Визитъ этотъ, какъ уже сказано, былъ великимъ событіемъ. Другое событіе, не великое, но послужившее темой для разговоровъ въ домѣ, произошло около того же времени. Этимъ событіемъ была первая встрѣча мистера Слоппи съ миссъ Ренъ.
Маленькой швеѣ была заказана для неистощимаго кукла въ полномъ парадномъ туалетѣ, раза въ два больше самой юной особы. И вотъ, мистеръ Слоппи вызвался сходить за этой куклой и пошелъ.
— Пожалуйте, сэръ, — сказала ему миссъ Ренъ, сидѣвшая за работой, когда онъ явился къ ней. — Позвольте спросить, кто вы такой?
Мистеръ Слоппи отрекомендовался, показавъ при этомъ всѣ свои пуговицы.
— Ахъ, вотъ вы кто! — воскликнула Дженни. — Я давно желала познакомиться съ вами. Я слышала, какъ вы отличились.
— Въ самомъ дѣлѣ, миссъ? — осклабился Слоппи. — Очень радъ слышатъ, что я отличился, только я не знаю — чѣмъ.
— Да бросили кого-то тамъ въ телѣгу съ навозомъ, — сказала миссъ Ренъ.
— А-а, вотъ оно что!.. Какъ же, миссъ, бросилъ, — и, закинувъ назадъ голову, онъ захохоталъ.
— Христосъ съ вами! — вскрикнула вздрогнувъ, миссъ Ренъ. — Не раскрывайте такъ рта, молодой человѣкъ, а то когда-нибудь у васъ соскочить челюсть, и вы такъ и останетесь съ разинутымъ ртомъ.
На это мистеръ Слоппи разинулъ ротъ, если возможно, шире и не закрывалъ его, пока не вышелъ весь его смѣхъ.
— Вы, право, точно людоѣдъ въ сказкѣ, когда онъ воротился домой и приготовился съѣсть Мальчика-съ-пальчикъ, — сказала миссъ Ренъ.
— А людоѣдъ тотъ былъ красивъ собой? — спросилъ Слоппи.
— Нѣтъ, страшный уродъ, — отвѣчала миссъ Ренъ.
Ея гость оглянулъ комнату, которая была теперь гораздо лучше обставлена, чѣмъ въ былыя времена, и сказалъ:
— Хорошенькая у васъ, комнатка, миссъ.
— Очень рада, что вамъ нравится, сэръ, — отвѣчала миссъ Дженни. — А какъ вамъ нравлюсь я?
Честность мистера Слоппи подверглась жестокому испытанію отъ этого вопроса. Онъ принялся вертѣть пуговицу на своей курткѣ, осклабился и молчалъ.
— Не стѣсняйтесь — говорите прямо! — сказала ему миссъ Ренъ съ плутовскимъ взглядомъ. — Вы думаете: «Что за смѣшная маленькая каррикатура». Вѣдь такъ?
Вмѣстѣ съ этимъ вопросомъ она встряхнула головой, и волосы ея разсыпались.
— О, какое множество волосъ и какой цвѣтъ! — вскрикнулъ Слоппи въ порывѣ восхищенія.
На это миссъ Ренъ, по своему обыкновенію выразительно вскинула подбородокъ и продолжала шить. Волосъ она, однако, не подобрала, довольная произведеннымъ ими эффектомъ.
— Вы вѣдь не одна здѣсь живете, миссъ? — спросилъ ее Слоппи.
— Нѣтъ, — отвѣчала она, — я живу съ колдуньей, съ моей крестной.
— Съ… съ кѣмъ, вы сказали, миссъ? — спросилъ озадаченный Слоппи.
— Ну, вѣрнѣе будетъ сказать — съ моимъ вторымъ отцомъ… или съ первымъ, пожалуй, — отвѣчала уже серьезнѣе миссъ Ренъ; потомъ покачала головой и вздохнула. — Если бъ вы знали моего бѣднаго ребенка, который прежде жилъ у меня, прибавила она, — вы бы меня поняли. Но вы его не знали, и не поймете. Тѣмъ лучше для васъ.
