Характерно наконец, что у многих поэтов в это время выходят подряд две-три книги, подчас даже просто повторяющие прежнее издание: столь велик теперь «спрос» на лирику. Так, в 1850 – начале 1860-х годов тремя книгами представлены Некрасов, Фет, Полонский, Огарев, Плещеев, Мей; двумя – Полежаев, Майков, Никитин, Щербина, Бенедиктов и т. д.
Не менее существенно и то, какое место занимает лирика в критике 1850-х годов. В этом отношении эпоху как бы открывает широко известная статья Некрасова о Тютчеве в «Современнике» (1850). Начав ее утверждением, что «стихов нет», Некрасов писал: «Потребность стихов в читателях существует несомненно. Если есть потребность, то невозможно, чтоб не было и средств удовлетворить ее».
Это предсказание сбылось всего через несколько лет. Кстати сказать, не меньшее значение, чем сама статья Некрасова, имел тот факт, что в ней были целиком воспроизведены двадцать четыре стихотворения Тютчева, опубликованные полтора десятилетия назад в «Современнике» Пушкина. Этот беспрецедентный факт перепечатки одних и тех же стихов в том же журнале более всего поднимал значение лирики, провозглашал новую лирическую эпоху, как бы начинающую с того, чем заканчивала эпоха предыдущая.
Тот же смысл имела и позднейшая публикация в «Современнике» пятнадцати стихотворений Баратынского (только пять из них были напечатаны впервые) с предисловием Тургенева (1854). Обращаясь к редакции журнала, Тургенев писал о стихах поэта: «Я уверен, что вы с радостью дадите им место на листах вашего журнала и тем оживите в памяти всех любителей русского слова образ одного из лучших и благороднейших деятелей лучшей эпохи нашей литературы».
В том же году Тургенев, словно подтверждая правоту недавнего предсказания Некрасова, отмечал в своей статье о Тютчеве: «Возвращение к поэзии стало заметно если не в литературе, то в журналах». Это сказано очень точно, ибо поток поэтических книг начался двумя годами позднее, с 1856 года.
Развитие критики второй половины 1850-х годов во многом проходит под знаком лирической поэзии. Виднейшие критики этих лет уделяют огромное внимание лирике – как современной, так и прежней, созданной в пушкинско-лермонтовскую эпоху. Трудно назвать критика, который, так или иначе, не выразил в это время своего отношения к лирике Тютчева, Некрасова, Фета, Полонского, Майкова, а также к лирике Пушкина и его плеяды, Кольцова и Лермонтова. Одному лишь Фету, например, в 1850 – начале 1860-х годов было посвящено около двадцати статей и рецензий, не говоря уже об отдельных замечаниях в обзорах.
Можно бы привести еще немало фактов и свидетельств, подтверждающих, что вторая половина 1850-х годов в значительной мере явилась «эпохой лирической поэзии». Но, кажется, достаточно. К тому же никто, я полагаю, и не будет оспаривать самый факт расцвета лирики. Мысль о расцвете лирической поэзии в эти годы – после затишья 1840-х – можно найти в большинстве современных историко-литературных работ, так или иначе касающихся данного периода.
Задача заключается не в том, чтобы констатировать этот факт, а в том, чтобы понять его причины и последствия, его смысл и значение.
Но прежде чем говорить об этом, необходимо обратить внимание на другой факт, который констатируется гораздо реже, чем первый. Дело в том, что уже в начале 60-х годов (можно дать с известной степенью точности и вполне определенную дату – 1863 год) лирика опять резко и надолго отходит на второй план, опять как бы исчезает.
Мы уже видели, какой поток лирических книг хлынул с 1856 года. Он еще продолжается и в начале 1860-х: выходят сборники Мея, Плещеева и К. Аксакова (1861), того же Мея, Веневитинова и Вяземского (1862) и т. д. Однако затем этот поток неожиданно иссякает, и на протяжении двух десятилетий лишь изредка появляются отдельные книги. Так, в конце 60-х годов выходят сборники А. Толстого, Тютчева, Баратынского и Никитина. Но они уже не только не оказываются в центре литературного движения, но и не привлекают сколько-нибудь серьезного внимания.
Пора лирики завершается. Следующая книга Фета выйдет лишь в 1883 году, Мея и Плещеева – в 1887-м, Никитина – в 1895-м, и т. д. Это же относится и к лирическим поэтам прежних времен: новое собрание стихов Дельвига будет издано в 1887 году, Полежаева – 1889-м, Козлова – 1892-м, Д. Давыдова – 1893-м, Кольцова – 1889-м, Языкова – 1898-м.
