– Какая досада, – ответила Элизабет. – Но жена мистера Дарси может быть настолько счастлива в браке, что описанное вами пренебрежение со стороны его семьи нисколько не будет огорчать ее.
– Упрямая, твердолобая девчонка! Да мне стыдно даже просто находиться рядом с вами! Такова ваша благодарность за то внимание, которое я уделяла вам весной, и за мое доброе отношение! Значит, вот чем вы решили отплатить мне! Давайте присядем. Вы должны понять, мисс Беннет, что я приехала сюда с твердым намерением сообщить вам свою волю; и, поверьте мне, она непреклонна. Я не собираюсь уступать вашим прихотям и никогда не смирюсь с мыслью о том, что мои надежды могут быть обмануты.
– Что ж, от этого ваше нынешнее положение можно считать еще более плачевным, ибо на меня ваша речь не произвела никакого впечатления.
– Не перебивайте меня и молчите, когда с вами разговаривают! Мои дочь и племянник просто созданы друг для друга. Их связывает единая материнская линия, в то время как отцы происходят от древних знатных родов. У обоих имеется завидное состояние, и каждый член наших уважаемых семейств хотел бы видеть их вместе. А что получается в итоге? Их намерена разлучить какая-то амбициозная девица, у которой нет ни связей, ни денег! Это же просто уму непостижимо! Мы никогда не допустим этого! Неужели вы не понимаете, что вам же самой лучше не покидать ту социальную среду, в которой вы выросли?
– Выйдя замуж за вашего племянника, я никоим образом ее и не покину. Он джентльмен; я дочь джентльмена; так что в этом отношении мы равны.
– Может быть. Я согласна: вы действительно дочь джентльмена. Но кем является ваша мать? А дяди и тети? Не воображайте, будто я не знаю об их положении в обществе.
– Какими бы ни были мои родственники, – проговорила Элизабет, – коль скоро они устраивают мистера Дарси, вам не должно быть до них никакого дела.
– Скажите мне только одно: вы помолвлены с ним?
И хотя сейчас Элизабет едва ли стала бы отвечать на этот вопрос, поскольку отнюдь не стремилась к тому, чтобы лишний раз угодить леди Кэтрин, после недолгих раздумий она все же произнесла:
– Нет.
Леди Кэтрин, похоже, немного успокоилась.
– А теперь я хочу, чтобы вы пообещали мне, что никогда не заключите такую помолвку.
– Подобного обещания я вам дать не могу.
– Мисс Беннет, вы просто поражаете меня. Отправляясь сюда, я ожидала увидеть куда более здравомыслящую девушку. Даже не думайте, что я отступлю от своих требований. Я не уеду отсюда до тех пор, пока не получу от вас нужных мне гарантий.
– Я уже сказала, что ничего такого вам не дам; и вы не запугаете меня настолько, чтобы я согласилась сделать подобную глупость. Ваша милость хочет, чтобы мистер Дарси женился на мисс де Бург; но неужели мое обещание хоть в какой-нибудь мере будет способствовать этому браку? Предположим, что он неравнодушен ко мне; но разве мой отказ заставит его предложить руку и сердце своей кузине? Позвольте мне заметить, леди Кэтрин, что доводы, которыми вы подкрепляете свою просьбу, неразумны, тогда как сама просьба абсурдна. Вы сильно ошибались насчет меня, если надеялись, что сможете повлиять на мои принципы. Я не знаю, насколько бы понравилось вашему племяннику такое грубое вмешательство в его дела, но совершенно точно уверена, что вторгаться в мою жизнь вы не имеете никакого права. Так что попрошу вас оставить меня в покое.
– Погодите, дорогая. Я еще не закончила и ко всему вышесказанному хотела бы кое-что добавить. Мне известны подробности бесстыдного побега вашей младшей сестры. Я знаю все: и то, как вы поспешили поскорее женить на ней того молодого человека; и то, во сколько это обошлось вашему отцу и дяде… И такая бесчестная девушка станет сестрой моего племянника? А ее муж, сын управляющего покойного отца мистера Дарси, будет доводиться ему братом? Боже упаси! Чем вы только думаете? Да вы просто хотите навлечь позор на все поместье Пемберли!
– Ну, теперь-то, я надеюсь, вы высказались? – с отвращением в голосе произнесла Элизабет. – Вы оскорбили меня, как только могли. Я возвращаюсь домой.
Она поднялась. Леди Кэтрин тоже встала, и дамы зашагали к дому вдвоем. Ее милость уже едва могла держать себя в руках.
