Три часа между рейсами - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

на Беверли-Хиллз находился в непосредственном соседстве с особняком Москина. Пораньше вернувшись домой, Пэт со своей веранды наблюдал прибытие кортежа — Москин ехал на заднем сиденье рядом с президентом. То было время, когда Пэт Хобби гордился своей работой в кино, гордился своим положением на студии, гордился своим президентом и своей страной, это кино породившей…

Пэт вздохнул, возвращаясь к действительности, взглянул на «Верность двум флагам» и аккуратно, не торопясь, написал:

ВСТАВКА. ОТРЫВНОЙ КАЛЕНДАРЬ

Листки с четкими крупными цифрами, изображающими годы, отрывает и уносит прочь холодный ветер, показывая, как постепенно стареет Фицхью Ли.

Труды праведные пробудили у Пэта жажду — из тех, что не утоляется водой, — но покуситься на что-либо покрепче в первый же день работы над фильмом он не рискнул. Выйдя в коридор, он направился к питьевому бачку, и по дороге его в очередной раз настигли воспоминания…

Стоял чудный калифорнийский вечер, и мистер Москин предложил высокому гостю и всей звездной компании переместиться из дома в сад, примыкавший к саду Пэта Хобби. Стараясь быть незаметным, Пэт покинул свой дом через заднее крыльцо, прошел вдоль невысокой живой изгороди и — нос к носу столкнулся с президентом и его сопровождением.

Президент улыбнулся и приветственно кивнул Пэту. Мистер Москин тоже улыбнулся и кивнул.

— Вы виделись с мистером Хобби сегодня за обедом, — сказал он президенту. — Это один из наших сценаристов.

— Вот как? — сказал президент. — Вы придумываете фильмы?

— Это моя работа, — сказал Пэт.

Президент окинул взглядом владения Пэта:

— Должно быть, вы получаете массу вдохновения, сидя на краю этого прекрасного бассейна.

— Так и есть, — сказал Пэт. — Так оно и есть.

…Пэт подставил свою кружку под краник питьевого бачка. По коридору в его сторону двигалась плотная группа, включавшая Джека Бернерса, Бена Брауна и еще нескольких людей из руководства, а также девушку, с которой все они держались на редкость любезно и предупредительно. Едва взглянув в ту сторону, Пэт сразу же узнал в ней «Девушку года», «Мисс Восторг», «Мисс Прелесть», «Мисс Очарование» — ту самую девушку, за контракт с которой шла отчаянная борьба между киностудиями.

Пэт замер с кружкой воды в руке. В своей жизни он перевидал немало звезд-однодневок, которые ярко вспыхивали и вскоре исчезали с горизонта, но в этой девушке было нечто, заставлявшее ускоренно биться сердца всей нации. И сердце Пэта чаще застучало в груди, а когда процессия приблизилась, он поставил кружку на бачок, быстро пригладил рукой волосы и шагнул на середину коридора.

Девушка взглянула на него — он взглянул на девушку. Затем она взяла под руку Джека Бернерса с одной стороны, а Бена Брауна — с другой, и все они продолжили движение прямо, словно и не было перед ними никакого Пэта Хобби, которому пришлось попятиться к стенке, уступая дорогу.

Спустя секунду Джек Бернерс обернулся и бросил через плечо: «Привет, Пэт». Кто-то из группы также взглянул в его сторону, но никто больше не поздоровался — настолько они были увлечены девушкой…

И снова Пэт сидел у себя в кабинете, угрюмо просматривая сцену, в которой президент Маккинли предлагал Фицхью Ли высокий пост в армии США. На полях рукой Бернерса была сделана пометка: «Вставь немного о Маккинли, о прогрессе демократии и кубино-американской дружбе, но никаких нападок на Испанию — этот рынок для нас теперь очень важен». Пэт стиснул зубы и с сильным нажимом вывел финальную фразу:

Ли. Да подавитесь вы своим высоким чином, мистер президент!

Потом Пэт низко склонился над столом, и плечи его затряслись в беззвучном плаче по тем далеким счастливым дням, когда он имел собственный бассейн.

Этот день спозаранку выдался хмурым, а калифорнийский туман был воистину вездесущ. Он неотступно преследовал Пэта Хобби, когда тот сломя голову — и притом оставшись без шляпы — мчался через весь город. Его конечной целью, его убежищем, была киностудия, которая уже не числила Пэта среди штатных сотрудников, но за прошедшие двадцать лет он привык считать это место своим родным домом.

Ему это привиделось или же полисмен у входа и впрямь чересчур внимательно изучал его пропуск? Возможно, причиной тому было отсутствие головного убора, правда в Голливуде многие не считали нужным носить шляпу, но Пэт без нее чувствовал себя выделяющимся из окружения, тем более что в спешке он не нашел времени привести в порядок свою жидкую седеющую шевелюру.

Добравшись до сценарного корпуса, он первым делом направился в туалет, но на подходе к нему вдруг вспомнил, что еще год назад непостижимым указом откуда-то сверху зеркала были удалены из всех здешних помещений.

Дальше по коридору он увидел распахнутую дверь офиса Би Макилвейн, а в глубине комнаты — ее собственную пышную фигуру.

— Би, не одолжишь на пару секунд свою пудреницу? — попросил он, входя.

Би взглянула на него подозрительно, но потом все же полезла в сумочку.

— Ты сейчас в работе? — спросила она.

— Приступаю со следующей недели, — оптимистически предрек Пэт и, положив открытую пудреницу на стол, начал причесываться перед зеркальцем. — Интересно, зачем они убрали зеркала из туалетов? Боялись, что сценаристы будут целыми днями в них пялиться, позабыв о работе?

— А помнишь, как они однажды убрали из всех кабинетов кушетки? — сказала Би. — Это было в тридцать втором. А вернули их в тридцать четвертом.

— Я тогда мог работать только дома, — подхватил Пэт.

Причесавшись и вернув зеркальце, он прикинул, есть ли смысл просить у Би взаймы — хотя бы несколько долларов, чтобы хватило на новую шляпу и скромный обед в столовой. Но Би, видимо, заметила характерный блеск в его глазах и сыграла на опережение.

— Эти финны выгребли всю мою наличку, [149] — проворчала она. — А тут еще и работа забуксовала в самый последний момент. Одно их двух: либо мой фильм запустят уже завтра, либо его уберут на дальнюю полку. До сих пор не можем придумать название.

С этими словами она вручила ему размноженное на ротаторе объявление от сценарного отдела. Пэт бросил взгляд на заголовок:

— Полтинник мне бы кстати, — сказал Пэт. — О чем фильм?

— Тут все написано. О разных неприятностях, какие происходят с людьми в мотелях.

Пэт вздрогнул и впился взглядом в собеседницу. А он-то полагал, что в стенах студии ему ничто не грозит! Выходит, вести разлетаются быстрее, чем