Ознакомительная версия.
«Фауст», трагедия Гёте
Городской театр[81]
Каждое слово – золото. Каждая фраза – кристалл. Все в целом – религия. Не пьеса. Действующие лица: человек. Центральная фигура только одна: Фауст-Мефистофель. Они едины – две стороны одной медали, одного и того же человека: Гёте. Человека. Истинная пружина действий скрыта за видимыми событиями. Фаустовское мечтательное начало, вечное стремление к познанию и истине. Откуда? Куда? Что есть жизнь? Кардинальный вопрос всякой философии. Вечные вопросы, попытки решить их всегда заканчиваются скепсисом или религиозным самообманом. И как результат этой неразрешимости – настойчивое стремление исследовать жизнь во всех ее проявлениях, чтобы – кто знает – однажды бросить якорь в тихой гавани.
То с неба лучших звезд желает он,
То на земле – всех высших наслаждений,
И в нем ничто – ни близкое, ни даль —
Не может утолить грызущую печаль.[82]
Вечный поиск пути к Богу, к космосу, к началу, к истине, к себе – не важно, как это назвать… Путь остается. Путь, который ни одному человеку не суждено пройти до конца. Вопрос без ответа. Борьба без победы. Вечная борьба. По одну сторону – человек, по другую – жизнь, недостижимый Абсолют. Так боролся Иаков: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня!» Но благословение запаздывает. Борьба остается. Конец: разочарование.
А в мир другой для нас дороги нет.
Слепец, кто гордо носится с мечтами…[83]
Фауст строит плотины в море. Поиски знания и истины – внутреннее действие трагедии, путеводная нить в пестрой ткани внешнего действия. Погреб Ауэрбаха, сцена с Гретхен, Вальпургиева ночь – эпизоды, проявленное действие, поверхностное действие – не есть действие…
Фауст – это религия, культ, символ. Чтобы сыграть Фауста, недостаточно актерской игры и мастерства; нужно глубоко, по-настоящему пережить это, нужно самому быть Фаустом.
Можно рассматривать «Фауста» и как театральную пьесу. А именно – как историю Гретхен. Трогательную историю девушки, которую соблазнили и покинули. Это зависит от трактовки роли Фауста. Правда, Гёте вряд ли хотел, чтобы играли так.
Режиссеру и труппе, которая привыкла неделями играть «Насильно на постой» и тому подобное, нелегко вдруг настроиться на «Фауста». Поэтому я не останавливаюсь на мелких недостатках, как, например, гротескные облака с разноцветными крылатыми ангелами, архангел Михаил, у которого в дополнение к одеянию древнего германца был кокетливый серебряный браслет (вообще необходимы ли здесь ангелы?), несколько сальный голос Господа, по-детски наивные народные сцены во время пасхальных гуляний. Все это, строго говоря, не имеет значения, – но: у нас играли театральную пьесу. А именно историю Гретхен.
Радовала роль Мефистофеля в исполнении Ойгена Линденау. Роль была продумана, прожита и потому получилась. В некоторых местах он был патетичен. Мефистофель – князь тьмы. И поэтому образ его должен быть наполнен скепсисом, то есть в нем должно быть достаточно издевки, иронии, даже шутовства, но никак не патетичности. Скепсис отрицателен. Патетика положительна.
Иоганна Мунд в роли Гретхен. Хороша. Естественна. В сцене с Валентином – превосходна. Ведь ее роль эпизодическая и не имеет большого значения в «Фаусте».
На Фаусте все держится! Почему бы в таком случае не пригласить актера из другого театра? Фауст должен быть великим потрясением. Культом. Если ему это не удается, получается – профанация.
«Когда в вас чувства нет, все это труд бесцельный…»[84]
1921Разговоры во время «Фауста»[85]
Театр. Звонок. Зрители толпятся в дверях лож. Пока я ищу свое место, слышу, как немного полноватая дама позади меня спрашивает:
– Музыка Вайнгартнера? А я думала, это Гуно…
Тушат свет. Пролог на небесах. Кажется, за мной сидит чета новобрачных откуда-то из деревни. Он шепчет довольно громко:
– О Господи, а это не Железный Карл?
На что она отвечает:
– Да нет, это же древние германцы. – Оба имеют в виду архангела Михаила, на котором я как раз в этот момент замечаю кокетливый серебряный браслет.
Старый господин, очевидно большой поклонник искусства, поворачивается к ним:
– Тсс!
– Чего ему надо? – спрашивает Йохен сварливо.
– Сиди тихо, – отвечает молодая, но, когда появляется Мефистофель, сама не может удержаться от восклицания: – Дьявол!
– В красном пламени, – говорит задумчиво Йохен.
