— Желает меня видеть! Кто это, Мэгги?
— Я не знаю, кто он. Он выглядит как иностранец — довольно красивый, с большой бородой, бакенбардами и усами. Я спросила, зачем он пришел. Он сказал, что хочет поговорить об аренде дома.
— Об аренде дома?
— Да, мистер. Он сказал, что слышал о том, что дом сдается.
— Впустите его!
М'Тавиш вскочил с места, опрокинув стул, на котором сидел. Миссис М'Тавиш и трое дочерей с волосами соломенного цвета быстро удалились в заднюю комнату — словно в гостиной должен был вот-вот появиться тигр. Они, однако, не были столь сильно напуганы, чтобы не прильнуть к двери, тщательно осматривая незнакомца через замочную скважину.
— Какой красивый! — воскликнула Элспи, самая старшая из девочек.
— Он выглядит по-военному бравым! — сказала другая, Джейн, закончив рассматривать незнакомца. — Интересно, женат ли он?
— Уйдите отсюда, девочки, — пробормотала мать. — Он может вас услышать, и папа будет сильно сердиться на вас. Уйдите, я вам говорю!
Девочки отошли от двери и заняли места на диване.
Но любопытство их матери также нуждалось в удовлетворении, и по примеру своих дочерей, которых прогнала, она опустилась на колени и прильнула к замочной скважине сначала глазом, а затем ухом, чтобы не пропустить ни слова из разговора между своим мужем и странным посетителем с «бакенбардами и усами».
Глава LV. Надежный арендатор
Посетитель виллы Южного берега был человеком примерно тридцати лет, производящим впечатление джентльмена.
— Мистер М'Тавиш, если я не ошибаюсь? — произнес он, как только вошел в комнату.
Шотландец кивнул в знак согласия. Прежде, чем он успел ответить, незнакомец продолжал:
— Простите меня, сэр, за это позднее вторжение. Я слышал, что ваш дом сдается.
— Это не совсем верно. Я предлагаю его на продажу, то есть отдаю по арендному договору.
— Тогда, значит, я был неправильно информирован. На какой срок арендный договор, могу я спросить?
— Двадцать один год.
— Ах! Это меня не устраивает. Я хотел снять дом лишь на короткое время. Мне нравится этот Южный Берег — во всяком случае, он нравится моей жене, а вы знаете, сэр, что это значит — я полагаю, вы тоже женатый человек.
М'Тавиш действительно знал это, к своему несчастью, и улыбнулся в знак согласия.
— Я сожалею, — продолжал незнакомец. — Мне очень понравился ваш дом, более, чем любой другой на Берегу. Уверен, что моя жена была бы очарована им.
— Так же как и моя, — сказал М'Тавиш.
— Какая наглая ложь! — подумала миссис М'Тавиш, прильнувшая ухом к замочной скважине.
— В таком случае, я полагаю, нет никаких шансов прийти к соглашению. Я был бы рад снять дом на год — только на один год, определенно, — и за хорошую оплату.
— Сколько вы были бы готовы дать? — спросил арендатор, готовый пойти на компромисс.
— Я, право, не знаю. А сколько вы хотите?
— За меблированный или без мебели?
— Я предпочел бы меблированный.
Банковский клерк глубоко задумался. Он думал о переселении и о возражениях, которые могла бы привести жена. Но, с другой стороны, он думал также и о позоре, который они ежедневно терпели на этой грешной территории.
В это время издали, со стороны палисада, послышался приглушенный шум кутежа, и это подтолкнуло его к решению. Он решился уступить мебель, а также согласиться на меньшие сроки.
— Так вы говорите, что хотите снять дом на год?
— Я готов снять дом на год и внести плату вперед, если вы пожелаете.
Годовая арендная плата вперед всегда соблазнительна для владельца, особенно небогатого. М'Тавиш не был богат, несмотря на перспективу стать президентом банка. Его жена много бы дала, чтобы он приблизился к замочной скважине и услышал ее шепот: «Так соглашайся же на это!»
— Итак, вы желаете снять дом, меблированный, на один год?
— Совершенно верно, — ответил незнакомец.
— Дайте мне подумать, — ответил М'Тавиш, размышляя. — Итак, моя собственная арендная плата за немеблированный дом плюс ремонт в течение арендного срока плюс цена мебели, итого, я могу назвать цену — двести фунтов за год.
— Я сниму этот дом за двести. Вы согласны на это?
