Лев Толстой - Путь жизни

Оставьте эту надежду, если когда-либо вы и были так легкомысленны, что имели ее. Вы выпьете чашу до последней капли. Вас возьмут, как воров; против вас будут искать ложных свидетельств, а на то, которое вы сами о себе дадите, подымется крик: он богохульствует! И судьи скажут: он достоин смерти. Когда это случится, радуйтесь: это последнее знамение, — знамение того, что вы сделали настоящее, нужное дело.

Ламенэ

1

Человек никогда не бывает ближе к Богу, как когда он бывает в беде. Пользуйся этим, чтобы не потерять этого случая сближения с тем, что одно дает неизменное благо.

2

Как хороша старинная поговорка о том, что Бог посылает страдания тому, кого любит! Для того, кто верит в это, страдание не страдание, а благо.

3

Разумный, доживший до глубокой старости человек, чувствуя, что он теперь не может сделать телесными силами и сотой доли того, что он делал в 30 лет, так же мало огорчается этим, так же мало замечает это, как он, будучи 30 лет, не огорчался и не замечал того, что он уже не может делать того, что делал в детстве. Он знает одно, что все его здоровое или больное, сильное или чуть двигающееся тело, как тогда, так и теперь, затем только и существует, чтобы служить Богу. Богу же служить, он знает, совершенно одинаково можно, поднимая 12 пудов одной рукой или имея силу только кивнуть головой. Он знает теперь, что только для служения своему телу нужно больше здоровья, силы, а для служения Богу не только не нужно телесной силы, но, напротив, слабость тела только поощряет это служение.

Только перенеси человек смысл своей жизни из достижения внешних благ в служение отцу, и нет уже для такого человека разницы между тем, что в мирской жизни называется счастием или несчастием.

4

Только скажи себе, что во всем, что случается, воля Бога, и верь, что воля Бога всегда добро, и ты ничего не будешь бояться, и жизнь для тебя всегда будет благом.

Если человек полагает жизнь в теле, то жизнь его кончается со смертью тела. Если же человек полагает жизнь в духе, то он не может даже представить себе конца своей жизни.

1

Вся жизнь человеческая, от рождения и до смерти, похожа на один день жизни от пробуждения и до засыпания.

Вспомни, как после крепкого сна просыпаешься поутру, как сначала не узнаешь места, где ты, не понимаешь, кто стоит подле тебя, кто будит тебя, и тебе не хочется вставать, кажется, что сил нет. Но вот понемногу опоминаешься, начинаешь понимать, кто ты и где ты, разгуливаешься, начинают в голове ходить мысли, встаешь и берешься за дела. То же самое или совсем похожее на это бывает с человеком, когда он рождается и понемногу вступает в жизнь, входит в силу и разум и начинает работать.

Разница только в том, что когда человек спит и пробуждается, то все это делается накоротке и в одно утро, а когда человек рождается и возрастает, то это делается месяцами, годами.

Похожа и дальше жизнь одного дня на всю жизнь человеческую. Проснувшись, человек работает, хлопочет, и что дальше день, то он становится все бодрее и бодрее, но дойдет дело до полдня — и чувствует человек уже не такую бодрость, как с утра. А к вечеру и еще больше устает и хочется уже отдохнуть. Совсем то же и во всей жизни.

В молодости бодрится, весело живет человек, но в середине жизни уже нет той бодрости, а к старости уже чувствуется усталость и все больше и больше хочется отдыха. И как после дня приходит ночь, и ложится человек, и начинают в голове его мешаться мысли, и он, засыпая, уходит куда-то и не чует уже сам себя, — то же и с человеком, когда он умирает.

Так что пробуждение человека — это маленькое рождение, день от утра до ночи — маленькая жизнь, а сон — маленькая смерть.

2

Мы знаем, что когда гремит гром, то молния уже ударила, и потому гром не может убить, а все-таки мы всегда вздрагиваем от громового удара. То же и с смертью. Не разумеющему смысл жизни человеку кажется, что со смертью погибает все, и он так боится ее и прячется от нее, как глупый человек прячется от громового удара, тогда как удар этот уже никак не может убить его.

