Это было уже слишком. Мистер Бамбл угостил пощечиной мальчишку, открывавшего ему ворота (ибо в раздумье, сам того не замечая, он добрался до ворот), и в замешательстве вышел на улицу.
Он прошел по одной улице, потом по другой, пока прогулка не заглушила первых приступов тоски, а эта перемена в расположении духа вызвала у него жажду. Он миновал много трактиров, но, наконец, остановился перед одним в переулке, где, как он убедился, глянув мельком поверх занавески, не было никого, кроме одного-единственного завсегдатая. Как раз в это время полил дождь. Это заставило его решиться. Мистер Бамбл вошел; пройдя мимо стойки и приказав, чтобы ему подали чего-нибудь выпить, он очутился в комнате, куда заглядывал с улицы.
Человек, сидевший там, был высокий и смуглый, в широком плаще. Он производил впечатление иностранца и, судя по изможденному его виду и запыленной одежде, совершил длинное путешествие. Когда вошел Бамбл, он искоса взглянул на него и едва удостоил кивком в ответ на его приветствие.
У мистера Бамбла хватило бы достоинства и на двоих, даже если бы незнакомец оказался более общительным; поэтому он молча пил свой джин, разбавленный водой, и читал газету с очень важным и солидным видом. Однако же случилось так — это бывает очень часто, когда люди встречаются при подобных обстоятельствах, — что мистер Бамбл то и дело чувствовал сильное желание, которому не мог противостоять, украдкой бросить взгляд на незнакомца, и всякий раз он не без смущения отводил глаза, ибо в эту минуту незнакомец украдкой посматривал на него. Замешательство мистера Бамбла усиливалось вследствие странного взгляда незнакомца, у которого глаза были зоркие и блестящие, но выражали какое-то мрачное недоверие и презрение, чего мистер Бамбл никогда доселе не наблюдал и что было очень неприятно.
Когда взгляды их таким образом несколько раз встретились, незнакомец грубым, низким голосом нарушил молчание.
— Это меня вы искали, когда заглядывали в окно? — спросил он.
— Думаю, что нет, если вы не мистер…
Тут мистер Бамбл запнулся, ибо он любопытствовал узнать имя незнакомца и в нетерпении своем надеялся, что тот заполнит пробел.
— Вижу, что не искали, — сказал незнакомец; саркастическая улыбка чуть заметно кривила его губы. — Иначе вы бы знали мое имя. Советую вам не осведомляться о нем.
— Я не хотел вас обидеть, молодой человек, — величественно ответствовал мистер Бамбл.
— И не обидели, — сказал незнакомец.
После этого краткого диалога снова воцарилось молчание, которое и на сей раз было нарушено незнакомцем.
— Мне кажется, я вас раньше видел, — сказал он. — Я видел вас мельком на улице, когда вы были одеты иначе, но, кажется, я вас узнаю. Вы когда-то были здесь бидлом, не так ли?
— Правильно, — с удивлением сказал мистер Бамбл, — приходским бидлом.
— Вот именно, — отозвался незнакомец, кивнув головой. — Как раз эту должность вы и занимали, когда я вас встретил. А теперь кто вы такой?
— Надзиратель работного дома, — произнес мистер Бамбл медленно и внушительно, чтобы воспрепятствовать неуместной фамильярности, которую мог позволить себе незнакомец. — Надзиратель работного дома, молодой человек.
— Полагаю, вы, как и в прежние времена, не упускаете из виду своих интересов? — продолжал незнакомец, зорко посмотрев в глаза мистеру Бамблу, когда тот поднял их, удивленный этим вопросом. — Не смущайтесь, говорите откровенно, старина. Как видите, я вас хорошо знаю.
— Мне кажется, — отвечал мистер Бамбл, заслоняя глаза рукой и с явным замешательством осматривая незнакомца с головы до ног, — женатый человек, как и холостяк, не прочь честно заработать пенни, когда представляется случай. Приходским чиновникам не так уж хорошо платят, чтобы они могли отказываться от маленького добавочного вознаграждения, если его предлагают им вежливо и пристойно.
Незнакомец улыбнулся и снова кивнул головой, как бы желая сказать, что не ошибся в этом человеке, затем позвонил в колокольчик.
— Наполните-ка еще разок, — сказал он, протягивая трактирщику пустой стакан мистера Бамбла. — Налейте покрепче и погорячее… Думаю, вам это по вкусу?
— Не слишком крепко, — ответил мистер Бамбл, деликатно кашлянув.
— Вы понимаете, что он хотел этим сказать, трактирщик? — сухо спросил незнакомец.
Хозяин улыбнулся, исчез и вскоре принес кружку горячего пунша; от первого же глотка у мистера Бамбла слезы выступили на глазах.