Старый театрал снова шипит:
– Ш-ш-ш!
– Осел, – бурчит Йохен.
Спустя какое-то время позади нас появляется, шурша платьем, величественная дама, естественно, через полчаса после начала; она вынуждает всех встать и пробирается к своему месту, которое, тоже естественно, оказывается в середине ряда. Йохен не встает, а только немного отодвигает колени в сторону. В следующее мгновение он со страшным криком вскакивает, потому что дама, вероятно, отдавила ему ногу. Сиденье кресла использует этот момент, чтобы коварно захлопнуться у него за спиной, так что когда он, скрипя зубами, бледный от боли, пытается сесть, то оказывается на полу. И подумайте только: дама, которой Йохен обязан этим артистическим падением, та самая дама, которая наступила ему на ногу, имеет наглость возмущенно прошептать ему:
– Тсс!
– Глупая гусыня, – бурчит в ярости Йохен.
* * *
Пролог окончен.
Новобрачные оживленно обсуждают последние состязания по стрельбе. Дама рядом со мной беседует с подругой.
– Вы говорите, семьдесят пфеннигов? А я еще вчера заплатила марку десять.
– Да, семьдесят пфеннигов, если вы сами заберете. Иначе – восемьдесят. Я запасла шестьдесят штук. Так на зиму будет хоть немного яиц.
Первый акт. Фауст в кабинете.
Минхен (так зовут новобрачную), взволнованная фейерверком при появлении Духа Земли, рассказывает историю про привидения. Когда Фауст поднимает хрустальную чашу с ядом, Йохен задушевно произносит:
– Твое здоровье, если это коньяк.
Пожилой господин, очень злобно:
– Ш-ш-ш!
* * *
Смена декораций.
Передо мной разговаривают две дамы.
– Ох уж эта фрау Биммерманн! Вы только посмотрите, сколько на ней бриллиантов. Это же безвкусно!
– А как утянулась-то! А жир со всех сторон выпирает.
Рядом сидят два господина.
– Большой шлем без двух у ходящего первым?
– Выиграл. С шестью козырями и тузом червей.
Справа от меня:
– Недавно он даже привез полкило масла.
– Вы хотите сказать: маргарина.
– Нет, масла, сливочного масла, хорошего, жирного крестьянского масла.
– Говорят, в окрестностях его нет уже три недели. Погреб Ауэрбаха.
Оба мужчины передо мной с удовольствием и очень бодро отбивают такт.
– Настоящая немецкая атмосфера, – говорит один.
Йохен замечает:
– Гуляют. Сейчас подерутся.
Минхен во время песни про блоху истерически хохочет. Старый господин:
– Тсс!
Снова дают свет.
Прерванные разговоры продолжаются.
– А вы не можете дать мне адрес этого крестьянина?
– Ох, он обслуживает только старых клиентов.
– Но если ему хорошо заплатят…
– Ну вот, я хожу трефовым валетом, потом пиковым, бью даму королем червей и вытаскиваю туза…
* * *
– Я точно видела, Йохен, что на ярмарке ты был с Триной.
– Это неправда…
– Правда…
– Неправда…
– Правда.
– Неправда, – и так далее.
* * *
– А ее муж, как он усох. Стал совсем хилым и маленьким. Как ребенок.
– А она все толстеет. Все-таки видно, откуда они.
* * *
Кухня ведьмы.
Йохен и Минхен развлекаются вовсю.
– Как раньше в Мюнстере, в зоологическом саду, – смеется Минхен в восторге.
– А ведьма выглядит в точности как мамаша Бюшеля, – зло хохочет Йохен.
Старый господин шипит:
– Ш-ш-ш!
– Верблюд, – говорит Йохен с явным возмущением.
* * *
Когда Фауст в первый раз заговаривает с Гретхен, Минхен, удовлетворенная триумфом женщины, говорит:
– Не вышло…
Но Йохен, чувствуя, что в его лице оскорбили весь род мужской, возражает:
– Глупая баба, – и делает поистине гениальное философское замечание: – Поначалу они все так. Но это только притворство.
* * *
– И что только они о себе воображают! Еще шесть лет назад она была всего лишь простой швеей. А он – помощником продавца. Этот спекулянт, этот индеец с плоскостопием!
– Я не понимаю, почему вы не хотите дать адрес этого крестьянина.
– Господи, да ведь каждый бережет его для себя.
– Это странно.
* * *
Закончилась сцена, когда Гретхен находит украшения.
– Йохен, ты ведь хотел подарить мне сережки, что лежат в витрине у Шнайдера…
Йохен, очевидно, ничего не слышит, он внимательно изучает программку.
– Йохен! – Она с силой толкает его в бок.
Ознакомительная версия.