3

Оттого, что один человек тихо шел от того места, с которого я вижу, до того, где мне уж более не видно его, а другой прошел это место скоро, не стану же я думать, что тот, кто шел медленно, тот больше живет, чем тот, кто шел скоро. Я только одно знаю, — знаю то, что если я видел, как человек, скоро ли или тихо — все равно, прошел мимо окна, — я знаю, что и тот и другой были до того времени, когда я увидал их, и будут и после того. То же и с жизнью людей, короткую или длинную жизнь которых я знал перед их смертью.

4

Веру в бессмертие нельзя принять от кого-нибудь, нельзя себя заставить верить в бессмертие. Чтобы была вера в бессмертие, надо понимать свою жизнь в том, в чем она бессмертна.

5

Смерть — это изменение той оболочки, с которой соединен наш дух. Не надо смешивать оболочку с тем, что вложено в нее.

6

Помни, что ты не стоишь, а проходишь, что ты не в доме, а в поезде, который везет тебя к смерти. Помни, что тело твое только проживает или доживает, а только один дух в тебе живет.

7

Хотя я и не могу ясно доказать этого, я все-таки знаю, что то разумное и свободное, нетелесное начало, которое живет во мне, не может умереть.

Если бы я даже ошибался, полагая, что души бессмертны, я был бы счастлив и доволен своей ошибкой; и пока я живу, ни один человек не будет в силах отнять у меня эту уверенность. Уверенность эта дает мне спокойствие и полное удовлетворение.

Цицерон

1

Смерть есть разрушение тех органов единения с миром, которые дают нам представление о времени. И потому вопрос о будущем не имеет смысла по отношению к смерти.

2

Время скрывает смерть. Как только живешь во времени, то не можешь представить себе его прекращение.

3

Причина, почему представление о смерти не оказывает того действия, какое оно могло бы оказать, заключается в том, что мы, по своей природе, в качестве деятельных существ, по-настоящему совсем не должны думать о смерти.

Кант

4

Вопрос о том, есть ли загробная жизнь или нет ее, есть вопрос о том, есть ли время произведение нашего ограниченного телом способа мышления или необходимое условие всего существующего?

То, что время не может быть необходимым условием всего существующего, доказывается тем, что мы сознаем в себе нечто не подлежащее времени: свою жизнь в настоящем. И потому вопрос о том, есть ли или нет загробная жизнь, есть, собственно, вопрос о том, что из двух реально: наше представление о времени или сознание нашей жизни в настоящем.

5

Если человек полагает свою жизнь в настоящем, то для него не может быть вопроса об его жизни в будущем.

1

Смерть так легко избавляет от всех затруднений и бедствий, что неверующие в бессмертие люди должны бы желать ее. Люди же, верующие в бессмертие, ожидающие новой жизни, еще больше должны бы были желать ее. Отчего же большинство людей не желают ее? А оттого, что большинство людей живет телесной, а не духовной жизнью.

2

Страдания и смерть представляются человеку злом только тогда, когда он закон своего плотского, животного существования принимает за закон своей жизни. Только когда он, будучи человеком, спускается на степень животного, только тогда для него становятся страшны страдания и смерть. И страдания и смерть, как пугала, со всех сторон ухают на него и загоняют на одну открытую ему дорогу человеческой жизни, подчиненной закону разума и выражающейся в любви. Страдания и смерть есть только нарушение человеком закона своей жизни. Если бы человек жил вполне духовной жизнью, для него не было бы ни страданий, ни смерти.

3

Вот толпа людей в цепях. Все они приговорены к смерти, и каждый день некоторых из них убивают на глазах у других. Те же, которые остаются, видят эти убийства, ожидают своей очереди и ужасаются. Такова жизнь для людей, если они не понимают смысла своей жизни. Если же человек понимает то, что в нем живет дух божий и он может соединиться с ним, то для такого человека смерть не только не может быть страшна, но для такого человека нет смерти.

4

Бояться смерти — все равно, что бояться привидений, бояться того, чего нет.

5

Я люблю свой сад, люблю читать книжку, люблю ласкать детей. Умирая, я лишаюсь этого, и потому мне не хочется умирать, и я боюсь смерти.