— Васъ, должно быть, долго учили вашей работѣ, миссъ, — проговорилъ Слоппи, взглянувъ на куколъ, разложенныхъ въ рядъ у нея на столѣ. — Вы такъ чисто работаете и съ такимъ вкусомъ.
— Ни одному стежку никто меня не научилъ, — отвѣчала Дженни, тряхнувъ головой. — Я просто ковыряла иголкой да ковыряла, пока не добилась, какъ надо шить. Сначала плохо шила, а теперь получше.
— А вотъ меня все учатъ да учатъ, и мистеръ Боффинъ все платитъ да платитъ за меня, — сказалъ Слоппи грустнымъ тономъ самоукоризны.
— Я слышала, что вы учитесь столярному ремеслу, — замѣтила миссъ Ренъ.
Мистеръ Слоппи кивнулъ головой:
— Да, съ тѣхъ поръ, какъ отъ насъ свезли весь мусоръ… Знаете, миссъ, что я вамъ скажу. Мнѣ хочется смастерить для васъ что-нибудь.
— Спасибо. Что же вы мнѣ смастерите?
— Я могъ бы, напримѣръ, — проговорилъ Слоппи, оглядывая комнату, — могъ бы сколотить вамъ нѣсколько хорошенькихъ ящичковъ для куколъ. Или могъ бы еще сдѣлать вамъ шкатулочку для нитокъ, для обрѣзковъ и разныхъ мелочей. А то еще я могъ бы придѣлать чудесную ручку вонъ къ тому костылю, если это костыль вашего батюшки.
— Это мой костыль. — сказала дѣвочка съ вспыхнувшими шеей и лицомъ. — Я хромая.
Бѣдный Слоппи тоже покраснѣлъ, ибо за его пуговицами таилась инстинктивная деликатность чувствъ, и онъ больно задѣлъ ее собственной рукой. Чтобы поправить свой промахъ, онъ сказалъ, быть можетъ, лучшее что можно было сказать:
— Я радъ, что онъ вашъ, потому что для васъ я буду работать особенно охотно. Можно мнѣ взглянуть на него?
Миссъ Ренъ уже протянула было ему свой костыль черезъ столъ, но вдругъ отдернула его.
— Вы лучше сперва посмотрите, какъ я съ нимъ хожу, — сказала она рѣзко, — Вотъ какъ. Прыгъ да прыгъ, скокъ да скокъ… Не очень красиво, не правда ли?
— А мнѣ кажется, что онъ совсѣмъ вамъ не нуженъ, — сказалъ Слоппи.
Маленькая швея сѣла и подала ему костыль, сказавъ своимъ добрымъ голосомъ и съ просвѣтлѣвшимъ лицомъ:
— Благодарю.
— Что же до ящичковъ, — сказалъ Слоппи, отмѣривъ ручку у себя на рукавѣ и тихонько отставивъ костыль къ сторонкѣ,- то для меня это будетъ истиннымъ удовольствіемъ. Я слыхалъ, вы очень хорошо поете, и буду радъ, если вы заплатите мнѣ пѣсенкой вмѣсто денегъ, потому что я всегда любилъ пѣнье и даже часто самъ пѣвалъ для мистрисъ Гигденъ и для Джонни. Только я комическія пѣсни пою. Это навѣрное не въ вашемъ родѣ.
— Вы очень добрый юноша, — проговорила маленькая швея, — истинно добрый. Я принимаю ваше предложеніе… Я надѣюсь, онъ не разсердится, — прибавила она, подумавъ. — А если разсердится, такъ и пусть! — И она презрительно пожала плечами.
— Вы это про вашего отца говорите, миссъ? — спросилъ Слоппи.
— Нѣтъ, нѣтъ, — отвѣчала миссъ Ренъ. — Про него, про него!
— Про кого — про него? — повторилъ Слоппи, озираясь, какъ будто ожидалъ увидѣть этого его.
