– Он говорит: те, что починают бутылки, в конце концов спиваются, – пояснил Билл.
– Правильно, – сказал Ник. Это произвело на него большое впечатление. Такая мысль никогда не приходила ему в голову. Он всегда думал, что спиваются те, кто пьет в одиночку.
– А как поживает твой отец? – почтительно спросил он.
– Ничего, – сказал Билл. – Правда, иногда на него находит.
– Он у тебя молодец, – сказал Ник. Он подлил себе в стакан воды из кувшина. Виски медленно смешивалось с водой. Виски было больше, чем воды.
– Что и говорить, – сказал Билл.
– Мой старик тоже неплохой, – сказал Ник.
– Ну, еще бы, – сказал Билл.
– Он уверяет, что никогда в жизни не брал в рот спиртного, – сказал Ник торжественным тоном, точно сообщая о факте, имеющем непосредственное отношение к науке.
– Да, но ведь он доктор. А мой старик – художник. Это совсем другое дело.
– Мой много потерял в жизни, – с грустью сказал Ник.
– Кто его знает, – сказал Билл. – Неизвестно, где найдешь, где потеряешь.
– Он сам говорит, что много потерял, – признался Ник.
– Моему тоже нелегко приходилось, – сказал Билл.
– Значит, один черт, – сказал Ник.
Они смотрели на огонь и размышляли над этой глубокой истиной.
– Пойду принесу полено с заднего крыльца, – сказал Ник. Глядя в камин, он заметил, что огонь начинает гаснуть. Кроме того, ему хотелось доказать, что он умеет пить и не терять здравого смысла. Пусть отец никогда не брал спиртного в рот, Билл все равно не напоит его – Ника, пока сам не напьется.
– Выбери из буковых потолще, – сказал Билл. Он тоже был полон здравого смысла.
Ник возвращался с поленом через кухню и по пути сшиб с кухонного стола кастрюлю. Он положил полено на пол и поднял ее. В кастрюле были замочены сушеные абрикосы. Он старательно подобрал с пола все абрикосы – несколько штук закатилось под плиту – и положил их обратно в кастрюлю. Он подлил в абрикосы воды из стоящего рядом ведра. Он гордился собой. Здравый смысл ни на минуту не изменял ему.
Он подошел с поленом к камину. Билл встал и помог ему положить полено в огонь.
– Полено первый сорт, – сказал Ник.
– Я берег его на случай плохой погоды, – сказал Билл. – Такое всю ночь будет гореть.
– И к утру горячие угли останутся на растопку, – сказал Ник.
– Верно, – согласился Билл. Разговор шел в самом возвышенном тоне.
– Выпьем еще, – сказал Ник.
– В буфете должна быть еще одна початая бутылка, – сказал Билл.
Он присел перед буфетом на корточки и достал оттуда квадратную бутылку.
– Шотландское, – сказал он.
– Пойду за водой, – сказал Ник. Он снова ушел на кухню. Он зачерпнул ковшиком холодной родниковой воды из ведра и налил ее в кувшин. На обратном пути он прошел в столовой мимо зеркала и посмотрелся в него. Узнать себя было трудно. Он улыбнулся лицу в зеркале, и оно ухмыльнулось в ответ. Он подмигнул ему и пошел дальше. Лицо было не его, но это не имело никакого значения.
Билл уже налил виски в стаканы.
– Не многовато ли, – сказал Ник.
– Это нам-то с тобой, Уимидж? – сказал Билл.
– За что будем пить? – спросил Ник, поднимая стакан.
– Давай выпьем за рыбную ловлю, – сказал Билл.
– Хорошо, – сказал Ник. – Джентльмены, да здравствует рыбная ловля!
– Везде и всюду! – сказал Билл. – Где бы ни ловили.
– Рыбная ловля, – сказал Ник. – Пьем за рыбную ловлю!
– А она лучше, чем бейсбол, – сказал Билл.
– Какое же может быть сравнение? – сказал Ник. – Как мы вообще могли говорить о бейсболе?
– Это была ошибка с нашей стороны, – сказал Билл. – Бейсбол – это игра для деревенщины.
Они допили стаканы до дна.
– Теперь выпьем за Честертона.
– И за Уолпола, – подхватил Ник.
Ник налил виски Биллу и себе. Билл подлил в виски воды. Они посмотрели друг на друга. Оба чувствовали себя превосходно.
– Джентльмены, – сказал Билл. – Да здравствуют Честертон и Уолпол.
– Принято, джентльмены, – сказал Ник.
Они выпили. Билл снова налил стаканы. Они сидели в глубоких креслах перед камином.
– Это было очень умно с твоей стороны, Уимидж.
– О чем ты? – спросил Ник.
– О том, что ты порвал с Мардж, – сказал Билл.
– Да, пожалуй, – сказал Ник.
– Так и следовало сделать. Если бы ты не сделал этого, пришлось бы тебе уехать домой, работать и копить деньги на женитьбу.