— Теперь слушайте меня, — начал незнакомец, предварительно закрыв дверь и окно. — Я приехал сюда сегодня, чтобы разыскать вас, и благодаря счастливому случаю, какие дьявол иной раз дарит своим друзьям, вы вошли в ту самую комнату, где я сидел, когда мои мысли были заняты главным образом вами. Мне нужно получить от вас кое-какие сведения. Хотя они и маловажны, но я не прошу, чтобы вы сообщали их даром. Для начала спрячьте-ка это в карман.
С этими словами он придвинул через стол своему собеседнику два соверена — осторожно, словно опасаясь, как бы снаружи не услышали звон монет. Когда мистер Бамбл заботливо проверил, не фальшивые ли деньги, и с большим удовольствием спрятал их в жилетный карман, незнакомец продолжал:
— Перенеситесь мыслями в прошлое… Ну, скажем, припомните зиму двенадцать лет назад.
— Времена далекие, — сказал мистер Бамбл. — Ладно. Припомнил.
— Место действия — работный дом.
— Хорошо.
— А время — ночь.
— Так.
— И где-то там — отвратительная дыра, в которой жалкие твари порождали на свет жизнь и здоровье, так часто отнятые у них самих, — рождали хнычущих ребят, оставляя их на попечение прихода, а сами, черт бы их побрал, скрывали свой позор в могиле.
— Должно быть, это родильная комната? — спросил мистер Бамбл, не совсем уразумев описание комнаты, с таким волнением сделанное незнакомцем.
— Правильно, — сказал незнакомец. — Там родился мальчик.
— Много мальчиков рождалось, — заметил мистер Бамбл, удрученно покачивая головой.
— Провались они сквозь землю, эти чертенята! — воскликнул незнакомец. — Я говорю только об одном: тихом, болезненном мальчике, который был учеником здешнего гробовщика — жаль, что тот не сделал ему гроб и не запрятал его туда, — а потом, как предполагают, сбежал в Лондон.
— Так вы говорите об Оливере? О юном Твисте? — воскликнул мистер Бамбл. — Конечно, я его помню. Такого негодного мальчишки никогда еще…
— Я не о нем хотел слышать; о нем я достаточно наслушался, — сказал незнакомец, прерывая речь мистера Бамбла на тему о пороках бедного Оливера. — Я спрашиваю о женщине, о той старой карге, которая ходила за его матерью. Где она?
— Где она? — повторил мистер Бамбл, который после джина с водой не прочь был пошутить. — На это нелегко ответить. Куда бы она ни отправилась, повитухи там не нужны, вот я и полагаю, что работы у нее нет.
— Что вы хотите этим сказать? — сердито спросил незнакомец.
— Да то, что она умерла этой зимой, — отвечал мистер Бамбл.
Услышав эти слова, незнакомец пристально на него посмотрел, и, хотя довольно долго не сводил с него глаз, взгляд его постепенно делался рассеянным, и он, казалось, глубоко задумался. Сначала он как будто колебался, почувствовать ли ему облегчение или разочарование при таком известии, но, наконец, вздохнув свободнее и отведя взгляд, заявил, что это не так важно. С этими словами он встал, словно собираясь уйти.
Но мистер Бамбл был достаточно хитер — он сразу угадал, что представляется возможность выгодно распорядиться некоей тайной, которая принадлежала его лучшей половине. Он прекрасно помнил тот вечер, когда умерла старая Салли, ибо обстоятельства этого дня не без основания запечатлелись в его памяти: благодаря им он сделал предложение-миссис Корни, и хотя эта леди не доверила ему того, чему была единственной свидетельницей, он слышал достаточно и понял, что это имеет отношение к какому-то событию, которое произошло в ту пору, когда старуха как сиделка работного дома ухаживала за молодой матерью Оливера Твиста. Быстро припомнив это обстоятельство, он с таинственным видом сообщил незнакомцу, что перед самой смертью старой карги одна женщина оставалась с ней с глазу на глаз и у него есть основания предполагать, что она может содействовать ему в его расследованиях.
— Как мне ее найти? — спросил застигнутый врасплох незнакомец, явно обнаруживая, что эта весть воскресила все его опасения (каковы бы они ни были).
— Только при моей помощи, — заявил мистер Бамбл.
— Когда? — нетерпеливо воскликнул незнакомец.
— Завтра, — ответил Бамбл.
— В девять часов вечера, — сказал незнакомец, достал клочок бумаги и почерком, выдававшим его волнение, записал на нем название какой-то улицы у реки. — В девять часов вечера придите с ней туда. Мне незачем говорить вам, чтобы вы держали все в тайне. Это в ваших интересах.