— Я про того, кто явится свататься за меня и женится на мнѣ,- пояснила миссъ Ренъ. — Боже мой, какой вы недогадливый!
— А-а, вотъ про кого, — сказалъ Слоппи и какъ будто задумался, чѣмъ-то встревоженный. — Мнѣ и въ голову не пришло. Когда же онъ явится, миссъ?
— Что за вопросъ! — воскликнула миссъ Ренъ. — Я почемъ знаю?
— А откуда онъ явится, миссъ?
— Ахъ, Господи, какъ я могу сказать? Откуда-нибудь появится, я думаю, и непремѣнно явится когда-нибудь. Вотъ все, что я о немъ знаю пока.
Это подѣйствовало на мистера Слоппи, какъ необыкновенно удачная шутка: закинувъ назадъ голову, онъ захохоталъ съ неизреченнымъ восторгомъ. Увидѣвъ, что онъ такъ нелѣпо смѣется, маленькая швея и сама расхохоталась отъ души. И оба хохотали до упаду, пока не выбились изъ силъ.
— Ну, будетъ, будетъ вамъ! — сказала, наконецъ, миссъ Ренъ. — Ради всего святого перестаньте, людоѣдъ, а то вы меня живьемъ проглотите, такъ что я и не опомнюсь… Вы лучше-ка скажите — зачѣмъ вы явились ко мнѣ. Вы такъ и не сказали до сихъ поръ.
— Я пришелъ за куклой маленькой миссъ Гармонъ, — сказалъ Слоппи.
— Такъ я и думала. Вотъ вамъ кукла маленькой миссъ Гармонъ. Она васъ давно дожидается. Видите: она у меня въ серебряную бумажку завернута, точно въ новенькій банковый билетъ. Берегите ее, и вотъ вамъ моя рука и благодарность еще разъ.
— Я буду беречь вашу куколку, все равно какъ золотую икону, — отвѣчалъ Слоппи. — И вотъ вамъ обѣ мои руки, миссъ, и я опять къ вамъ скоро приду.
* * *
Но величайшимъ изъ всѣхъ событій въ новой жизни мистера и мистрисъ Гармонъ былъ пріѣздъ къ нимъ мистера и мистрисъ Рейборнъ. Грустно смотрѣть на когда-то такого красиваго и изящнаго Юджина, — такъ онъ измѣнился. Онъ ходилъ, поддерживаемый женой и тяжело опираясь на палку. Но ему становилось съ каждымъ днемъ лучше, онъ видимо укрѣплялся, и врачи говорили, что безобразившіе его теперь шрамы съ теченіемъ времени не оставятъ по себѣ особенно замѣтныхъ слѣдовъ.
Да, это было поистинѣ великое событіе, когда мистеръ и мистрисъ Рейборнъ пріѣхали погостить къ мистеру и мистрисъ Гармонъ въ ихъ новый домъ, гдѣ, къ слову сказать, мистеръ и мистрисъ Боффинъ (довольные и счастливые и совершавшіе ежедневныя экскурсіи гіо магазинамъ) тоже остались жить на неопредѣленное время.
Мистрисъ Гармонъ сказала по секрету мистеру Рейборну, что она давно знала, какія чувства питала къ нему его теперешняя жена, — еще тогда знала, когда онъ былъ безпечнымъ свѣтскимъ молодымъ человѣкомъ. А мистеръ Рейборнъ сказалъ по секрету мистрисъ Гармонъ, что съ Божьей помощью она увидитъ, какъ жена измѣнила его.
— Я не даю зароковъ — кто ихъ даетъ въ серьезъ? Но я рѣшился, — сказалъ, онъ.
— Повѣрите ли, Белла, — вмѣшалась тутъ его жена, вошедшая въ эту минуту, чтобы занять подлѣ него свое мѣсто сидѣлки, ибо онъ никогда не чувствовалъ себя хорошо безъ нея, — повѣрите ли, въ день нашей свадьбы онъ говорилъ мнѣ, что лучшее, что онъ можетъ сдѣлать, это — умереть.
