Ознакомительная версия.
– Как жалко, что вы уходите, – сказала Дэйзи и благодарно поцеловала эту милую женщину с приятным, красивым лицом.
– Благослови вас Бог, дитя мое, – молвила добрая женщина и вышла из вагона, кивнув Дэйзи на прощанье.
Едва она удалилась, как чувство одиночества и неясности положения с прежней силой навалилось на девочку. Она остро ощутила пустоту своего кошелька и даже слегка усомнилась в доброте и щедрости миссис Элсуорси. Вагон третьего класса, в котором она ехала, был теперь почти пуст. Когда поезд наконец прибыл в Розбери, она оказалась единственной пассажиркой в вагоне. Отдав билет кондуктору, Дэйзи вышла на перрон, – маленькая и одинокая. Утро только начиналось, еще не было и шести. Людей на станции было мало. Место показалось ей странным, пустынным и необитаемым. Неужели это та деревня, где она родилась, где была окружена такой любовью? Думать так в свете холодного серого утра было невыносимо. Спустился туман, скорее мелкая изморось. Девочка задрожала.
– Я знаю, я была такой эгоисткой, – бормотала она про себя, – я страшно боялась темницы. Как я могла так ужасно поступить? Боюсь, Бог рассердится на меня за мой ужасный эгоизм, за то, что отдала чудовищу деньги Примроз. Я думала, над Розбери всегда сияет солнце, но, может быть, и солнце не желает светить, потому что рассердилось на меня.
Дэйзи помнила дорогу в деревню – по знакомой, широко раскинувшейся улице. Но в Шортландс вело две или три дороги, и она не знала, какую выбрать. Девочка пошла наугад и скоро совсем заблудилась, ее била дрожь от моросящего дождя и усталости. Наконец ей повстречался мастеровой, спешащий на работу. Страшно волнуясь, она спросила его, правильно ли идет. Но он ответил так сердито, что Дэйзи подумала, не друг ли он мистера Дава, и заплакав, убежала прочь. Следующим встречным оказался мальчик примерно ее возраста. Он был добрым, взял ее за руку и вывел на правильную дорогу. Усталая, со стертыми ногами, маленькая путешественница к девяти часам утра подошла наконец к воротам Шортландса.
Но здесь ее ждало самое горькое разочарование. Привратница холодным и отчужденным голосом сказала, что хозяева в Лондоне, а она не может впустить в дом маленькую мисс. Она не знает, когда они вернутся, быть может, через несколько недель. Дэйзи больше ничего не стала спрашивать и отвернулась от негостеприимных ворот, ощутив странную слабость в груди. Все поплыло у нее перед глазами. Она напрасно проделала весь этот тяжелый путь. Напрасно истратила последние деньги Поппи. Теперь Бог обязательно рассердится на нее за эгоизм и обман. У нее в кармане оставались два пенса, потому что добрый кондуктор омнибуса сам заплатил за ее проезд. Дэйзи постучалась в ближайший коттедж и попросила молока для своей Пинк, а затем стала думать – бедная, одинокая девочка, – когда же наконец она умрет.
ГлаваXLI
МИССИС ДРЕДЖ СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ
В «Пенелоп Мэншн» был принят «ужин с чаем». Миссис Флинт доверительно говорила своим жильцам, что предпочитает ужин с чаем позднему обеду.[27]
– Поздний обед, – говорила она, – слишком отдает мужским духом, а это невыносимо. Это напоминает мне запах мужчины, вернувшегося домой после целого дня тяжелого труда. А также всякую грязную работу и еще множество неприятных вещей. В то время как ужин с чаем соответствует женской природе и утонченному аппетиту леди, которые живут умеренно и по средствам.
На обитательниц «Пенелоп Мэншн» такие слова производили сильное впечатление, и ужин с чаем стал признанной традицией маленького общества.
В тот вечер, когда Дэйзи исчезла из своего Чудесного замка, жильцы миссис Флинт утоляли свой утонченно умеренный аппетит за ужином с чаем в мягко освещенной гостиной. К чаю были поданы креветки, яйца, блюдо с сардинами, тосты с маслом и, конечно же, розетки с вареньем из разных ягод и фруктов. Специально для миссис Дредж, у которой, по мнению остальных леди, аппетит был отнюдь не изысканный, в добавление ко всем деликатесам подали баранью котлету. Леди расправилась с ней с отменным аппетитом, в то время как мисс Слоукум, вяло постукивая ложечкой по вареному яйцу, уже в который раз заметила, что оно, вероятно, пустое, как, впрочем, и сама жизнь. Миссис Мортлок, с тех пор как ее поразила слепота, садилась сбоку от миссис Флинт и, когда ей казалось, что соседки что-то замышляют против нее, пользуясь ее недугом, просила миссис Флинт описать ей, что происходит.
В этот вечер все общество было взволновано и находилось под впечатлением неожиданного возвращения Поппи, то бишь Сары.
