У Лесли Мейсона было чуткое ухо.
— Ты играешь эту пьесу не так, как раньше, — сказал он, когда Чарли поднялся с табурета.
— Не думаю. Разве?
— Да, с совсем иным чувством. Какая-то дрожь через нее проходит, и это очень впечатляет.
— А мне больше нравится прежняя манера, Чарли. Сейчас ты в нее внес что-то болезненное, — сказала миссис Мейсон.
Сели за бридж.
— Ну вот, все опять по-старому, — сказал Лесли. — С тех пор, как ты уехал, нам недоставало нашего семейного бриджа.
У Лесли Мейсона была теория, что по тому, как человек играет в бридж, можно судить о его характере, а поскольку сам себе он казался удальцом, человеком щедрым и непосредственным, он объявлял больше взяток и беспечно удваивал ставки. Соблюдать правила ему казалось не по-английски. А миссис Мейсон, наоборот, играла строго по правилам Калбертсона и тщательно пересчитывала очки прежде, чем отваживалась объявить козырную масть. Она никогда не рисковала. Из всей семьи только Пэтси по какой-то прихоти судьбы смыслила в картах. Она играла смело, умно и, казалось, чуяла карточный расклад. И не скрывала презренья к родительской манере игры. За карточным столом она смотрела на обоих свысока. Игра шла в точности так же, как в многие и многие прежние вечера. Лесли наобъявлял взятки, дочь его перехитрила, он удвоил усилия и с торжеством проиграл тысячу четыреста; у миссис Мейсон было полно фигурных карт, но она не пожелала слушаться партнера и объявила шлем; Чарли играл небрежно.
— Ты, дурной, ты мне почему не вернул бубны? — крикнула Пэтси.
— А почему я должен возвращать бубны?
— Ты что, не видел, я играла девяткой, потом шестеркой?
— Нет, не видел.
— Господи, всю жизнь мне приходится играть с людьми, которые не умеют отличить туз пик от коровьего хвоста.
— Та ли взятка, эта ли, разница невелика.
— Взятка? Взятка? Взятка может изменить все на свете.
Никто не обращал внимания на досаду Пэтси. Все только смеялись, и она махнула на них рукой и тоже засмеялась. Лесли старательно вел счет и заносил в записную книжку. Они играли по пенни за сотню, но делали вид, будто играют по фунту стерлингов, так это выглядело лучше и было увлекательней. Иногда против своего имени Лесли вписывал суммы вроде полутора тысяч фунтов и пресерьезно изрекал, что, если так пойдет и дальше, он вынужден будет расстаться с автомобилем и ездить в контору автобусом.
Часы пробили двенадцать, и они пожелали друг другу спокойной ночи. Чарли ушел в свою теплую, уютную комнату и начал раздеваться, но вдруг почувствовал, что очень устал, и опустился в кресло. И решил перед сном выкурить еще трубку. Нынешний вечер был совсем такой же, как и все прежние несчетные вечера, проведенные дома, но показался покойным и задушевным как никогда; все мило, знакомо, все до мелочей именно так, как хотелось; где еще найдешь такую прочность и устойчивость; а меж тем, невесть почему, донимала въедливая мысль, что все это одно притворство. Будто этакий домашний спектакль, который разыгрывают взрослые на радость детям. А ночной кошмар, от которого, как воображал Чарли, он счастливо очнулся, — Лидия с подведенными веками и накрашенными сосками, в голубых турецких шальварах и голубом тюрбане, в этот час танцует или лежит обнаженная, униженная и мучительно торжествующая в своем унижении в объятиях какого-нибудь отвратительного ей мужчины; Саймон, закончив работу в редакции, ходит в этот час по пустеющим улицам на левом берегу Сены, и в его болезненном извращенном уме зреют чудовищные планы; в этот час Алексей и Евгения, — Чарли никогда их не видел, но, казалось, так хорошо их знает по рассказам Лидии, что непременно узнал бы, встреть их на улице, — в этот час пьяный Алексей слезливо возмущается развращенностью сына, а Евгения шьет, шьет не покладая рук и тихонько плачет, оттого что жизнь такая горькая; два отпущенных на волю каторжника с оцепенелым взглядом, словно прикованным к ужасам, которые довелось увидеть, сидят в этот час каждый со стаканом пива в прокуренном полутемном подвале и там, затерявшись в многолюдье, на краткий миг освобождаются от вечного страха, что кто-то за ними следит; и за тридевять земель, на далеком побережье Южной Америки, Робер Берже в тюремной полосатой, розово-белой одежде и в уродливой соломенной шляпе на бритой голове в этот же час идет из больницы по какому-то поручению и, бросив взгляд на морской простор, мысленно прикидывает, есть ли надежда на успешный побег, и со снисходительной нежностью думает о Лидии… А ночной кошмар, от которого, как воображал Чарли, он счастливо очнулся, на самом деле страшная действительность, рядом с которой все остальное самообман. Это нелепо, это противоречит здравому смыслу, но она, вся та страшная действительность, словно исполнена силы и тайного смысла. И значит, жизнь, которую он делит с этими тремя, — с отцом, матерью и сестрой, столь дорогими его сердцу, и вся прочая благопристойная, но заурядная окружающая жизнь, которая выпала ему по воле слепого случая, — уютно укрыла и защитила, это все лишь театр теней. Пэтси спросила, были ли у него в Париже приключения, и он честно ответил — нет. Он ведь и вправду ничего такого не делал. Отец думает, он там распутничал, и боится, не подхватил ли он дурную болезнь, а у него и женщины-то не было. Лишь одно с ним случилось — довольно странно это, если подумать, он не очень и понимал, как с этим быть, — весь его прошлый мир рухнул.
Блюдо из риса, стручковых овощей, лука и яиц — прим. автора.
Сераль — фр.
Беру, что подвернется под руку — фр.
Годы странствий — нем.
«Жизнь богемы» — фр.
Помощница хозяйки — фр.
Приидите верные — лат.
Записку по пневматической почте — фр.
Вид на жительство — фр.
Хозяйка, владелица — фр.
Центральный уголовный суд в Лондоне, в здании Олд-Бейли (по названию улицы, где он находится) — прим. ред.
Лондонская тюрьма для совершивших преступление впервые — прим. ред.
В самом деле, действительно — фр.
Род ухи в чесноком и пряностями — фр.
Улица в Лондоне, где расположены ателье дорогих мужских пар брюк — прим. ред.
Юноша из хорошей семьи — фр.
Как этот день прекрасен, свеж и чист — фр.
Квадратном зале — фр.
Нечто неизъяснимое — букв.: сам не знаю что — фр.
Патер Уолтер Горацио (1839–1894) — английский эссеист и критик — прим. ред.
«Молодой человек с перчаткой» — фр.
Официант, есть у вас жабы? — фр.
Официант, омлет на четверых — фр.
Ростбиф по-английски — фр.
Хозяин, владелец заведения — фр.
Это Маришка — фр.
Да здравствуют страны согласия — фр.
За наших союзников — фр.
Ну и шутник — фр.
Освобожденный — фр.
Государственный переворот — фр.
