Фрэнсис Фицджеральд - Успешное покорение мира

— Понятия не имею, где мистер Гаррисон; насколько я знаю, они с папой встречаются в каком-то ресторане, а потом, видимо, придут сюда… когда-нибудь.

Спускаясь в лифте, она подумала: «Но ведь я знаю, где папа».

— Остановите! — сказала она лифтеру. — Едем наверх.

Лифтер остановил кабину.

Единожды нарушив запрет, Гвен сделалась невероятно строптивой.

— Нет, давайте вниз, — потребовала она.

И не смягчилась даже с появлением Джейсона, который повел ее к автомобилю сквозь разбушевавшуюся метель.

Не успели они отъехать, как между ними завязалась непродолжительная борьба.

— Никаких поцелуев, — заявила Гвен. — У меня был опыт: парень, который меня поцеловал, начал трепать языком. Зачем мне это нужно? И вообще это сейчас не принято — по крайней мере, у людей моего возраста.

— Тебе, между прочим, четырнадцать.

— Значит, подождем, пока не исполнится пятнадцать. Возможно, к тому времени что-нибудь изменится.

Они забились в противоположные углы сиденья.

— Тогда тебе и фильм смотреть ни к чему, — сказал Джейсон, — потому что в нем, как я понимаю, все по-взрослому. Когда Пеппи Виланс знакомится с этим типом в шанхайском притоне, там, как я понимаю…

— Хватит! — вспыхнула Гвен.

Она уже не понимала, чем он ей так нравился какой-то час назад.

Снег, принесенный вихрями с Чесапикского залива, тяжело оседал на портик здания, но в зале, к радости Гвен, было тепло. Очень скоро, как только началась кинохроника, она и думать забыла про свое плохое настроение, про эту самовольную ночную вылазку и все прочее; тяготило ее только одно: она так и не сообщила сиделке, где найти отца.

Когда киножурнал закончился, она попросила Джейсона:

— Давай сбегаем в ближайшую аптеку, мне нужно позвонить, это буквально на минутку, хорошо?

— Так через минуту фильм начнется, — возразил он, — а на улице снег валит.

Пока шли мультфильмы, она не на шутку разволновалась: во время эпизода, где Микки-Маус лихо раскатывал на коньках, ей стало казаться, что в кинотеатре тоже идет снег. Вдруг она схватила Джейсона за локоть и хорошенько тряхнула, словно и сама хотела проснуться, хотя вовсе не страдала сонливостью: в зале действительно валил снег. На фоне экрана замелькали отдельные пушинки, потом хлопья размером с речную гальку и наконец округлые, будто кое-как слепленные комья. Вероятно, другие тоже заметили это явление: кинопроектор щелкнул и выключился, зал погрузился в темноту, загорелись тусклые огни верхнего света, и четверо дежурных билетеров, окончательно сбитых с толку, заметались по узким проходам, пытаясь установить причину.

За спиной у Гвен раздался тревожный ропот; толстяк, который толкнул Гвен и Джейсона при входе в зал, авторитетно заявил:

— Сейчас потолок обвалится.

Зрители тут и там повскакали с мест.

— Спокойно! — закричал толстяк. — Прекратить панику!

В такой сумятице любое неосторожное слово может привести к трагедии; словно осознав эту истину, толпа ненадолго притихла. Билетеры замерли в проходах. Первым, кто понял и оценил ситуацию, оказался киномеханик; выскочив из проекционной будки, он перегнулся через балконные перила и закричал:

— От снега произошла осадка кровли. Следуйте к боковым выходам, где красные огоньки. Нет, не туда, повторяю: к боковым выходам… где красные огоньки. — У главного входа тоже творилось нечто невообразимое, но он не хотел, чтобы публика об этом знала. — Не напирайте; вы подвергаете свою жизнь опасности. Джентльмены внизу, не церемоньтесь с теми, кто будет устраивать сутолоку.

Преодолев отчаянный миг нерешительности толпа стала действовать сообща.

Зрители гуськом продвигались к аварийным выходам; многие даже не решались смотреть в сторону экрана, почти полностью скрытого от глаз снежной завесой. Люди вели себя достойно, как обычно бывает в американской толпе, и когда они заполонили примыкающую улицу вместе с переулком, в кинотеатре обрушилась крыша.

Гвен вышла из зала без паники.

Стоя на тротуаре вместе с другими, она больше всего досадовала на этот дурацкий снегопад: что ему стоило немного потерпеть — до фильма с Пеппи Виланс оставались считаные мгновения.

