— Ну, а Полина?
— Все еще мало? Так слушайте же. Один молодой человек, выезжая чудесным утром из Тура на пароходе «Город Анжер», держал в своей руке руку красивой женщины. И долго они любовались белой фигурой, которая нежданно возникла в тумане, над широкой гладью Луары, как детище воды и солнца или же как причуда облаков и воздуха. Легкое это создание то ундиной, то сильфидой парило в воздухе, — так слово, которого тщетно ищешь, витает где-то в памяти, но его нельзя поймать; видение блуждало между островами, оно кивало головой, прячась за ветви высоких тополей, потом женщина достигла исполинских размеров, и тогда засверкали бесчисленные складки ее платья, а быть может, то засиял ореол, очерченный солнцем вокруг ее лица; видение парило над деревушками, над холмами, и казалось, что оно не даст пароходу пройти мимо замка Юссе. Можно было подумать, что это призрак Дамы, изображенной Антуаном де ла Саль, хочет защитить свою страну от вторжения современности.
— Хорошо, я понимаю, это о Полине. А Феодора?
— О! Феодора! С нею вы еще встретитесь… Вчера она была в Итальянском театре, сегодня будет в Опере, она везде. Если угодно, она — это общество.
Париж, 1830–1831 гг.
ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА
Первое издание романа в двух книгах с предисловием автора вышло в Париже в августе 1831 года.
Отдельные отрывки из «Шагреневой кожи» Бальзак публикоал в периодических изданиях еще до выхода романа в свет.
В декабре 1830 года в журнале «Карикатура» был напечатан вариант сцены в игорном доме (начало романа) под названием «Последний наполеондор». В 1831 году в майском номере «Ревю де Де Монд» появился отрывок «Кутеж» (сцена оргии в доме Тайфера из первой части «Шагреневой кожи»). 27 мая 1831 года в «Ревю де Пари» был опубликован еще один отрывок из романа, под названием «Самоубийство поэта». При жизни Бальзака «Шагреневая кожа» издавалась семь раз.
В 1845 году «Шагреневая кожа» была включена автором в XIV том первого издания «Человеческой комедии» («Философские этюды»).
Замысел «Шагреневой кожи» складывался у Бальзака постепенно. Его можно проследить по записям в рабочем дневнике писателя. Самая ранняя из них гласит следующее:
«Изобретение кожи, олицетворяющей собой жизнь. Восточная сказка». Вторая запись: «Для философских сказок. Во-первых, шагреневая кожа. Чистое и простое выражение человеческой жизни, поскольку она жизнь и поскольку она механизм. Точная формула человеческой машины. Словом, описывается индивидуум, и о нем высказывается суждение, но описывается жизненно, не отвлеченно». Затем Бальзак определил философскую основу произведения следующим образом: «Она (философская сказка) останется формулой нашего теперешнего века, нашей жизни, нашего эгоизма».
Своему произведению Бальзак дал своеобразный графический эпиграф — черную горизонтальную волнистую линию. Этот эпиграф взят из романа английского писателя XVIII века Л. Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена». Такого рода волнистую линию (только вертикальную) чертит концом своей палки один из персонажей стерновского романа, капрал Трим, высказывая свое суждение о человеческой жизни.
В первой рецензии на «Шагреневую кожу», появившейся в журнале «Карикатура» за подписью Александра Б., эпиграф объясняется следующим образом: «В романе жизнь человеческая передана как драма, которая змеится, колышется, извивается, причем изгибам ее надо отдаться, о чем упоминает остроумный эпиграф книги».
По своему жанру «Шагреневая кожа» относится к философским романам Бальзака; она возглавляет собой целую серию его философских произведений: романов, повестей и рассказов. Современный Бальзаку критик Ф. Шаль справедливо указывал, что писатель открыл в «Шагреневой коже» «фантастику нового времени». Действительно, рисуя судьбу молодого поэта, Бальзак раскрывает иррациональность самой буржуазной действительности, обнаруживает причудливость и жестокость игры страстей, элемент ужасного, трагического, таящийся под оболочкой обыденности. Бальзаковская фантастика глубоко реалистична.