Активно продолжают печататься в 1860—1870-х годах лишь два поэта – Некрасов и Полонский. Но исключение только подтверждает правило. Основное место в их творчестве занимают теперь сюжетные поэмы и сатиры или повести в стихах, а не собственно лирическая поэзия. Так, почти все лирические стихи Некрасова 1860—1870-х годов – это стихи о поэзии, которые предстают прежде всего как своего рода «отступления» и «пояснения» к поэмам и стихотворным рассказам, раскрывающие общее отношение творца к своему делу, к своим главным, повествовательным произведениям (ср. такие стихи, как «Умру я скоро…», «Зачем меня на части рвете…», «Элегия» и большая часть «Последних песен»).
Что же касается Полонского, основное место в его творчестве этого периода занимают многочисленные поэмы, или, точнее, повести и новеллы в стихах, а также и прозаические романы, повести, рассказы. Только в конце жизни он вновь отдается лирическому творчеству.
Почти не уделяет внимания лирической поэзии в это время и критика – за исключением «разносных» или даже чисто памфлетных откликов на те или иные случайно «проскользнувшие» сборники и циклы стихов. Очень большое место занимают в литературе этого времени и стихотворные пародии, высмеивающие лирику, как таковую.
И последнее: самым ярким, быть может, аргументом в пользу предлагаемой концепции является судьба тех лирических поэтов, которые в 1850-х годах только лишь вступили в литературу. Я имею в виду прежде всего В. Апухтина (печатался с 1854 г.) и К. Случевского (с 1857 г.). Их стихи тогда сразу привлекли широкое внимание. Однако их действительное вступление в литературу было отложено на двадцать (!) лет. Первые их сборники вышли лишь в 1880-х годах, – и к этому времени сами имена их были уже почти позабыты. Впрочем, что говорить о начинающих поэтах. В 1878 году Чернышевский, приведя в письме к сыновьям фетовские строки, пояснял: «Автор… – некто Фет, бывший в свое время известным поэтом». В том же самом году Чернышевскому как бы вторит Достоевский, замечая: «Был, например, в свое время поэт Тютчев. За двадцать, даже пятнадцать лет до того имена Фета и Тютчева были у всех на устах…
Итак, можно со всей определенностью и правомерностью утверждать, что 50-е годы явились временем лирики. В течение краткого периода, скажем, с 1854 по 1859 год лирическая поэзия играет даже ведущую, решающую роль.
Есть простое и на первый взгляд исчерпывающее объяснение этого факта. Вторая половина 1850-х годов – время накануне крестьянской реформы, время общественного подъема и духовного раскрепощения. Лирическая поэзия могла и должна была выразить социальную ситуацию быстрее, непосредственнее и ярче иных литературных форм. Этим и определяется ее расцвет и ведущая роль. Между тем позднее, с начала 1860-х годов, возникает потребность объективного и всестороннего освоения нового состояния мира (отсюда расцвет романа), а с другой стороны, наступает период реакции, понижающий лирическую активность, и т. п.
Все это, без сомнения, справедливо. Так, даже само издание книг Некрасова и Огарева, а отчасти и Никитина не могло, по всей вероятности, осуществиться ранее 1856 года. И тем не менее никак нельзя ограничиться этой стороной дела.
Та ситуация, которая сложилась на рубеже 1855–1856 годов, определила скорее возможность расцвета лирической поэзии, чем его необходимость, его внутреннюю закономерность.
Это можно обосновать даже чисто фактически. Так, открытием или, точнее, предвестием «лирической эпохи» явилась, о чем уже шла речь, статья Некрасова о Тютчеве, появившаяся в 1850 году, за пять лет до начала «раскрепощения» (кстати, и книга Тютчева вышла еще в 1854 году). Далее, если всецело исходить из внешних общесоциологических представлений, невозможно объяснить громадный успех поэзии Тютчева и Фета – поэзии, не имевшей прямой, очевидной связи с современными общественными устремлениями. Точно так же непонятно, почему книга (точнее, два тома) Фета, вышедшая в 1863 году, в период начавшейся реакции, как раз не имела никакого успеха, даже не была распродана, и следующая его книга смогла выйти лишь через двадцать лет.
Для того чтобы действительно понять причины последствия и самый смысл расцвета поэзии в 1850-е годы, необходимо исследовать закономерности развития искусства слова, которые – это следует всячески подчеркнуть – вовсе не являются «асоциальными» или внесоциальными. Все дело именно в том, что подлинное искусство опирается на жизнь в ее целостности и уходит в ее глубины своими собственными корнями. Оно осваивает жизнь общества на том ее уровне и в тех ее выражениях, которые не только еще не получили осознания, но и не могли бы быть освоены вне художественной деятельности. Именно в этом и состоит великая социальная роль искусства.
