— Ты шутишь.., погибнуть. Деньги-то небольшие.
— Дело не в деньгах, а в принципе. Важно показать, кто тут главный.
Я задумался. Нравился мне дядя Гарри или нет, й0 он мой родственник. Я кивнул.
— Я с ним поговорю. Однако не могу дать никаких гарантий. Он может просто вышвырнуть меня вон.
— Гарри далеко не глуп. Накричавшись, он сообразит, что к чему, и согласится на новые условия.
— Он мой дядя, Бадди. И я очень рискую. Бадди встретился со мной взглядом.
— Твои услуги будут вознаграждены. Я замолвил за тебя словечко и получил согласие дать тебе тысячу долларов, чтобы ты вложил их в бизнес брата Толстой Риты. Ты получишь соответствующую бумагу. — Он рассмеялся. — Вот этим ты натянешь нос дяде Гарри. Он-то от Эдди никаких документов не получал, и теперь бизнеса Эдди ему не видать как своих ушей.
Я долго смотрел на Бадди.
— Будем надеяться, что все получится, как ты говоришь.
— Получится, — уверенно ответил Бадди-. — Разве ты не понимаешь, что нужна лишь минута, чтобы заглянуть к жене Гарри и рассказать ей о его чернокожей любовнице.
— Я не хочу причинять боль тете Лайле.
— Сделай то, о чем тебя просят, и все будет хорошо, — улыбнулся Бадди. Но от его улыбки веяло холодом.
— Бадди, ты дерьмо.
— Такова жизнь, сынок. А теперь давай-ка я покажу тебе, как пользоваться этой штуковиной.
Все вышло, как и предсказывал Бадди. Дядя Гарри сначала побагровел, потом заорал, визжал и лупил кулаком по столу, пока не треснуло стекло. Он посмотрел на стол.
— Видишь, чего ты добился? — рявкнул дядя Гарри. — Это стекло обошлось мне в четырнадцать долларов.
Я взглянул на него и рассмеялся.
Он свирепо уставился на меня.
— Что тут смешного, мистер Остряк? Мало мне из-за тебя забот? Если бы только тут был твой отец! Он бы смеяться не стал.
И тут впервые в жизни я обратился к нему, опустив слово «дядя».
— Гарри, не дури. Из-за тебя итальяшки не начнут уличную войну. Ты для них мелкая рыбешка. Кроме того, они уже ударили по рукам с ниггерами.
Глаза Гарри начали медленно вылезать из орбит.
— Я убью этого Бадди. Маленький засранец. Это он подставил меня! Ноги его здесь не будет! В этом магазине ему больше не принимать ставок!
— А нужен ему твой магазин? Он может принимать ставки в любой телефонной будке. Если же ты дашь добро, они согласны делиться с тобой прибылью.
— Я этого никогда не забуду. И при случае врежу ему по заднице.
— А он пошлет твою подружку к тете Лайле. Вот тогда ты будешь по уши в дерьме.
Этот удар достиг цели. Гарри рухнул на кресло и покачал головой, словно не веря услышанному. Несколько мгновений спустя он вскинул на меня глаза и прошептал:
— Ты и это знаешь? Я кивнул.
— И собираешься обо всем рассказать твоей тете Лайле?
— Нет. Это не мое дело.
— Я всего лишь человек. Даже у твоего отца... Тут я его оборвал.
— Это тоже не мое дело. Мой отец мертв.
— Ты трахаешь Китти? — спросил он.
— Мои дела тебя не касаются. Как я тебе только что сказал, каждый должен заниматься своими делами и не совать нос в чужие.
Он помолчал.
— Ты трахал Толстую Риту?
— Дядя Гарри, ты глуховат? Не слышишь, что я тебе говорю?
— Значит, ее трахал этот ниггер. Иначе с какой стати он договорился о том, что ты получаешь тысячу долларов для Эдди, Ровно столько Эдди мне и должен, — Эдди сказал мне и Бадди, что мой отец дал ему две тысячи, чтобы он мог начать торговлю сельтерской. Бадди говорит, что я имею право на партнерство в бизнесе Эдди.
— Я бы сделал тебя своим партнером, когда бизнес Эдди перешел бы ко мне, — пробурчал дядя Гарри.
— Неужели, Гарри? Ты пытался заграбастать бизнес Эдди всего лишь за тысячу долларов, которые он тебе задолжал. И ты никогда не говорил мне о том, что мой отец давал Эдди деньги.
— Я просто забыл. Но обязательно сказал бы, когда торговля сельтерской перешла бы ко мне, — солгал он.
Я пожал плечами.
— Вопрос закрыт. Мы все можем приниматься за работу.
— Хорошо. — Гарри смирился с неизбежным. — Толстая Рита в порядке? Может работать?
— Да. Она счастлива.
— Я прибавлю ей два доллара в неделю. А как насчет Бадди? Он по-прежнему будет охранять тебя?
— Сказал, что будет.
Гарри посидел, глядя на стол.
— Надо сменить стекло. Я молчал.
