Ознакомительная версия.
Похожей славой пользуется Бернард Шоу, седовласый английский писатель, чье имя известно далеко за пределами его родины. Благодаря его последней драме «Святая Иоанна» он имеет особый авторитет в театрах всего мира, авторитет, который неуклонно растет. Только в Германии эта пьеса вышла тиражом шестьдесят тысяч.
Господин фон Эстерен снова привлек к себе пристальное внимание общественности. Его новый роман «Жизнь продолжается» предназначен широкой публике. До этого самым популярным его произведением был «Христос не Иисус» – иезуитский роман, посвященный власти и мудрости всемирного ордена иезуитов.
Законы, которым подчиняется вкус публики, постичь невозможно. Дорогие книги, такие как «Закат Европы» Шпенглера, выдержали, несмотря на их строгую научность, тиражи в сто тысяч экземпляров и выше. Другие, вопреки их художественной ценности, обречены на успех только в узком кругу. Чаще всего это объясняется не качеством книг, а размахом рекламы, способной обеспечить миллионные тиражи, которых так страстно желают авторы. Ни в одной стране мира не читают так много, как в Германии, и ни в одной стране литераторов не почитают так, как в «стране поэтов и мыслителей». Иностранные сатирики часто иронизируют по этому поводу, помещая в юмористических журналах карикатуры, на которых немцы изображаются с огромными лысинами, в очках и с толстенными книгами в руках. Но мы гордимся этим духовным богатством, ведь оно помогает нам переживать экономические трудности, потому что хорошая книга – надежный друг, способный утешить и увести нас в мир фантазии, помочь нам хотя бы ненадолго отвлечься от тягот повседневной жизни.
1925Из истории женских журналов[126]
Годовые подшивки первого женского журнала, появившегося в Германии, сохранились лишь в нескольких экземплярах в некоторых государственных библиотеках. Но маленький томик, содержание которого в начале XVIII века волновало умы, как мужские, так и женские, горько разочаровал бы современную читательницу: ей было бы трудно поверить, что это – действительно женский журнал, потому что сегодня публика привыкла к большому формату, многочисленным иллюстрациям, вообще к более привлекательному, приятному внешнему виду, чем у «Благоразумных порицательниц», которых издавал Готшед.[127] Только спустя примерно пятьдесят лет, когда журнал уже давно прекратил свое существование, у Готшеда появился конкурент в лице писателя из Страсбурга Иоганна Раутенштрауха, который начал издавать в Вене женский журнал под названием «Что думает Бабета». Профессор из Лейпцига стоял на значительно более высоком духовном уровне, чем его последователь, который в своем издании основное внимание уделял практическим вопросам, Готшеда же больше интересовала этика. Для него самым святым было духовное развитие и воспитание женщины, а Раутенштраух скорее всего просто стремился к сенсациям, желая любой ценой сделать свой журнал самым популярным. Готшеда можно считать основателем женского движения, и он, безусловно, достиг бы со своим журналом гораздо большего и продолжительного успеха, если бы в его штате имелись сотрудницы-женщины. Но этого не произошло, да и не могло произойти, потому что женщины-журналистки в большом количестве появились только в конце XVIII века. Все, что печаталось в «Благоразумных порицательницах», писал сам магистр Готшед под различными псевдонимами. Когда в конце концов читательницы открыли эту тайну, они были очень раздосадованы. Вероятно, из-за этого журнал и просуществовал всего два года. Издание Иоганна Раутенштрауха страдало тем же пороком: он не писал, например, о моде, потому что ему, как мужчине, это было неинтересно, но женщины и в то время стремились найти в журнале именно такой раздел. Если Готшед стремился воспитывать читательниц и даже обсуждал возможность обучения женщин в университетах, то Раутенштраух удовлетворял потребности женщин в развлекательном чтении. Однако венских красавиц не очень интересовало, что думает Бабета.
