Айк выудил из кармана обе банки и протянул их Билли.
— Она говорит, что работала медсестрой.
— А я говорю, что работал доктором. Скорей всего, мы оба врем, но я по крайней мере не из Техаса. Если бы человек должен был есть овощи, неужели Господь снабдил бы его этим? — и он, запихивая в рот сосиску, запрокинул голову и продемонстрировал Айку собственные клыки.
— Да, это настоящие венские сосиски: жир, требуха и крысиные хвосты.
Пытаясь сменить тему разговора, Айк кивком указал за борт, где исчезла книжка.
— Это был твой критический отзыв на «Эффект виртуального эффекта»?
— Уверяю тебя, большего бреда я еще не читал — и Билли взмахом руки рассыпал стопку книг, высившуюся перед ним. — Научная фантастика. Для детей. Напоминает мне Массачусетский технологический институт.
Мне казалось, ты говорил, что учился в Калифорнии.
— Какая разница. — Билли съел еще одну сосиску и блаженно растянулся.
— На самом деле даже не фантастика. А фэнтези, рожденная страхом. Страх — вот и все, что лежит в ее основе. Страх перед темнотой, страх перед огнем, страх перед тем же черномазым из преисподней. Вот взгляни… — И Билли вытащил еще одну тоненькую книжонку.
— «Можно ли отменить закон Бойля?» Отменить — как тебе это? А когда он был принят, позвольте узнать? — и книжка полетела за борт. — Ты даже представить себе не можешь, Исаак, как меня угнетает вся эта чушь…
Но прежде чем Билли успел продолжить свою речь, Айк откашлялся.
— Кальмар, я хочу попросить тебя об одном одолжении. В Квинаке объявился один парень. Приехал с киношниками. Здоровенный альбинос — тебе рассказывал о нем Грир. Блудный сын Алисы.
— Ну? — Билли оторвался от своих книг, заинтригованный тоном Айка. — Ну и что?
— Я был знаком с ним много лет назад, когда сидел в тюрьме. Он вроде как боготворил меня, а я его вроде как подвел. Он считал меня чем-то вроде спасителя.
— Понимаю. Тебе всегда это было свойственно.
— Только не по отношению к нему. Он умудрялся притягивать к себе все дерьмо, и я ему прямо сказал об этом. Но он решил, что я заложил его, и чтобы отплатить, сделал то же. Так, ничего особенного, но это стоило мне нескольких лишних месяцев…
— Да, герои недолговечны. А я тут при чем?
— Я думаю, он и есть твоя половинка, более того, он и приехал в Квинак для того, чтобы отплатить. Для этого он и киношников натравил на нас.
Брови у Билли полезли вверх от удивления.
— Для того, чтобы отплатить тебе за какую-то старую обиду? — И Билли выгнулся назад, чтобы как следует рассмотреть Айка. Его розовые губки приоткрылись в улыбке. Неужели ты считаешь, что для этого надо тащить с собой целую кинокомпанию?
— Не только мне. Я думаю, он вернулся домой, чтобы отомстить своей матери, своей бывшей жене, городу, короче — всем.
— А что ты такого сделал, что он так расстроился?
— Я видел, как его отымели в душевой все, кто только мог, а он видел, что я это видел.
— О Господи. И ты не позвал охрану?
— Охранники в основном и принимали в этом участие.
— Да-а. Ну а после того, как тебя выпустили?
— Там был замешан и тот полицейский, под надзор которого я был выпущен.
— А-а. И ты считаешь, что он до сих пор хочет отомстить? Исаак, это чушь собачья. «И сорок лет спустя бедуин встал на путь отмщения». Ну дождись случая и вмажь ему, как ты это сделал со скотиной Гринером, — предложил Билли, продолжая улыбаться. — Но возвращаясь к началу, я не вижу, какое отношение это может иметь ко мне или к моему бесценному грузу. И могу заверить тебя, что мой напарник отнюдь не является великаном-альбиносом. У него все в порядке с пигментацией и он довольно тщедушен.
— Он мог нанять кого угодно из своих киношников.
— Сомневаюсь. Мы договорились об этом деле несколько месяцев назад. Грустно признаваться в этом, но, похоже, даже Исаак Соллес может пасть жертвой старческой подозрительности. Но предположим даже, — ради поддержания беседы, — что ты прав, что этот осел является частью мстительного замысла твоего дружка… ну и что ты от меня хочешь?
— Чтобы ты подождал, пока они все не уедут. А с этим ничего не случится, Кальмар, — Айк кивком указал на металлический кейс, прикованный к узкому запястью Билли. Когда у человека есть такие запасы, он автоматически становится хозяином положения.
— Ты же знаешь, что я не могу так поступить, Соллес. Замки с часовым механизмом. Или я встречаюсь со своим напарником в полдень в ближайшее воскресенье, или мне придется научиться бриться одной рукой.