– Меня как громом поразило, – говорила миссис Флинт. – Я уже всерьез поверила, что девочка настолько неблагодарна, что ушла насовсем. Ничуть не бывало. Поверите ли, она пришла со скромно опущенными глазами и выразила желание поскорее приняться за работу. «Сара, – сказала я ей утром, – ты еще раскаешься». И она уже могла бы не явиться сегодня вечером. В общем-то, она хорошая девочка, и к тому же моя племянница. Потому-то я и требую от нее больше, чем могла бы требовать от чужой.
– Она сегодня очень резко говорила о вас моей чтице, – сказала миссис Мортлок. – Я бы на вашем месте не обольщалась насчет Сары-Марии. Мисс Слоукум, будьте любезны, передайте, пожалуйста, перец. Хоть я и не вижу, думаю, немного перца мне не повредит. Но найти его на столе не смогу. Благодарю вас, мисс Слоукум, извините за беспокойство.
– Она с каждым днем становится раздражительнее, – шепнула мисс Слоукум миссис Дредж.
В этот момент внимание любезных дам отвлек громкий удар гонга у входной двери. Затем в холле раздались возбужденные голоса, и в комнату влетела Поппи, она же Сара, с красным, взволнованным лицом, нарушив своим появлением спокойную и торжественную церемонию «ужина с чаем».
– Случилось ужасное несчастье, – начала она, задыхаясь. – Извините меня, леди, но сейчас не время для церемоний, ведь моя дорогая маленькая леди, мисс Дэйзи Мэйнуеринг, ушла из дома неизвестно куда.
– О боже! Младшая сестренка моей чтицы! – воскликнула миссис Мортлок. – Вы, должно быть, ошиблись, Сара-Джейн!
– Нет, мэм, это ужасная правда, – ответила бедная Поппи. Убитая горем, она почти рыдала. – Две другие молодые леди пришли за мной, и мне надо уйти вместе с ними. Извините, тетя Флинт, что снова так скоро ухожу, все это так неожиданно. Мой долг – быть с молодыми леди.
– Твой долг – быть с твоей тетей, мисс, – воскликнула разгневанная миссис Флинт. – Я приняла тебя обратно, но твое поведение становится невыносимым. Я убеждена, что с тремя леди все будет в порядке. Не верю, что девочка ушла из дома. Это все твои выдумки, Сара, ты стала нечестной, дурной девушкой.
– Это не так! – вдруг воскликнула мисс Слоукум. – Сара-Берта говорит правду, я просто уверена в этом. Я видела дурной сон прошлой ночью. Мне приснились белые лошади, а это всегда к большому горю. У меня предчувствие, что бедной невинной малютки уже нет в живых!
– Нет в живых! – вскрикнула миссис Мортлок. – Мисс Слоукум, прошу вас, сядьте ко мне, дорогая, и объясните, какие у вас причины для такого страшного предположения. Не могу поверить в это. Мисс Слоукум, как и где погибла девочка?
Во время этих неистовых споров миссис Дредж, более добросердечная, чем остальные, покинула комнату. Выйдя в холл, где стояли Примроз и Джесмин, она выслушала их сбивчивый горестный рассказ. Особенно горевала Джесмин, которая чувствовала себя виноватой. Дело в том, что это она оставила Дэйзи одну в Чудесном замке, поскольку сестренка отказалась ехать с ней в Южный Кенсингтон. Выслушав сестер, миссис Дредж попросила их сесть и подождать ее, после чего вернулась в гостиную.
– Миссис Флинт, – сказала она, – я говорила с двумя старшими сестрами Мэйнуеринг. Они в холле. Нет, миссис Мортлок, вам нельзя сейчас встретиться с мисс Примроз. Девочки в большом горе, потому что младшая исчезла, и, возможно, здесь кроется какая-то тайна. Похоже, что ваша племянница, Сара, – последняя, кто видел ребенка. Естественно, миссис Флинт, мисс Примроз и мисс Джесмин хотят расспросить ее. Ей лучше пойти с ними. Их друг, мисс Эгертон, у которой они живут, уехала сегодня днем к больной родственнице в деревню. Девочки беззащитны, им не с кем посоветоваться. Я поеду с ними в наемной карете. Сара-Энн, не стойте, раскрыв рот, а бегите за каретой. Двуколку не берите. Да, леди, это мой долг – помочь бедным сиротам, и я иду.
Пока миссис Дредж говорила, миссис Мортлок выпустила худую руку мисс Слоукум. Лицо последней приняло ревнивое выражение, потому что ей самой хотелось быть объектом интереса и симпатии миссис Дредж. Миссис Мортлок подняла свои почти слепые глаза к полному лицу маленькой женщины и заговорила язвительно:
– Весьма обязана вам, миссис Дредж, что в пору, когда у меня горе со зрением, вы уходите и уводите с собой мою чтицу. Не думаю, чтобы мои деньги причиняли ей вред. Это так благородно с вашей стороны, миссис Дредж, идти сейчас вместе с сиротами. Мне приятно думать, что баранья котлета, которую вы только что съели, придаст вам сил в трудную минуту. Только помните, миссис Дредж, – мы закрываем двери дома в десять часов, и запасных ключей у нас нет. Не так ли, миссис Флинт?
Ознакомительная версия.
