Миссис Горр была дама средних лет, уроженка Новой Англии, строго следовавшая всем ее правилам и обычаям. Она всегда начинала уроки молитвой и чтением главы из Нового Завета; к этой главе она давала краткие пояснения. Во время одной из таких пояснительных бесед она остановилась на тексте: «Просите, и дастся вам» – и сказала, что если человек очень хочет чего-нибудь и усердно об этом молится, то его молитва, без сомнения, будет услышана.
Должно быть, я тогда узнал об этом впервые – так меня поразило это сообщение и те приятные перспективы, которые передо мной открывались. Я решил немедленно сделать проверку. Миссис Горр я верил на слово и нисколько не сомневался в результатах. Я помолился и попросил имбирного пряника. Дочь булочника Маргарет Кунимен каждый день приносила в школу целую ковригу имбирного пряника; раньше она ее прятала от нас, но теперь, как только я помолился и поднял глаза, пряник оказался у меня под руками, а она в это время смотрела в другую сторону. Никогда в жизни я так не радовался тому, что моя молитва услышана, и сразу уверовал. Я во многом нуждался, но до сих пор ничего не мог получить; зато теперь, узнав, как это делается, я намеревался вознаградить себя за все лишения и попросить еще чего-нибудь.
Но эта мечта, как и все наши мечты, оказалась тщетной. Дня два или три я молился, полагаю, не меньше, чем кто-либо другой в нашем городе, очень искренне и усердно, – но ничего из этого не вышло. Даже самая усердная молитва не помогла мне стянуть пряник вторично, и я пришел к заключению, что тому, кто верен своему прянику и не спускает с него глаз, совершенно незачем утруждать себя молитвами.
Что-то в моем поведении встревожило мать: она отвела меня в сторонку и озабоченно стала расспрашивать. Мне не хотелось сознаваться в происшедшей со мной перемене: я боялся причинить боль ее доброму сердцу, – но в конце концов, обливаясь слезами, я признался, что перестал быть христианином. Убитая горем, она спросила меня:
– Почему?
– Я убедился, что я христианин только ради выгоды, и не могу примириться с этой мыслью, – так это низко.
Она прижала меня к груди и стала утешать. Из ее слов я понял, что если я буду продолжать в том же духе, то никогда не останусь в одиночестве.
Маленькой Бесси скоро три года. Она – славная девочка, не ветреная, не шалунья; она задумчива, углублена в себя, любит поразмышлять то над тем, то над другим и постоянно спрашивает «почему?», стараясь понять, что происходит вокруг. Однажды она спросила:
– Мама, почему повсюду столько боли, страданий и горя? Для чего все это?
Это был несложный вопрос, в мама, не задумываясь, ответила:
– Для нашего же блага, деточка. В своей неисповедимой мудрости бог посылает нам эти испытания, чтобы наставить нас На путь истинный и сделать нас лучше.
– Значит, это он посылает страдания?
– Да.
– Все страдания, мама?
– Конечно, дорогая. Ничто не происходит без его воли, Но он посылает их полный любви к нам, желая сделать нас лучше.
– Это странно, мама.
– Странно? Что ты, дорогая! Мне это не кажется странным. Не помню, чтобы кто-нибудь находил это странным. Я думаю, что так должно быть, что это милосердно и мудро.
– Кто же первый стал так думать, мама? Ты?
– Нет, крошка, меня так учили.
– Кто тебя так учил, мама?
– Я уже не помню. Наверно, моя мама или священник. Во всяком случае, каждый знает, что это правильно.
– А мне это кажется странным, мама, Скажи: это бог послал тиф Билли Норрису?
– Да.
– Для чего?
– Как для чего? Чтобы наставить его на путь истинный, чтобы сделать его хорошим мальчиком.
– Но он же умер от тифа, мама. Он не может стать хорошим мальчиком!
– Ах да! Ну, значит, у бога была другая цель. Во всяком случае, это была мудрая цель.
– Что же это была за цель, мама?
– Ты задаешь слишком много вопросов. Быть может, бог хотел послать испытание родителям Билли.
– Но это нечестно, мама?! Если бог хотел послать испытание родителям Билли, зачем же он убил Билли?
– Я не знаю. Я могу только сказать тебе, что его цель была мудрой и милосердной.
– Какая цель, мама?
– Он хотел… он хотел наказать родителей Билли. Они, наверно, согрешили и были наказаны.
– Но умер же Билли, мама! Разве это справедливо?
– Конечно справедливо. Бог не делает ничего, что было бы дурно или несправедливо. Сейчас тебе не понять этого, но, когда ты вырастешь большая, тебе будет понятно, что все, что бог делает, мудро и справедливо.
Пауза.
– Мама, это бог обрушил крышу на человека, который выносил из дому больную старушку, когда был пожар?
