а другой похлопывая по ее аппетитным ягодицам.
