Чехов после прохождения пьесы в цензуре заметил в письме от 2 октября А. С. Суворину: «„Медведь“ пропущен цензурой (кажется, не безусловно) и будет идти у Корша. Соловцов жаждет играть его».
Пьеса ставилась и перепечатывалась в дальнейшем без слов, исключенных цензурой. В настоящем издании они также не восстанавливаются, поскольку этого не сделал сам Чехов в сборнике «Пьесы» и в прижизненном собрании сочинений; редактируя в конце жизни ранние сочинения, он обычно освобождал их от экспрессивных слов и выражений, подобных тем, какие содержатся в первопечатном тексте «Медведя».
Рукопись, представленная в цензуру, несколько отличалась от газетной публикации: была обозначена фамилия автора, появилось посвящение Н. Н. Соловцову. В репликах Смирнова сняты: «черт меня возьми совсем? Как я могу не сердиться?» (явл. 4) и «Мокрого места не останется!» (явл. 9); в речи Поповой – дважды повторенное «Вы нахал!» (явл. 9). Внесены небольшие стилистические поправки (в основном – перестановка слов).
Литографированное издание, повторившее утвержденный театральной цензурой текст, вышло около 10 октября 1888 г. В журналах «Артист» и «Будильник» водевиль перепечатывался без авторской правки (в «Артисте» нет посвящения Соловцову; в «Будильнике» появилось довольно много опечаток).
Чехов внес новые изменения в текст лишь в 1896 г., для сборника «Пьесы». Вместо пяти явлений стало одиннадцать: первое явление разбито на три, второе – на четыре, третье – на три, и лишь два последних явления остались, как были; в связи с этим изменены порядковые номера. Снято посвящение Соловцову, появившееся снова в марксовском издании. В тексте сделано несколько поправок: в словах Луки «горничные и кухарки» – на «горничная и кухарка»; в его обращении к Поповой: «Молодые, красивые» – на «Молодая, красивая». Вычеркнута одна фраза в монологе Смирнова о женщинах (явл. 8) и сняты его нападки на турнюр («не позабыли надеть турнюр», «Хоть турнюр, хоть ямочки на щеках»). Упоминание о «турнюре» все-таки осталось – в явл. 6, но и оно исчезло при подготовке текста для собрания сочинений. В сборнике «Пьесы» нет сердитой реплики Поповой: «Через год получите!» (явл. 8), обострявшей и без того горячий конфликт.
Для собрания сочинений Чехов внес в текст «Медведя» лишь несколько поправок. В речи Луки литературное «да уж поздно будет» заменено народным: «ан поздно будет»; в одежде Смирнова вместо шляпы появилась фуражка (ремарка в явл. 10); в двух случаях изменены слова (одно вставлено, одно поправлено).
Как и в других пьесах, вошедших в марксовское издание, в тексте «Медведя» существенно изменена пунктуация: сокращено число многоточий, меньше стало восклицательных знаков.
В середине октября 1888 г. Чехов писал А. Н. Маслову (Бежецкому) о предстоящей постановке «Медведя» в театре Корша и «Лебединой песни» в Малом театре: «В этот сезон у меня пойдут две одноактных штуки: одна у Корша, другая на казенной сцене. Обе написаны между делом. Театра я не люблю, скоро утомляюсь, но водевили люблю смотреть». И добавлял шутливо: «Верую я в водевиль и как автор: у кого есть 25 десятин земли и 10 сносных водевилей, того я считаю обеспеченным человеком – вдова его не умрет с голоду».
Премьера «Медведя» в театре Корша состоялась 28 октября 1888 г. Роли исполняли Н. Д. Рыбчинская (Попова), Н. Н. Соловцов (Смирнов), Н. В. Светлов (Лука). Вечер был посвящен бенефису Светлова; давали, кроме «Медведя», «Очаровательный сон» Антропова (переделка повести Достоевского «Дядюшкин сон») и «Завтрак у предводителя» Тургенева. Наибольший успех, по отзывам театральных критиков, имела пьеса Чехова. Автор присутствовал на спектакле; его дважды вызывали.
2 ноября 1888 г. Чехов описывал этот спектакль Леонтьеву (Щеглову): «Соловцов играл феноменально. Рыбчинская была прилична и мила. В театре стоял непрерывный хохот; монологи обрывались аплодисментами. В 1-е и 2-е представление вызывали и актеров и автора. Все газеты, кроме Васильева, расхвалили… Но, душа моя, играют Соловцов и Рыбчинская не артистически, без оттенков, дуют в одну ноту, трусят и проч. Игра топорная. <…> Видаюсь с Тихоновым. Он советует послать „Медведя“ в Александринку». Леонтьев (Щеглов), отвечая Чехову, советовал то же: «Савина, если захочет, наделает чудеса из Вашей грациозной „Поповки“, а Сазонов, хотя и будет „дуть в одну ноту“, но с Савиной сыграется как нельзя лучше…» (ГБЛ). На втором спектакле в театре Корша (31 октября 1888 г.) Попову играла А. Я. Глама-Мещерская. «После первого представления, – рассказывал Чехов 2 ноября в письме Леонтьеву (Щеглову), – случилось несчастье. Кофейник убил моего медведя. Рыбчинская пила кофе, кофейник лопнул от пара и обварил ей всё лицо. Второй раз играла Глама, очень прилично. Теперь Глама уехала в Питер и, таким образом, мой пушной зверь поневоле издох, не прожив и трех дней. Рыбчинская обещает выздороветь к воскресенью».
