— Никакого внутреннего разлада во мне нет, и вы, стало быть, можете не беспокоиться. Мое самое заветное желание — увидеть радостным вас.
— Вы пытаетесь сейчас ввести меня в заблуждение.
— Вовсе нет. — Она медленно встала и положила ладонь ему на плечо. — События развиваются так, как я и хотела. Не считайте меня, пожалуйста, жертвой обстоятельств. Я не жертва. При необходимости выяснилось бы, что я сильнее, чем эти обстоятельства. Теперь, Сергей, когда все позади, я вам говорю: пожелай я того, я бы вырвала вас у Натальи, можете мне поверить. Но я не пожелала, потому что… потому что хотела видеть вас счастливым, потому что вы — единственный мужчина, которого я на самом деле любила.
Сергей взволнованно и смущенно опустил голову. С его губ не слетело ни звука, хотя ему было что сказать.
Зиновия склонилась к нему на грудь и тихо заплакала.
Когда они сошли вниз, хлопнули пробки шампанского, и Менев наполнил бокалы. Зиновия улыбнулась и протянула Каролу руку, которую тот в блаженной прострации схватил и поцеловал.
И, пробуждая жизнь, на все льет солнце свет;
Цветы, плоды воскреснут в годовом круговороте,
Природа дышит вновь гармонией, любовью.
Шелли.
Королева МабКогда Сергей вышел из дома, на дворе с довольной улыбкой стоял старый Онисим.
— Теперь я всех их переженил, — с легким вздохом произнес Сергей.
— А вы, молодой барин, берите в жены милостивую барышню, — посоветовал старик.
— Вопрос в том, возьмет ли она меня.
— Мне это лучше знать, — возразил Онисим. — Она сидит там, в саду, вы только поговорите с ней, и, если она скажет «нет», я повешусь на этом дереве.
Тогда Сергей двинулся в сад, медленно, с учащенно бьющимся сердцем. Наталья издали увидала его и пошла навстречу. Они встретились посредине гравиевой дорожки.
— Три свадьбы вдруг и одновременно! — молвила Наталья.
Она стояла перед Сергеем во всей красе молодости, цветущая и довольная.
— Я сдержал слово, — ответил он, — все в порядке, лад и согласие восстановлены, каждый умиротворен и счастлив.
— Тысяча благодарностей.
Она с чувством потрясла ему руки. Потом они рядышком пошли дальше, углубились в заросли, где зеленые двери из вьющихся побегов и усиков открывались перед ними и снова смыкались за их спинами. Здесь нужно было пробираться меж деревьев, кусты своими колючими ветками шаловливо хватали Наталью за платье, и со всех сторон на нее дождем сыпались цветочные лепестки. Наконец они добрались до маленькой скамьи возле самой садовой ограды, за которой начинались просторы полей и слышалось перепелиное щелканье.
Здесь, под душистыми кустами, образовавшими над скамейкой шатер, они и присели. Они долго не произносили ни слова; казалось, им достаточно любоваться друг другом и ощущать взаимную близость.
Солнечные лучи золотили верхушки тополей, листва ближней осины отливала зеленоватым серебром. Солнце сплетало мерцающие нити между молодыми побегами, и стоило дохнуть легчайшему ветерку, как по саду прокатывалась волна зеленого пламени.
— Вы останетесь сегодня у нас? — наконец заговорила Наталья.
— Если вы пожелаете.
— Я? Мне бы хотелось никогда больше не отпускать вас, у меня такое чувство, будто вы член нашей семьи. Возможно, это ребячество, но мне тревожно, когда вас нет рядом.
— Но я же не могу неотлучно здесь находиться.
— Почему не можете? Но я знаю, как мне поступить. Если вы не приедете к нам, я сама к вам приеду. Не волнуйтесь, я вас не побеспокою. Мне известно, что вы занятой человек. Я стану помогать вам. Многого я, конечно, не понимаю, но кое в чем все-таки разбираюсь. Мы вместе отправимся в поле, на пастбище, на гумно и в конюшню. Вместе будем в саду поливать цветы и, где необходимо, подрезать ветки, вместе — сажать овощи и собирать поспевшие фрукты. Кроме того, я хочу ловить с вами рыбу и ходить на охоту, хочу вместе выезжать верхом, преодолевать канавы и живые изгороди. А потом, когда мы, усталые, воротимся домой, я пойду на кухню, заварю и подам чай, и мы будем сидеть рядом — в летнюю пору перед домом в тени виноградной лозы, зимой у камина, — и вы будете рассказывать мне что-нибудь интересное, а если вам захочется, я сыграю какую-нибудь мелодию на пианино или спою песню.