Ник молчал.
– Раз уж человек женился, пропащее дело, – продолжал Билл. – Больше ему надеяться не на что. Крышка. Спета его песенка. Ты же видел женатых?
Ник молчал.
– Женатого сразу узнаешь, – сказал Билл. – У них такой сытый, женатый вид. Спета их песенка.
– Правильно, – сказал Ник.
– Может, это было нехорошо, порывать так сразу, – сказал Билл. – Но ведь всегда найдешь, в кого влюбиться, и все будет в порядке. Влюбляйся, только не позволяй им портить тебе жизнь.
– Да, – сказал Ник.
– Если бы ты женился на ней, тебе бы досталась в придачу вся их семья. Вспомни только ее мать и этого типа, за которого она вышла замуж.
Ник кивнул.
– Торчали бы они целыми днями у тебя в доме, а тебе пришлось бы ходить к ним по воскресеньям обедать и приглашать их к себе, а она все время учила бы Мардж, что надо делать и чего не надо.
Ник сидел молча.
– Ты еще легко отделался, – сказал Билл. – Теперь она может выйти замуж за кого-нибудь, кто ей под пару, обзаведется семьей и будет счастлива. Масла с водой не смешаешь, и в этих делах тоже ничего не следует мешать. Все равно, как если бы я женился на Аиде, которая служит у Стрэттонов. Она, наверно, была бы не прочь.
Ник молчал. Опьянение прошло и оставило его наедине с самим собой. Не было здесь Билла. Сам он не сидел перед камином, не собирался идти завтра на рыбалку с Биллом и его отцом. Он не был пьян. Все прошло. Он знал только одно: когда-то у него была Марджори, а теперь он ее потерял. Она ушла, он прогнал ее. Все остальное не имело никакого значения. Может быть, он никогда больше ее не увидит. Наверно, никогда не увидит. Все ушло, кончилось.
– Выпьем еще, – сказал Ник.
Билл налил виски. Ник подбавил в стаканы немного воды.
– Если бы ты не покончил со всем этим, мы бы не сидели сейчас здесь, – сказал Билл.
Это было верно. Раньше Ник собирался уехать домой и подыскать работу. Потом решил остаться на зиму в Шарльвуа, чтобы быть поближе к Марджори. Теперь он сам не знал, что ему делать.
– Мы бы, наверно, и на рыбную ловлю завтра не пошли, – сказал Билл. – Нет, ты правильно поступил.
– А что я мог с собой поделать? – сказал Ник.
– Знаю. Так всегда бывает, – сказал Билл.
– Вдруг все кончилось, – сказал Ник. – Почему так получилось, не знаю. Я ничего не мог с собой поделать. Все равно как этот ветер: налетит – и в три дня не оставит ни одного листка на деревьях.
– Кончилось – и кончилось. Это самое главное, – сказал Билл.
– По моей вине, – сказал Ник.
– По чьей вине, это не важно, – сказал Билл.
– Да, верно, – сказал Ник.
Самое главное было то, что Марджори ушла, и он, вероятно, никогда больше не увидит ее. Он говорил с ней о том, как они поедут в Италию, как им там будет хорошо вдвоем. О местах, в которых они побывают. Все это ушло теперь. И он сам что-то потерял.
– Кончилось, и точка, а остальное пустяки, – сказал Билл. – Знаешь, Уимидж, я очень за тебя беспокоился, пока это тянулось. Ты правильно поступил. Ее мамаша на стену лезет от досады. Она всем говорила, что вы помолвлены.
– Мы не были помолвлены, – сказал Ник.
– А говорят, что были.
– Я тут ни при чем, – сказал Ник. – Мы не были помолвлены.
– Разве вы не собирались пожениться? – спросил Билл.
– Собирались. Но мы не были помолвлены, – сказал Ник.
– Тогда какая разница? – скептически спросил Билл.
– Не знаю. Разница все-таки есть.
– Я ее не вижу, – сказал Билл.
– Ладно, – сказал Ник. – Давай напьемся.
– Ладно, – сказал Билл. – Напьемся по-настоящему.
– Напьемся, а потом пойдем купаться, – сказал Ник.
Он допил свой стакан.
– Мне ее очень жалко, но что я мог поделать? – сказал он. – Ты же знаешь, какая у нее мать.
– Ужасная! – сказал Билл.
– Вдруг все кончилось, – сказал Ник. – Только напрасно я с тобой заговорил об этом.
– Ты не заговаривал, – сказал Билл. – Это я начал. А теперь все. Больше никогда не будем говорить об этом. Ты только не задумывайся. А то опять примешься за старое.
Такая мысль не приходила Нику в голову. Казалось, все было решено бесповоротно. Над этим стоило подумать. Ему стало легче.
– Конечно, – сказал он. – Это всегда может случиться.
Ему снова стало хорошо. Нет ничего непоправимого. Можно пойти в город в субботу вечером. Сегодня четверг.