– Ну да, крошка. Постой! Не спрашивай – зачем, я, не знаю. Я знаю одно: он сделал это либо чтобы наставить кого-нибудь на путь истинный, либо покарать, либо чтобы показать свое могущество.
– А вот когда пьяный ударил вилами ребеночка у миссис Уэлч…
– Это совсем не твое дело! Впрочем, бог, наверно, хотел послать испытание этому ребенку, наставить его на путь истинный.
– Мама, мистер Берджес говорил, что миллионы миллионов маленьких существ нападают на нас и заставляют нас болеть холерой, тифом и еще тысячью болезней. Мама, это бог посылает их?
– Конечно, крошка, конечно. Как же иначе?
– Зачем он посылает их?
– Чтобы наставить нас на путь истинный. Я тебе говорила уже тысячу раз.
– Но это ужасно жестоко, мама! Это глупо! Если бы мне…
– Замолчи, сейчас же замолчи! Ты хочешь, чтобы нас поразило громом?
– Мама, на прошлой неделе колокольню поразило громом, и церковь сгорела. Что, бог хотел наставить церковь на путь истинный?
– (Устало.) Не знаю, может быть.
– Молния убила тогда свинью, которая ни в чем не была повинна. Бог хотел наставить эту свинью на путь истинный, мама? – – Дорогая моя, тебе, наверно, пора погулять. Пойди побегай немного.
– Только подумай, мама! Мистер Холлистер сказал, что у каждой птицы, у каждой рыбы, у каждой лягушки или ящерицы, у каждого живого существа есть враг, посланный провидением, чтобы кусать их, преследовать, мучить, убивать, пить их кровь, наставлять на путь истинный, чтобы они стали праведными и богомольными. Это правда, мама? Я потому спрашиваю, что мистер Холлистер смеялся, когда говорил об этом.
– Этот Холлистер безобразник, и я запрещаю тебе слушать, что он говорит.
– Почему же, мама, он так интересно рассказывает, и, по-моему, он старается быть праведным. Он Сказал, что осы ловят пауков и замуровывают их в свои подземные норки, – живых пауков, мама! – и там под землей они мучаются много-много дней, а голодные маленькие осы откусывают им ноги и грызут им животики, чтобы пауки научились быть праведными и богомольными, чтобы они возносили богу хвалу за его неизреченную доброту. По-моему, мистер Холлистер добрый человек, просто молодец. Когда я спросила его, стал ли бы он так обращаться с пауками, он сказал, что пусть его черт подерет, если он так поступит, а потом сказал… Мамочка, тебе дурно? Побегу позову кого-нибудь на помощь. Разве можно сидеть в городе в такую жару?
[МИСТЕР РОКФЕЛЛЕР И БИБЛИЯ][54]
Теологические изыскания Джона Рокфеллера-младшего – одно из крупнейших развлечений американской жизни. Каждое воскресенье молодой Рокфеллер толкует какой-нибудь библейский текст в своей школе. Назавтра агентство Ассошиэйтед Пресс и газеты оповещают об этом всю страну, и вся страна смеется. Вся страна смеется, но не подозревает, в своей недогадливости и простоте, что смеется над собой.
Молодому Рокфеллеру, вероятно, лет тридцать пять. Он некрасив, скромен, лишен чувства юмора, искренне доброжелателен и зауряден во всех отношениях. Если бы он мог предъявить публике лишь свои скромные умственные способности вместо миллионов своего отца, его толкование библии осталось бы никому не известным. По его отец считается самым богатым человеком в мире, и потому теологические кувыркания сына считаются интересными и содержательными. Полагают, что старший Рокфеллер стоит миллиард долларов. Налоги он платит с двух с половиной миллионов. Он – убежденный христианин, христианин-самоучка и в течение многих лет состоит адмиралом воскресной школы в Кливленде, штат Огайо. В течение многих лет он выступает перед своими слушателями и объясняет им, как ему достались его доллары. И все эти годы они слушают его как зачарованные и делят свое благоговейное поклонение между богом и мистером Рокфеллером – с перевесом в пользу последнего. Эти беседы в воскресной школе передаются по телеграфу во все концы нашей страны и читаются с не меньшим удовольствием, чем теологические изыскания его сына.
Я уже сказал, что американцы смеются, слушая, как молодой Рокфеллер толкует библию. Между тем американцам следовало бы знать, что это в точности то самое толкование библии, которое преподносится нам каждое воскресенье с церковной кафедры и преподносилось многим поколениям наших праотцев. Тщетно было бы искать там хоть одну новую мысль (если позволительно вообще говорить о мыслях, когда дело касается теологии). Метод молодого Джона повсеместно принят на церковных кафедрах. Церковь промышляет уже столетия извлечением изящной морали из неприглядных фактов. Аргументы Рокфеллера – это лохмотья одежды, давным-давно изношенной церковниками. Все его рассуждения взяты напрокат из замшелого реквизита церкви, возраст которого исчисляется столетиями.
