И вся степь была в таких же сверкающих паутинах. Это были дополнительные и, может быть, необязательные украшения степи, потому что и без сверкающих паутин она была прекрасна. Перепадавшие в эти дни дожди оживили многие травы, поэтому общий сероватый степной тон светился во многих местах свежими зелеными пятнами. Во множестве росли степные растения с сухими, сильно разветвленными стеблями, но с живыми, чистого и полного тона, лиловыми цветами на них. Во множестве своем они расстилались вдоль и вширь просторными лиловыми туманами.
Я шел по степи напрямик, предполагая, что обязательно выйду к Салу. Дикая степь кончилась, и началось скошенное поле. А когда кончилось и оно, я увидел перед собой камыши на том и на этом берегу, а между стенообразными зарослями камыша, синеватая от неба, волокнистая от течения, простиралась неширокая вода Сала.
Да, непривычно будет тебе после застойного пруда в текучей воде. Ну ничего, найдешь на первое время какую-нибудь заводь в камышах, оглядишься, привыкнешь. Не будет и кормача в определенные часы, пропитание придется добывать самому. Растрясешь прудовой жирок, обостришься с морды, подтянешься, научишься пошевеливаться. Найдешь себе подходящую карпиху или сазаниху. Есть предание, что несколько лет назад промыло плотину и много карпов убежало тогда в реку. Так что водятся, водятся здесь твои сородичи. Оглядишься и приспособишься. Зато не будет у тебя двадцатого сентября. Цени, брат, вспоминай потом московского чудака-литератора, которому хоть на один час захотелось сделаться всемогущим и всемилостивейшим. А теперь – ступай.
Карп постоял в моих опущенных в сальскую воду ладонях, тихонько отплыл (ошалел, наверно, в ведре), повернулся ко мне мордой, словно захотел поглядеть на меня, и, вильнув хвостом, растворился в темной воде…
– Справочная? Пожалуйста, телефон рыбного магазина на улице Горького. Спасибо…
– Магазин? У вас есть в продаже живые карпы?
…За карпами стояли к трем продавцам три хвоста человек по тридцать. Я занял очередь наугад, к первому продавцу.
– Как вы думаете, это надолго?
– За час пройдем.
Карпы плавали в стеклянном садке, вернее, не плавали, а сидели, потому что плавать в такой тесноте никак нельзя. Им было так же почти тесно, как и нам, толпящимся перед прилавком в трех очередях. Время от времени продавец окунал в садок черпак и выворачивал в большую эмалированную мелкую ванну ворох живого, трепыхающегося золота.
В очереди разговоры на тему:
– Хорошие карпы, крупные.
– Как их лучше-то?
– На сковороду – и жарить. Можно изрезать на куски, можно целиком.
– А то в духовке хорошо, со сметаной.
– Да ведь живые, убить бы их, что ли, сперва.
Продавец разве не убивает?
– Если бы он каждого карпа убивал, до утра бы здесь простояли.
– Сначала голову ему отрезать, а потом уж и чистить.
– Без головы он некрасивый, если подавать целиком.
– Чисть так, подохнет на сковороде.
– Что ты! Я один раз положила на сковороду, а он как трепыхнется – да на пол.
– Живучие, черти. Самая живучая рыба.
– А если в ванну пустить, до субботы доживет? Ко мне в субботу зять в гости…
– Доживет и до понедельника. Похудеет немножко. Самая живучая рыба.
– Их надо в рассоле варить, – не удержался и я от кулинарного совета.
– Как в рассоле? Как в рассоле? – накинулись на меня с разных сторон.
Я начал рассказывать, как готовить карпа в рассоле, а перед глазами у меня туманился тихий огромный пруд, с камышом, с мостиками, с цаплей, парящей над чистым зеркалом. Никак не удавалось мне вообразить на месте пруда обнаженную черную землю, осенний дождь, поливающий ее, и собирающиеся небольшие грязные лужицы.
Что бы я ни покупал: грибы, яблоки, бруснику, калину, ландыши, обязательно надо мне спросить, где оно все росло. Так и теперь я спросил у продавца, когда он заворачивал в бумагу четырех увесистых карпов:
– Откуда рыба, не знаете?
– Говорят, из Ростовской области. Хорошие карпы, крупные, один к одному. Видать, у хорошего хозяина росли… Четыре шестьдесят пять, платите в кассу.
1975