Сергей слушал и неотрывно смотрел на нее, в немом блаженстве.
— Что с вами? — спросила она. — Почему вы так молчаливы? Или, может, вы не хотите, чтобы я приходила?
— Разумеется, хочу, и хочу еще большего.
— Большего?
— Мне хотелось бы, Наталья, чтобы вы пришли и больше не уходили — никогда.
— Такое невозможно.
— Почему же невозможно?
— Потому что… потому что… разве нам поверили бы, что мы только хорошие друзья?
— Ну а если бы мне этого показалось мало, Наталья, если бы я потребовал большего, всего?
Она смотрела в землю. Легкая дрожь пробежала по ее девичьему телу.
— Вы молчите?
Наталья склонила красивую голову еще ниже, но ее мягкая ладонь нежно коснулась его руки.
— Это можно считать ответом?
Она согласно кивнула.
— Наталья, скажите же мне хоть слово, одно-единственное!
Она взглянула на него, и ее большие преданные глаза наполнились слезами.
— Наталья, я не могу иначе, смейтесь, если угодно, но я должен сказать: я вас люблю, вы первая, кого я полюбил, и я всегда любил только вас, вас одну.
Наталья вскочила на ноги и закрыла лицо руками.
— Не хотите же вы сказать, что не любите меня? — продолжал Сергей. Он был бледен, однако спокоен. — Вы правы, лучше так… — Он поднялся и с болью смотрел на нее. — Что ж, позвольте мне нынче уйти, и если я когда-нибудь приду снова…
— Сергей!
Это был крик, исторгшийся из глубины большой, счастливой души; и в тот же миг Наталья заключила Сергея в объятия, приникла к его груди.
— Наталья…
— Я люблю вас, и как же сильно я вас люблю! — прошептала она.
Он приподнял ее голову — светло-русые волосы были точно солнечный свет, — и горячими губами приник к устам. Поцелуй длился бесконечно. Природа, казалось, затаила дыхание и в блаженном ожидании вслушивалась в тишину, как когда-то в первый миг сотворения мира; затем вдруг по кронам и стеблям пробежал шелест, пение и щебетанье разных птиц слилось в ликующую мелодию, закружились в свадебном хороводе эльфы, стали видны покачивающиеся на облаках маленькие ангелы.
— Так вы меня любите? — переспросил Сергей. — Это правда? Как это может быть правдой?
— А вы простили меня? — спросила она в свою очередь. — Простили дурочку, которая слишком поздно узнала вам цену? Которая любила вас, но испугалась своего сердца и говорила гордые слова, хотя на самом деле ее душили слезы? Но я была наказана, Сергей. О, сколько же я за эти месяцы выстрадала!
Она снова спрятала голову у него на груди, а он гладил ее по волосам, как обожаемого ребенка.
— Однако теперь вы мой, я навсегда полонила вас! — сказала она спустя некоторое время. — Кончились сомнения и тревоги, я больше никогда не буду такой безрассудной и не поддамся высокомерию.
Она снова опустилась на скамейку, а он подсел к ней и обнял ее одной рукой.
Перед ними высилось дуплистое вишневое дерево, на котором начала строить гнездо пара малиновок. Доверчивые пичуги летали туда-сюда и приносили в клювах маленькие былинки. Время от времени одна из них усаживалась на качающуюся ветку возле влюбленных и с умным видом разглядывала их маленькими черными глазками.
Вдруг со стороны поля прискакали два зайца. Они играли между собой и с шаловливой нежностью били друг дружку лапками.
Тысячи цветочных глаз изумленно взирали на Наталью, и даже разноцветные мотыльки, порхающие в голубом воздухе, казались цветами, обретшими крылья. Девушка молчала, порой заветные, прекрасные мысли сердца добирались до ее свежих губ, но и тогда губы лишь едва заметно шевелились, ничего не произнося.
Место, где они сидели, тоже было укромным и тихим.
Неподалеку от них из земли бил пенистый источник, там образовался небольшой пруд с поросшими камышом берегами. Над его поверхностью парили стрекозы, тела и крылья которых превращались на солнце в драгоценные камни. Кусты и многолетние травы были здесь гораздо выше, чем в других местах сада. Они перехватывали солнечные лучи, и потому в этом уголке всегда царил полумрак.
Вот издалека донеслась песня. Можно было даже разобрать слова:
Коль счастлив ты, учись молчанью,
Смотри, как солнце свет свой льет,
Луна ответит упованью,
Здесь водят звезды хоровод.[94]
Сергей привлек Наталью к себе и поцеловал ее руку: нежное запястье, обрамленное темным мехом; потом — лоб и губы; девушка, закрыв глаза, с искренней страстью ответила на его поцелуй.