3 ноября 1888 г. Чехов сообщил Плещееву: «Мой „Медведь“ прошел у Корша шумно», а 5 ноября писал Н. А. Лейкину: «У меня с большим успехом идет у Корша шутка „Медведь“. По всем видимостям, этот медведь надолго прилипнет к репертуару, а в провинции и на любительских сценах его будут часто разделывать». Игрой актеров он был, однако, по-прежнему недоволен и 10 ноября написал Плещееву: «Мой „Медведь“ в Москве идет с большим успехом, хотя медведь и медведица играют неважно».
Тогда же М. П. Чехов приглашал двоюродного брата Г. М. Чехова приехать в Москву: «Теперь в театре идет новая пьеса Антона „Медведь“, за которую публика всякий раз вызывает автора и рукоплещет ему с азартом. Приезжай, посмотришь. А посмотреть стоит» (ЛН, стр. 857).
7 ноября 1888 г. экземпляр литографированного издания был отправлен в Театрально-литературный комитет. Суворину в этот день Чехов писал: «Все мне советовали послать „Медведя“ в Александринку. У Корша публика рыгочет, не переставая, хотя Соловцов и Рыбчинская играют совсем не артистически. Я с сестрой сыграли бы лучше». И Леонтьеву (Щеглову), который должен был отвезти пьесу в Комитет: «Если пьесу одобрят, то свободный экземпляр возьмите и вручите актеру или актрисе по своему усмотрению. Вы рекомендуете Савину и Сазонова? Хорошо. Тихонов рекомендует Далматова и Васильеву… И это хорошо. То есть, мне решительно всё равно, так как питерской труппы я не знаю».
12 ноября пьеса была представлена в Комитет и одобрена «большинством голосов» к представлению на сцене императорских театров (резолюция на обложке литографированного издания – ЛГТБ; письмо Плещеева от 16 ноября 1888 г. – ЛН, стр. 338).
Суворин сообщил Чехову о желании М. Г. Савиной играть в «Медведе». «Благодарю Вас, Алексей Сергеевич, за Савину, т. е. за весть о ней, – отвечал Чехов 11 ноября. – Я думаю, она отлично разделала бы медведицу. Но представьте мою маленькую беду! Жан Щеглов, которому я послал 2 экз. „Медведя“ для Театрально-литературного комитета, сегодня пишет мне, что он по совету В. П. Буренина снес моего „Медведя“ Абариновой к ее бенефису. Тон у Жана Щеглова радостный: счастливчик, мол, тебя удостоили! Боюсь, как бы не произошла неловкость. Про Савину я слыхал много хорошего, Абариновой совсем не знаю, а потому не имею причин разделять радостный тон Щеглова. В ответ на его письмо написал, что я Савиной дал уже согласие». В письме к Леонтьеву (Щеглову), отправленном в тот же день, Чехов назвал Савину «высокоталантливой и божественной».
«Савина хочет играть моего „Медведя“ – она была у Суворина, взяла мой адрес и номер с „Медведем“. В Москве он идет с треском, пойдет и в провинции шибко. Вот не знаешь, где найдешь, где потеряешь» (Плещееву, 13 ноября 1888 г.).
18 ноября Чехов просил брата Александра Павловича: «Если случится узнать, когда в Александринке пойдет мой „Медведь“, то уведомь». Ал. П. Чехов отвечал шутливо 22 ноября: «Завтра же я еду к Савиной и, если она соблаговолит принять меня во фраке, немедленно отпишу, ибо „Медведя“ хочет и хлопочет ставить она» (Письма Ал. Чехова, стр. 223).
Условие с дирекцией императорских театров на постановку «Медведя» было заключено лишь 29 января 1889 г. (ЦГАЛИ). Между тем первое литографированное издание разошлось так быстро, что понадобилось второе. Уже 23 декабря 1888 г. Чехов писал Суворину: «„Медведь“ печатается вторым изданием. А Вы говорите, что я не превосходный драматург».
В феврале 1889 г. и второе издание пьесы было «на исходе» (Суворину, 20 февраля 1889 г.).
На сцене Александринского театра водевиль «Медведь» «прошел с фурором» (письмо Плещеева Чехову, 7 февраля 1889 г. – ЛН, стр. 344). Премьера состоялась 6 февраля 1889 г. Роли исполняли: М. Г. Савина (Попова), Н. Ф. Сазонов (Смирнов), К. А. Варламов (Лука).
Чехов не был доволен игрой Сазонова: «Сазонов скверно играет в „Медведе“. Это очень понятно. Актеры никогда не наблюдают обыкновенных людей. Они не знают ни помещиков, ни купцов, ни попов, ни чиновников. Зато они могут отлично изображать маркеров, содержанок, испитых шулеров, вообще всех тех индивидуев, которых они случайно наблюдают, шатаясь по трактирам и холостым компаниям. Невежество ужасное!» (Суворину, 25 ноября 1889 г.).