— Оно стоит пятнадцать долларов. Я молчал.
Гарри поднял голову и посмотрел на меня.
— С чего ты решил, что Эдди не попытается обдурить тебя? Он же игрок. А таких может исправить только могила Что бы он ни говорил тебе, Эдди по-прежнему будет играть. Рано или поздно попадет в такую же передрягу, и ты останешься без гроша. В городе полно букмекеров, которые с удовольствием возьмут его деньги.
— Денег у него больше не будет, — ответил я. — Толстая Рита будет забирать их и класть в банк. Я попросил Китти проверять расход и приход, и я буду получать свою долю каждый месяц. Его доля будет оставаться у Толстой Риты.
Дядя Гарри одобрительно кивнул.
— И в кого ты такой умный?
— Я не такой уж и умный. Просто учусь у тебя.
В воскресенье киоск не работал. И в первый же выходной я поехал в Бруклин, взглянуть на гараж Эдди, где тот держал грузовичок и оборудование для розлива сельтерской. Я хотел, чтобы Китти составила мне компанию, но мать пригласила ее к себе. Поэтому я отправился один.
По дороге к станции подземки столкнулся с Бадди, пригласил его поехать со мной, но он ответил, что его ждут в церкви. Каждое воскресенье после службы он собирал пожертвования.
Я рассмеялся.
— Вот уж не подозревал, что ты такой набожный. Бадди улыбнулся.
— Собирать пожертвования — благое дело А кроме того, пастор дает мне десять процентов от собранного.
— Это большие деньги? — полюбопытствовал я.
— Не очень. Примерно десять долларов каждое воскресенье. Но есть еще один плюс. Я знакомлюсь со всеми девушками. Их родители доверяют мне, потому что я служу Господу.
— Ты не докучаешь девушкам?
— Бывает по-разному. — Он улыбнулся. — У нас с пастором договоренность. Я не бегаю за его пассиями, а он — за моими. — И, хохоча во все горло, Бадди двинулся дальше.
Эдди и Толстая Рита ждали меня на станции подземки. Эдди явно нервничал. До гаража, располагавшегося в нескольких кварталах от станции, мы дошли пешком. Мы двигались по длинной улице, застроенной одноэтажными зданиями. Как я понял, складами или маленькими фабриками. В ворота гаража с трудом мог протиснуться небольшой грузовичок.
Над воротами Эдди укрепил доску с надписью «СЕЛЬТЕРСКАЯ С КОНИ-АЙЛЕНДА ОТ ЭДДИ». Внешне Эдди ничем не напоминал Толстую Риту: высокий, сухощавый, под шесть футов ростом, с длиннющими, чуть ли не до колен, руками. Разве что лицо было таким же круглым, как у сестры. Чувствовалось, что Эдди гордится своим бизнесом. По пути он раз сто поблагодарил меня за то, что я выручил его в тяжелую минуту. Я был немало удивлен тем, что, как, выяснилось, Эдди не женат и живет в одной квартире с сестрой. Я также узнал, что он почти десять лет работал у человека, которому принадлежало разливочное оборудование. Примерно три года назад прежний хозяин, уже в преклонном возрасте, решил отойти от дел. Ему надоело вкалывать от зари до зари, и он полагал, что всякого рода прохладительные напитки в дешевых бутылках, которые продавались в продуктовых магазинчиках, поставят крест на сельтерской. Старик и его жена продали Эдди все свое хозяйство за пять тысяч долларов. Эдди получил грузовичок, запас бутылок и машину, разливавшую сельтерскую по бутылкам и закупоривавшую их. Его и Ритиных сбережений хватило и на покупку гаража. А на приобретение необходимых материалов мой отец дал Эдди две «штуки».
Я стоял в гараже и пытался оценить бизнес Эдди. Конечно, я в этом не шибко разбирался, но у меня не оставалось сомнений, что дядя Гарри хотел обокрасть Эдди, потребовав отдать ему все за тысячу долларов долга.
Я повернулся к Рите.
— И сколько зарабатывает Эдди за неделю?
— В среднем получается двадцать пять долларов в день плюс депозиты за бутылку, по полтора доллара за штуку. Нам не приходится возвращать депозиты, потому что люди отдают пустые бутылки в обмен на полные. Как только депозит внесен, покупатель никуда не денется. Старым евреям нравится получать кварту сельтерской за пятьдесят центов. — Она улыбнулась. — У Эдди неплохая прибыль. И число покупателей с каждой неделей увеличивается. Он работает шесть дней в неделю. По субботам отдыхает. Евреям не понравилось бы, если бы он работал в священный день отдохновения. За неделю набегает сто пятьдесят долларов. За вычетом расходов, а это техническое обслуживание автомобиля, бензин, электричество, фильтры для воды, соли для приготовления сельтерской и стерилизация бутылок, у него остается сто долларов.
— Вы ведете учет расходов? — спросил я.
— Теперь я веду, — ответила Рита. — Эдди вечером отдает мне все деньги и квитанции на произведенные расходы, а утром я отношу деньги в банк.
