Было без малого двенадцать.
— Вас опять надули, Хупер. Солому можно получить в любое время до шести вечера.
— Вот черт, извините, Райдер. Сержант Блок…
— Я сам виноват, что ушел… Соберите ту же команду сразу после обеда, приведите сюда и не отпускайте, пока работа не будет сделана.
— Есть. Железно. А вы правда бывали в этом доме раньше?
— Правда. Это дом моих близких друзей. — И когда я произнес эти слова, они прозвучали, на мой собственный слух, так же странно, как некогда слова Себастьяна, когда он сказал не «Это мой дом», а «Здесь живет наша семья».
— Непонятно, ей-богу, одно семейство в таком домище? Какой в нем прок?
— Штаб бригады, мне кажется, нашел в нем какой-то прок.
— Да, но не затем же он был построен, верно?
— Верно, — ответил я. — Он был построен не затем. По-видимому, в этом и состоит одно из удовольствий от строительства дома, как и от рождения сына: в неведении, каким он вырастет. Не знаю. Я никогда ничего не строил; и я утратил право наблюдать, как растет мой сын. Я бездомный, бездетный, никем не любимый пожилой мужчина, Хупер. — Он посмотрел на меня, не зная, всерьез я говорю или шучу, решил, что шучу, и расхохотался. — А теперь ступайте в лагерь, да не попадайтесь на глаза батальонному, если он уже вернулся с рекогносцировки, лучше пусть никто не знает, что мы ухлопали утро впустую.
— Окей, Райдер.
Оставалась еще одна часть дома, где я до сих пор не побывал, и теперь я направился туда. В часовне не заметно было следов недавнего запустения; краски в стиле модерн были всё так же ярки, перед алтарем, как прежде, горела лампада в стиле модерн. Я произнес молитву, древний, недавно выученный словесный канон, и ушел. По пути в лагерь, под звуки обеденного горна, я думал так:
«Строителям были неведомы цели, которым послужит в грядущих веках их произведение; они построили новый дом из камней, слагавших старый замок; год за годом, поколение за поколением приукрашали и достраивали его; год за годом великая жатва леса созревала в их парке; и вдруг ударили морозы и наступил век Хупера; дом и парк опустели, и вся работа пошла насмарку; quomodo sedet sola civitas. Суета сует, всё — суета.
И все-таки, — продолжал я свою мысль, прибавляя шагу на пути в лагерь, где горн после недолгого молчания начал играть второй сигнал и громко выводил: «Пироги, пироги и кар-тош-ка!» — и все-таки это еще не последнее слово, это даже и не меткое слово, это — мертвое слово десятилетней давности.
Из дела строителей вышло нечто совсем ими не предусмотренное, как и из жестокой маленькой трагедии, в которой я играл свою роль, — такое, о чем никто из нас тогда даже не думал; неяркий красный огонь — медный чеканный светильник в довольно дурном вкусе, вновь зажженный перед медными святыми вратами; огонь, который видели древние рыцари из своих гробниц, который когда-то у них на глазах был погашен, — этот же огонь теперь опять горит для других воинов, находящихся далеко от дома, гораздо дальше в душе своей, чем Акр или Иерусалим. Он не мог бы сейчас гореть, если бы не строители и актеры, исполнившие маленькую трагедию; ныне же я видел его своими глазами вновь зажженным среди древних камней».
Я прибавил шагу и вошел в барак, где находилась наша столовая.
— У вас что-то сегодня необычно бодрый вид, — сказал мой помкомроты.
Вторая очередь! (франц.) — приглашение второй смены в вагон-ресторан.
И я в Аркадии (лат). Родина Тристана из легенд о Тристане и Изольде.
Район Оксфорда, где группировались женские колледжи.
В целом (лат.)
Часы на оксфордской колокольне Большой Том бьют в полночь 101 раз.
Поэма Т. С Элиота (1888—1965) — американского и английского поэта Перевод А. Сергеева.
Английская девушка, дочь смотрителя маяка, спасшая в 1837 году вдвоем с отцом экипаж тонувшего в скалах судна.
О, северная скука! (франц.)
Великолепный (итал.)Великолепный (итал.)
Деревенский праздник (франц.)
Дитя Марии (франц.)
Катер (итал.)
Во дворец Живо (итал.)
Да, синьор Плендер (итал.)
Вот мы и приехали, синьоры (итал.)
Бельэтаж (итал.)
Москиты (итал.)
Здесь, сейчас, сейчас, синьоры (итал.)
Омаров (итал.)
Окороком (итал.)
Свет (франц.)
Ханжество (франц.)
Вид вышивки (франц.)
Против мира (лат.)
Пикабиа, Франсис — французский художник, один из зачинателей так называемого «дадаизма».
Тарарам (франц.)
Щавель (франц.)
Утка под прессом (франц.)
Блины с черной икрой (франц.)
Штаб-квартира бастующих во время Всеобщей забастовки 1926 р.
Роковая женщина (франц.)
Католическая служба в страстной четверг, пятницу и субботу.
«Как одиноко спит город» (лат.) — первый стих из библейского «Плача Иеремии».
Китайщина (франц.)
«Я отпускаю тебе грехи во имя Отца» (лат.)
Японский домик (франц.)
