— Газета! — отозвался Маргаритис. — Еще бы, я страстный любитель газет. Жена! Жена! Где газета? — закричал он, повернувшись к спальне.
— Ну, сударь, если вас интересуют газеты, то мы с вами прекрасно договоримся.
— Да, но раньше, чем читать газету, признайтесь, что это вино...
— Восхитительно! — подтвердил Годиссар.
— Тогда давайте допьем бутылку. — Сумасшедший налил себе немного вина и наполнил стакан Годиссара. — Так вот, сударь, у меня две бочки этого вина. Если оно вам нравится и если это вам подходит...
— Вот именно, — подхватил Годиссар. — Столпы сенсимонистского учения просили меня снабдить их припасами, которые я... Но поговорим о их большой и прекрасной газете. Вот вы так хорошо разбираетесь в денежных операциях, вы поможете мне наладить это дело в вашем округе...
— Охотно, — сказал Маргаритис, — если...
— Понятно, если я куплю у вас вино. Кстати, это — отменное вино, сударь, густое вино...
— Из него делают шампанское, один парижанин приезжает за ним сюда, в Тур.
— Верю, сударь. «Земной шар», о котором вы слыхали...
— Я его вдоль и поперек знаю, — перебил его Маргаритис.
— Я был в этом уверен, — сказал Годиссар. — Сударь, у вас хорошая голова, башка, как у нас говорят, крепкая башка, лошадиная, — головы всех великих людей чем-то схожи с лошадиными. Можно быть величайшим гением и оставаться неизвестным. Такие шутки случаются довольно часто с теми, кто, несмотря на свои возможности, остается в тени, как это чуть не случилось с великим Сен-Симоном и с господином Вико[12], человеком выдающимся, который начинает выдвигаться, Вико идет в гору. Я доволен. Тут мы переходим к теории и новой формуле человечества. Внимание, сударь...
— Внимание, — повторил сумасшедший.
— Эксплуатация человека человеком, сударь, должна была бы прекратиться с того дня, когда Христос — я не говорю Иисус Христос, а Христос — провозгласил всеобщее равенство людей перед богом. Но разве до сей поры это равенство не было самой жалкой химерой? А Сен-Симон есть дополнение Христа. Христос уже свой срок отслужил.
— И вышел в отставку? — спросил Маргаритис.
— Он отслужил свой срок, как и либерализм. Теперь перед нами нечто более важное: новая вера, свободное, индивидуальное производство, общественное устройство, при котором каждый будет получать справедливое общественное вознаграждение, соответственно своему труду, и не будет эксплуатироваться бездарными личностями, которые заставляют работать всех на пользу одного. Отсюда учение...
— А что будет с прислугой? — спросил Маргаритис.
— Прислуга так и останется прислугой, если она только на это и способна.
— А тогда какой же смысл в этом учении?
— О, чтобы судить об этом, сударь, надо подняться выше, расширить кругозор, и тогда вы будете иметь общую ясную картину человечества. Тут уж мы прямо попадаем в теорию Балланша[13]. Известен ли вам господин Балланш?
— Еще бы, мы только это и знаем, — ответил сумасшедший, которому послышалось «баланс».
— Хорошо, — продолжал Годиссар. — Итак, если зрелище постоянно возрождающихся последовательных изменений одухотворенного земного шара вас трогает, увлекает, волнует, в таком случае, сударь, газета «Земной шар» — великолепное заглавие, четко определяющее ее назначение, — «Земной шар» — это ваш cicerone[14], каждое утро он будет разъяснять вам новые условия, при которых в ближайшее время должно осуществиться политическое и духовное изменение мира.
— Que' saco? — спросил старик.
— Я поясню вам свое рассуждение на наглядном примере, — продолжал Годиссар. — В детстве няньки толковали нам о серафимах, теперь же, в старости, нам нужны картины будущего. Эти господа...
— Пьют они вино?
— Да, сударь. Их дома поставлены на широкую ногу, на незыблемую ногу: великолепное общество, все знаменитости, блестящие приемы...
— Ну, что же, — сказал сумасшедший, — рабочие, которые разрушают, нуждаются в вине не менее тех, кто строит.
— Тем более, сударь, в том случае, когда одной рукой разрушают, а другой строят, как это делают апостолы «Земного шара».
— В таком случае им нужно вино, вуврейское вино, те оставшиеся у меня две бочки, триста бутылок за сто франков, сущие пустяки!
«Почем же выходит бутылка? — прикинул в уме Годиссар. — Ну-ка! Доставка, акцизная пошлина семи су не составят; выгодная сделка; они дороже платят за любые вина. Ну, теперь он у меня в руках, — решил Годиссар. — Ты хочешь сплавить мне вино, в котором я нуждаюсь, я тебя не упущу».