В «Шагреневой коже» Бальзак приблизился к раскрытию одного из существенных противоречий буржуазного общества: он показал несовместимость труда и наслаждения. Унылая «действительность нищеты» и неутоленных желаний становится уделом массы тружеников, в то время как на другом полюсе общества царит бешеная погоня за наслаждениями, разгул страстей, разрушающих человеческую личность.
Шагреневая кожа выступает в романе как символ роковой обреченности личности на пути утоления эгоистических желаний и страстей. «Желать — сжигает нас, а мочь — разрушает», — говорит Рафаэлю старый антиквар. И отказ от страстей и желаний и бешеная погоня за ними оказываются одинаково пагубными для человека.
Рисуя жизненный путь Рафаэля, бедного поэта, мечтающего создать великие творения, которые покорят Париж, Бальзак в некоторой степени обращается к воспоминаниям своей юности. Здесь нашли отражение его воспоминания о годах в мансарде на улице Ледигьер, о смелых планах, неустанном труде и полуголодном существовании.
Многие проблемы и темы, затронутые в «Шагреневой коже», получили дальнейшее развитие в последующих романах Бальзака. Так, к теме судьбы поэта Бальзак обращается также и в романах «Утраченные иллюзии» и «Блеск и нищета куртизанок». Решающую роль в судьбе Рафаэля играет его приятель, светский жуир Растииьяк с его цинической философией паразитизма и эгоизма. В дальнейшем Растиньяк становится одним из центральных персонажей «Человеческой комедии», выступая в романе «Отец Горио», в рассказе «Комедианты неведомо для себя», в романе «Блеск и нищета куртизанок» и в целом ряде других произведений Бальзака. В «Шагреневой коже», в сцене оргии, появляется еще один из основных персонажей «Человеческой комедии», банкир Тайфер, «утопающий в золоте убийца» (см. «Красная гостиница», «Отец Горио»).
В приемах типизации, применяемых в «Шагреневой коже», ясно выступают основные черты бальзаковского художественного метода, которые получили полное развитие в более поздних произведениях «Человеческой комедии»: сочетание большого обобщения, достигаемого путем гиперболы, сгущения красок, заострения образа, с искусством индивидуализации, с мастерством выразительной бытовой детали.
Савари Феликс — французский астроном и математик , друг Бальзака.
Гуасакоалько — река в Мексике;на берегу ее во время Реставрации (1814–1830) находилась колония французских ссыльных.
Дарсе Жан (1725–1801) — французский химик, разработавший способ извлечения из костей желатина для использования его как дешевого продукта питания в благотворительных учреждениях.
«Трант э карант» (тридцать и сорок) — число очков в одноименной карточной игре.
«Что за трепет» (итал.) — слова арии из оперы Россини «Танкред».
Подайте милостыню! Ради святой Екатерины! (итал.)
Савояр (савоец) — уроженец Савойи, департамента в Южной Франции.
Калибан — фантастический персонаж из драмы Шекспира «Буря», получеловек-получудовище, «дух земли».
Сезострис — греческое имя легендарного героя Египта, которого легенда отождествляла с фараоном Рамзесом II (XIII а. до и. э.).
Римский сенат и народ (лат.).
Писарро Франциско (1475–1541) — испанский завоеватель Перу; с неслыханной жестокостью проводил колонизацию захваченных земель.
Музей Руйша. — Руйш, голландский ученый-анатом, создал большую анатомическую коллекцию, которая в 1717 году была куплена Петром I и отправлена в Петербург (Кунсткамера).
Лара — герой одноименной поэмы Байрона, тип гордого, властного человека.
Вотивные щиты — щиты, которые древние римляне вешали в храмах в честь победы, одержанной над врагами.
…бессмертный наш естествоиспытатель… — то есть французский естествоиспытатель Жорж Кювье (1769–1832), который путем сравнительно-анатомического метода восстанавливал ископаемые организмы по отдельным костям, найденным при раскопках.