Директор кинотеатра покинул здание последним и теперь объяснял взволнованной публике, что все зрители успели выйти до обрушения кровли. Только сейчас Гвен вспомнила про Джейсона и спохватилась, что рядом его нет…

Не было его рядом с ней и перед самой аварией — а вдруг его задавили? Гвен заметалась среди людей, которые искали и находили потерявшихся близких, и взгляд ее упал на Джейсона: тот стоял поодаль, и она бросилась в его сторону.

Пробившись сквозь ряды подоспевших полицейских и зевак-мальчишек, она уперлась в необъятный сугроб, который намело у обрушенного портика.

К тому времени, когда Гвен выбралась из толпы, Джейсон непостижимым образом скрылся из виду. В кармане у нее оказался один доллар, и Гвен не сразу решила, как быть: то ли схватить такси, то ли пройти несколько кварталов пешком. Она выбрала второе.

Снегопад, похоронивший кинотеатр, не унимался. Вначале Гвен рассчитывала успеть домой раньше отца; про себя она прикинула, что не сможет оправдаться только за один час своего отсутствия; в то же время она понимала, что держать ответ перед отцом за этот единственный час все равно придется.

По пути она размышляла еще и о том, что заставила ждать сиделку, но надеялась это вскоре уладить. Минуя второй квартал, она с презрением вернулась мыслями к Джейсону и подумала: «Если он меня не дождался, с какой стати мне его ждать?»

На лестничной площадке она приготовилась посмотреть в глаза отцу, сказать ему правду и получить по заслугам.

Со снежным воротником на плечах она вошла в квартиру.

Отец из гостиной услышал, как повернулся ключ, и вышел ее встретить, не дожидаясь, пока распахнется дверь.

— Я беспокоился, — сказал он. — Раньше ты никогда не уходила без моего разрешения. В чем дело?

Мы пошли на фильм с Пеппи Виланс в маленький кинотеатрик, в двух шагах от дома, и — представляешь, папа, — крыша обвалилась.

— Какая крыша?

— Крыша кинотеатра.

— Как?!

— Вот так, папа, — рухнула крыша.

— Жертвы были?

— Нет, всех успели вывести. Джейсон меня не смог подвезти домой, но я его там видела, он жив-здоров, и директор тоже подтвердил, что пострадавших нет.

— Благо, что мне такое даже в голову не пришло.

— Это из-за снегопада, — сказала Гвен. — Я знаю, ты сердишься, но дома всю неделю была такая тоска, мистер Гаррисон лежал больной, а в «Элеоноре Дузе» последний раз крутили фильм с Пеппи Виланс…

— А Пеппи Виланс была здесь. Десять минут назад ушла. Тебя дожидалась.

— Что?

— Ты ее сегодня видела, хотя и не узнала. Она прилетела из Нью-Йорка — у нее было срочное дело к мистеру Гаррисону, но ты, похоже, страшно торопилась. Мистер Гаррисон не ожидал от нее такой прыти. Мы ее пригласили сюда — я подумал, ты захочешь познакомиться с ней по всем правилам.

— Папа!

— Думаю, ты ее потому не узнала, что она была в голубых очках, а без них у нее вполне человеческий вид.

Сраженная наповал, Гвен осела на стул и переспросила:

— Это была она, папа?

— Ну, мистер Гаррисон ручается; кто-кто, а он точно знает.

— И где сейчас Пеппи Виланс?

— Собиралась ехать ночным поездом в Нью-Йорк вместе с мистером Гаррисоном. Тебе от него привет. Слушай, а ты, часом, не заболела?

Гвен утерла глаза:

— Нет, это снежинки. Папа, скажи: она честное слово сидела здесь, пока меня не было?

— Честное слово, доченька, но плакать не стоит. Она тебе оставила тюбик губной помады в коробочке со своим автографом — лежит на столе.

— Я ее совсем не такой представляла, — с трудом выговорила Гвен. — Мне казалось, вокруг нее всегда увиваются… ну, ты понимаешь… интересные молодые люди. Папа, рассказывай скорее… она хоть красивая… похожа на маму?

— На маму не похожа, но довольно мила… Надеюсь, ты не простудилась.

— Кажется, нет. — На всякий случай она шмыгнула носом. — Нет, точно не простудилась. Вот незадача — только я вышла из дому, как началась метель. Лучше бы дома осталась — тут спокойно, тепло… — Направляясь к себе в комнату, она размышляла вслух: — Получается, что самые важные события происходят в доме, ты согласен, папа?

— Ложись-ка лучше спать.

— Хорошо, папа.

Ее дверь тихо затворилась. Что за ней происходило, Брайану было неведомо. Он черкнул короткую записку: «Завтра Пеппи Виланс и мистер Гаррисон придут к нам на ужин». Эту записку он прислонил к учебнику истории Англии, оставленному на столе. А потом переместил к жестяной коробочке, в которую утром горничная упакует бутерброды для школьного завтрака.