— У нас есть еще неделя. Может, ты встретишься с ним в каком-нибудь другом месте?
— И что от этого изменится? Или что может изменить отсрочка? Я хочу, чтобы меня освободили от этого как можно быстрее. — И Билли откатился обратно на свою кучу из книг, крекерных коробок и банок из-под сосисок. — Как можно быстрее. У меня есть свои дела, свои мысли, чай, который я хочу держать обеими руками. И у меня тоже есть свои счеты с этим библейским самодуром и всем его кретинским культом. Для начала я собираюсь разослать во все газеты штата статейку, в которой проведу параллели между культом Гринера и культом парникового эффекта, которые оба восходят к темному средневековью — те же предрассудки, то же недомыслие, те же заблуждения. А кроме того, я намерен начать судебное преследование по факту причинения ущерба. О, у меня много планов…
Айк терпеливо ждал, когда Билли выдохнется, в надежде уговорить его изменить место своей нарковстречи, когда из люка вдруг вынырнул Грир. Его заплетенные косички подскакивали, как колокольчики у чертика из табакерки.
— Братья! — позвал он громким шепотом. — Похоже, пора приготовиться к низкому старту… потому что, если я не ошибаюсь… слышите это кваканье? — двери высшего света распахнуты перед нами!
Приемник на камбузе аж трещал от возбуждения, как сообщил им Грир, принимая позывные от крупного корейского рыбообрабатывающего судна стоявшего за островом Миддлтон. Английских слов в посланиях оказалось вполне достаточно для того, чтобы Кармоди понял, что обращаются именно к нему. В сообщениях говорилось, что все работы прекращены, так как на борт только что прибыли крупные дипломаты из Сеула и капитан собирается закатить им шикарный прием. Грир не сомневался, что в самое ближайшее время они изменят курс и двинутся к корейскому судну. «Кармоди обожает вечеринки».
Затем из люка вслед за Гриром появился Кармоди и выдал совершенно противоположные распоряжения: немедленно остановиться и вытравить рыболовные снасти прямо здесь и сейчас.
— Раскатать снасть — будем ловить треску!
Айк благосклонно отнесся к этому распоряжению, хотя и не сомневался в том, что ни у кого на борту нет даже временного разрешения на ловлю в этих водах, не говоря уже о квотах и консигнациях. Они выбросили звуковой буек и начали наживлять крючки, понемногу стравливая лески с барабана. Приятно было выйти из состояния туристического самоощущения, почувствовать, как напрягаются мышцы и струится пот. Но после пары успешных уловов, как раз в тот момент, когда они вышли на глубину и вытащили несколько морских налимов, Кармоди хлопнул в ладоши и приказал остановиться.
— Все, довольно! Сматывайте удочки и готовьтесь к отплытию! — выяснилось, что он всего лишь хотел сделать подарок корейцам, которые находились в водах, где лов рыбы был им запрещен.
— Япошки любят налимов. Вот мы и подарим им их в честь знакомства.
— То есть вы не станете их продавать, мистер Кармоди? — поинтересовался Нельс, отличавшийся серьезностью и уравновешенностью, не в пример своему сводному брату, и до сих пор лелеявший надежду скопить когда-нибудь достаточно денег, чтобы купить собственную посудину и собственную квоту. И хотя Кармоди платил ему не процент с прибыли, а стабильную еженедельную зарплату, ему не терпелось вернуться домой и приступить к регулярной ловле, чтобы заработать какие-нибудь приличные деньги.
— Нет, Нельс, я собираюсь их подарить. «Всегда быть посланцем доброй воли» — вот лозунг Кармоди. Знаю я этих азиатов — они ребята выпить не промах, — он подмигнул Вилли. — И им очень нравятся такие рыбки. Так что вполне возможно, что они пригласят нас к себе на борт.
Зная Кармоди, все думали точно так же. Они решили оставить буек и подобрать его после — а ну как в сеть что-нибудь попадется, пока они развлекаются. К тому же голоса в приемнике с каждой минутой звучали все призывнее и возбужденнее. И они, развернувшись, двинулись к корейскому судну. Не успели они принарядиться, как вдали уже показался Миддлтон. Кармоди распорядился поднять флаг, чтобы дать знать о своей дипломатической миссии. Он хотел «Юнион Джек», но Вилли воспротивилась этому:
— Это все равно что я бы ходила с Техасской одинокой звездой.
Ни звездно-полосатого, ни аляскинского, ни полярного флага у них не было, так что пришлось удовлетвориться футболкой с эмблемой Квинакской средней школы, которая принадлежала Арчи Каллигану. Он обвязал рукава вокруг антенны, и выцветший буревестник затрепетал на ветру.