В начале XIX века в Германии уже появились талантливые поэтессы и писательницы, которые достаточно активно сотрудничали в журналах, календарях и альманахах; были даже женские журналы, издателями и редакторами которых были женщины, правда, большого успеха они не добились. Иоганна Шопенгауэр,[128] вероятно, самая талантливая писательница своего времени, в декабре 1821 года ответила на предложение некоего тайного советника, пожелавшего остаться неизвестным, возглавить редакцию нового журнала для женщин, издание которого, однако, не осуществилось. Рассуждения Иоганны Шопенгауэр по этому поводу представляют собой литературно-исторический документ. Она оценивает этот проект достаточно скептически и негативно. Во-первых, она решительно против того, что так называемым «многообещающим дарованиям среди девиц и женщин будет легче пробиться на литературную арену» благодаря собственному журналу. «И поверьте мне, существование нашего журнала будет невозможным, если все сотрудники будут женщинами и если мы будем заниматься только поучением женщин». Она напоминает тайному советнику о быстро почивших изданиях, таких, как, например, журналы «О женщинах и для женщин» или издававшаяся Гельминой фон Чеци «Идуна».[129]
В бурные сороковые годы XIX столетия Луизе Отто-Петерс[130] издавала свой журнал «Я призываю женщин в царство свободы», который, несмотря на высокий духовный уровень, не смог продержаться долго. Луизе Отто-Петерс вступила в конфликт с властями. Позднее она стала сотрудницей «Беседки», но Эрнст Кайль тогда поставил условие, чтобы она взяла мужской псевдоним, «ибо не принято, чтобы женщины писали на такие темы, какие она выбирает».
За сто лет до этого магистру Готшеду приходилось выдумывать себе женские псевдонимы, потому что у него не было сотрудниц-женщин, а он писал о том, о чем читательницы хотели узнать только от женщин.
Времена меняются, и мы вместе с ними!
1925Женщины – авторы путевых заметок[131]
Странно, почти необъяснимо, что в Германии всегда было очень немного женщин, стремящихся записать и опубликовать впечатления, собранные в путешествиях. Скончавшаяся несколько лет назад принцесса Тереза Баварская оставила интересные путевые записки, саксонская принцесса Матильда также трудилась в этой области, но даже среди профессионально пишущих женщин в Германии лишь немногие публиковали путевые заметки. И сто лет тому назад картина была такой же. У отважных и склонных к приключениям англичанок, например, у мадам де Сталь, не было последовательниц. Иоганна Шопенгауэр, которая ровно сто лет тому назад решилась опубликовать свои впечатления, собранные во время поездки в Шотландию и Англию, была для своего времени исключением, получившим, однако, должное признание. Во всех работах по истории литературы нового времени ее романы и прочие произведения называют устаревшими, и до определенной степени, если говорить о форме и стиле, это, пожалуй, так и есть. И все-таки они незаслуженно преданы забвению, потому что многое из того, что писала остроумная, проницательная женщина сто лет назад, зачастую и сегодня остается актуальным. С другой стороны, вдвойне интересно читать о том, что тогда происходило в различных областях жизни, и сравнивать прошлое с современностью. Путевые записи Иоганны Шопенгауэр, разумеется, несоизмеримы с заметками ее большого друга Гёте, гениальность которого выражалась даже в суждениях о мелочах, но ее впечатления, занимательно и живо написанные, наполнены легким юмором и достаточно глубоки. Она очень скромно замечает в предисловии к трем томикам, посвященным Шотландии и Англии: «Они содержат простые рассказы женщины о том, что она видела и наблюдала в мире. Я посвящаю свою книгу прежде всего немецкой женщине, потому что очень хорошо знаю – мужчины едва ли заинтересуются тем, как я вижу мир».
Где бы Иоганна Шопенгауэр ни была, она везде оставалась немкой: всегда радовалась, если ей удавалось ощутить преимущества Германии перед другими странами. Ничто не ускользало от ее острого наблюдательного взгляда. И для всего она находила меткое слово, верное суждение – писала ли она о женщинах, образе жизни в стране или об искусстве, музеях и галереях. Даже сегодня, читая строки пожелтевших книг, чувствуешь жажду путешествий и воодушевление их автора, хотя приключения, которым она себя подвергала, не всегда были приятны. Очень образно изображает Иоганна Шопенгауэр переезд из Кале в Дувр за несколько часов до начала франко-английской войны. Невольно вспоминаешь схожие события недавнего времени, особенно при описании неприятных сцен паспортного контроля и таможенной проверки багажа. Хотя она отмечает: «Нам, немцам, в муниципалитете вскоре очень вежливо поставили отметки в паспортах», но от этого ужас темного пути в гавань, когда она и ее попутчики едва ли не ползли по узким проходам грузового порта, ничуть не уменьшился. К тому же там царила тьма египетская, и слуги потеряли часть доверенного им багажа. Когда путники поднялись на борт, выяснилось, что лучшие места уже заняты. Пришлось расположиться на полу, укутавшись в пальто и шали. Пришли таможенники и обыскали все, даже мужские бумажники и дамские сумки для рукоделия, потому что предполагали, что в них находятся запечатанные письма. Наконец появился капитан и записал имена всех пассажиров независимо от пола и сословия, а потом потребовал две гинеи за проезд, хотя уговаривались только об одной. Толкотня, крики и давка на пароходе, судя по описанию автора, были невероятными.
Ознакомительная версия.