Банковский клерк был сам не свой от радости. Двести фунтов в год покрыли бы все его издержки цент в цент. Кроме того, он бы избавился от дома по крайней мере на год, а вместе с ним — и от отвратительных соседей. Он был готов на любые жертвы, лишь бы сбежать отсюда.
Он сдал бы дом и за половину этой цены. Но проницательный М'Тавиш увидел, что незнакомец был не хитрым человеком, а довольно простодушным. И потому М'Тавиш не только не сбавил цену в двести фунтов, но и настоял на изъятии части мебели.
— Только некоторые фамильные вещи, — сказал он, — вещи, которые вам, арендатору, не так уж нужны.
Незнакомец не был излишне требователен, и сделка состоялась.
— Ваше имя, сэр? — спросил он перед тем, как арендатор собрался уходить.
— Свинтон, — ответил арендатор, вступающий во владение домом. — Ричард Свинтон. Вот моя визитная карточка, мистер М'Тавиш, и моя рекомендация от лорда А.
Банковский клерк взял визитку дрожащей рукой. Его жена за дверью также была поражена этой новостью, словно электрическим током.
Поручитель жильца — лорд — знаменитый лорд!
Она не могла сдержаться, чтобы не крикнуть в замочную скважину:
— Соглашайся на сделку с ним, Мак!
Но Мак и без того уже сам все решил и не нуждался в подобном совете.
— Как скоро вы желаете вселиться? — спросил он у визитера.
— Как можно скорее, — ответил тот. — Завтра, если вас это устроит.
— Завтра! — отозвался эхом хладнокровный шотландец, непривычный к таким быстрым сделкам и весьма удивившийся скорому ходу дела.
— Я и сам понимаю, что это довольно необычно, — сказал вступающий во владение арендатор. — Но, мистер М'Тавиш, я имею на это причину. Это немного деликатный вопрос, но вы, как женатый человек и отец семейства, — вы, надеюсь, понимаете?
— Безусловно! — отозвался шотландский отец семейства, и его душа наполнилась счастьем, так же как и душа его лучшей половины за дверью.
* * *
Скоропалительная передача дома была оформлена. На следующий день мистер М'Тавиш и его семейство съехали, а мистер Свинтон вступил во владение, передав чек в счет годовой арендной платы вперед — вполне обеспеченный гарантией такого знаменитого лица.
Революционный лидер, живший напротив виллы М'Тавиша, чья политика была столь неприемлема для верноподданного шотландца, был никем иным, как экс-диктатором Венгрии. Новый арендатор знал об этом, вступая в права владения. Не от прежнего владельца, а от человека, который поручил ему снять этот дом.
Близость убежища революционного лидера была одной из причин, побудивших М'Тавиша оставить свое жилище. И та же причина была единственной, по которой Свинтон так стремился снять этот дом.
Но сам Свинтон этого не знал. Подлинная причина интереса к дому не была еще раскрыта перед ним. Ему только были даны инструкции снять именно этот дом, сколько бы это ни стоило, и он совершил сделку, как уже было сказано, за двести фунтов. Его патрон выдал для этой цели чек на триста фунтов. Двести из них пошли в карман М'Тавиша; остальное досталось самому «лорду».
Свинтон разместился в своем новом месте обитания и, с сигарой во рту — настоящей гаванской сигарой — размышлял об удобствах, которые окружали его теперь. Как разительно отличалась кушетка с ее парчовым покрытием и мягкими подушками от дивана из конского волоса, гладкого и жесткого! Как разительно отличались эти роскошные стулья от жестких, один из которых его жена должна была хорошо запомнить! Поздравляя себя с таким изменением в положении, он не забывал и о том, каким образом это произошло. Он также догадывался, с какой целью его так облагодетельствовали.
Но о том, что конкретно от него потребуется, он пока еще не был осведомлен. Он мог только догадываться, что это имело некоторое отношение к Кошуту. Он был почти уверен в этом.
Правда, Свинтона недолго держали в неведении. В утренней беседе в этот день патрон обещал передать ему подробные инструкции через джентльмена, который должен «подойти сегодня вечером».
Свинтон был достаточно проницателен, чтобы догадаться, кем будет этот джентльмен, и это обстоятельство вдохновило его на беседу с женой, своеобразную и конфиденциальную.
— Фан, — сказал он, вынув изо рта сигару и повернувшись к кушетке, на которой расположилось это прелестное создание.
— Ну, чего тебе? — отозвалась она, выдыхая табачный дым.
— Как тебе нравится наше новое жилище, любовь моя? Лучше, чем в Вестбурне?
— Но ты ведь не потому обратился ко мне, чтобы я ответила на этот вопрос, Дик?