— Что же, сударь, — продолжал он, — когда люди спорят, то в конце концов они всегда договорятся. Поговорим начистоту. Вы пользуетесь большим влиянием в вашем округе?
— Еще бы, — сказал сумасшедший. — Я глава Вувре.
— Хорошо, вы вполне уяснили себе идею предприятия с умственными капиталами?
— Отлично.
— Вы измерили всю ширь «Земного шара»?
— Дважды, и притом пешком.
Годиссар не расслышал. Он, как человек уверенный в успехе, был погружен в свои мысли и слушал только самого себя.
— Действительно, принимая во внимание ваше положение, мне кажется, что вам в вашем возрасте нечего застраховывать. Но, сударь, вы же можете помочь мне застраховать тех лиц в округе, которые, то ли по своим личным качествам, то ли вследствие материального положения своих семейств, желали бы обеспечить себя. Таким образом, если вы подпишетесь на «Земной шар» и поддержите меня вашим влиянием в округе, разрешив ссылаться на вас для привлечения капиталов в пожизненную ренту, — ибо в провинции питают пристрастие к пожизненной ренте, — то мы договоримся с вами о ваших двух бочках вина. Итак, подписываетесь вы на «Земной шар»?
— Идет.
— Поддержите вы меня среди влиятельных лиц округа?
— Поддержу.
— И...
— И...
— И я... Но вы подпишетесь на «Земной шар»?
— «Земной шар» — газета хорошая, пожизненная газета.
— Пожизненная, сударь? Ах да, вы правы, она полна жизни, силы, сведений, можно сказать, напичкана сведениями, великолепно составлена, четкий шрифт, хорошие краски, прекрасная бумага. Это вам не дрянной товар, не бульварная газетка, от нее не «рябит» в глазах, это не дешевый шелк, который расползается от одного взгляда. Это газета добротная, над ее рассуждениями стоит призадуматься, она очень скрашивает досуг в деревенской глуши.
— Все это мне подходит, — сказал сумасшедший.
— «Земной шар» стоит пустяки, всего двадцать четыре франка.
— А это уже мне не подходит, — возразил Маргаритис.
— Сударь, я уверен, вы имеете внуков.
— Еще бы! — ответил Маргаритис, не расслышав реплики.
— Отлично! «Журнал для детей» — семь франков в год.
— Купите у меня две бочки вина, и я подпишусь на журнал для детей. Это мне подходит, прекрасная мысль. Умственная эксплуатация ребенка, разве не означает она эксплуатацию человека человеком? А?
— Вы все поняли, сударь, — ответил Годиссар.
— Я понял.
— Значит, вы согласны поддержать меня в округе?
— Да, в округе.
— Могу я ссылаться на ваше согласие?
— Можете.
— Итак, сударь, я покупаю у вас ваши две бочки вина за сто франков.
— Э, нет! За сто десять.
— Ну, хорошо, сударь, пусть будет за сто десять, но это для столпов учения, а для меня сто. Я устраиваю вам продажу вина, а вы мне за это даете комиссионные. Идет?
— А вы поставьте им сто двадцать. Большой вины не будет, если от продажи вина вы получите невинную прибыль.
— Прекрасный каламбур, не только складный, но и остроумный.
— Он и острый и умный, сударь.
— Что ни слово — острота, как у Николе[15].
— Да уж я таков, — ответил сумасшедший. — Хотите взглянуть на мой виноградник?
— С большим удовольствием, — ответил Годиссар. — Ваше вино прямо в голову ударяет.
И прославленный Годиссар вышел с Маргаритисом, который водил его по винограднику от отводка к отводку, от лозы к лозе. А три дамы и г-н Вернье могли тем временем вдоволь натешиться, наблюдая издали, как вояжер и сумасшедший спорили, жестикулировали, останавливались, вновь принимались ходить и оживленно о чем-то рассуждали.
— И зачем это наш старик увел его туда? — недоумевал Вернье.
Наконец Маргаритис и коммивояжер повернули и быстро пошли обратно, словно торопясь закончить какую-то сделку.
— Наш старик, видимо, здорово обработал парижанина, — сказал г-н Вернье.
Действительно, к великой радости Маргаритиса, прославленный Годиссар, усевшись у края ломберного стола, написал заказ на две бочки вина. Прочитав обязательство коммивояжера, г-н Маргаритис уплатил семь франков за подписку на «Журнал для детей».
— Итак, до завтра, сударь, — сказал прославленный Годиссар, играя ключиком от часов, — завтра я буду иметь честь прийти за вами. Вино же вы можете отправить в Париж по указанному адресу, и вам тотчас же будет уплачено за него.