– Выходит, у вас совершенно нет никакого уважения к моему племяннику! Вы не думаете над тем, что можете опорочить его репутацию! Бесчувственная, эгоистичная особа! Разве вы не понимаете, что, связавшись с вами, он упадет в глазах всех окружающих?
– Леди Кэтрин, мне больше нечего вам сказать. Вы и так уже знаете мое отношение к этому вопросу.
– Значит, вы все-таки решили заполучить его?
– Ничего подобного я не говорила. Я лишь дала понять, что намерена действовать независимо от вашего мнения, поскольку вы являетесь совершенно посторонним мне человеком, и буду делать то, что, на мой взгляд, принесет мне счастье.
– Стало быть, вы отказываетесь подчиниться мне. Предпочитаете забыть и о долге, и о чести, и о благодарности. Хотите разрушить всю его жизнь и сделать из бедняги посмешище, так чтобы весь мир начал презирать его.
– Я всегда помню о долге, чести и благодарности, но в данном случае они здесь совершенно ни при чем, и моя связь с мистером Дарси не имеет к ним никакого отношения. Что же касается возмущения его близких или негодования друзей, то, коль скоро такие чувства будут вызваны лишь одним нашим браком, меня это не особенно расстроит. А про весь мир вы явно преувеличиваете. Не думаю, что у вас найдется так много сторонников.
– Значит, это ваше последнее слово? Ваше окончательное решение? Очень хорошо. Я уже знаю, чт(буду вынуждена предпринять. Не надейтесь, что вам сойдет это с рук. Я еще доберусь до вас, если вы такая несговорчивая. Вот увидите: я все равно своего добьюсь.
Леди Кэтрин продолжала говорить в том же духе до тех пор, пока они не оказались у дверцы экипажа. Резко повернувшись к Элизабет, она добавила:
– Я не буду прощаться с вами, мисс Беннет, и не стану передавать привет вашей матери. Вы не заслуживаете такого внимания. Я осталась вами, крайне недовольна!
Элизабет ничего не ответила; и, вместо того чтобы предложить ей пройти в дом, молча направилась к нему одна. Поднимаясь наверх, она услышала, как от крыльца отъезжает экипаж. Мать тем временем поджидала ее у двери в гостиную. Заметив Элизабет, она сразу же поинтересовалась, почему леди Кэтрин не захотела зайти в дом еще раз, чтобы отдохнуть перед дорогой.
– Ей нужно было ехать, – проговорила дочь. – Ее милость очень спешила.
– Она весьма приятная женщина! И как мило с ее стороны, что она к нам заглянула; ведь, я полагаю, она приехала только для того, чтобы сообщить, что Коллинзы здоровы и чувствуют себя хорошо. Должно быть, она куда-то держит путь и, проезжая через Меритон, решила тебя проведать. Или же она все-таки хотела передать тебе что-то особенное, Лиззи?
Элизабет пришлось солгать, поскольку посвящать мать в подробности их разговора было бы попросту неблагоразумно.
Выйти из подавленного состояния, в котором Элизабет оставил этот неожиданный визит, оказалось делом нелегким, тем более что сама она не переставала думать о нем ни на минуту. Получалось, что леди Кэтрин решилась на такое дальнее путешествие из Розингса в Лонгбурн с одной единственной целью – предотвратить возможную помолвку Элизабет с мистером Дарси. Это был весьма своевременный, хотя и не слишком продуманный шаг; однако что вообще могло породить слухи об их помолвке? Элизабет затруднялась ответить на этот вопрос до тех пор, пока ей в голову не пришел тот факт, что мистер Дарси является близким другом Бингли, а она – сестрой Джейн. Понятно, что такие тесные отношения не могли не способствовать появлению множества новых толков; и вполне естественно, что ожидание одной свадьбы должно было предвосхитить мысль о другой. Элизабет прекрасно сознавала, что благодаря замужеству ее сестры она волей-неволей будет видеться с мистером Дарси намного чаще. Разумеется, это понимали и остальные; а соседи из Лукас-Лоджа (она не сомневалась, что именно через их общение с Коллинзами это предположение могло дойти до леди Кэтрин), по-видимому, уже считали, что ее брак неизбежен, в то время как сама Элизабет пока лишь просто не исключала такой возможности.
Тем не менее, обдумывая резкие слова леди Кэтрин, она не могла избавиться от чувства тревоги и беспокойства, так как совершенно не была уверена в последствиях ее вмешательства. Решительный настрой этой дамы любым возможным способом помешать их браку подтолкнул Элизабет к мысли о том, что рано или поздно она обязательно обратится с тем же вопросом и к своему племяннику; а как он воспримет ее речь и как отнесется к тому злу, которое якобы повлечет за собой их союз, она сказать не могла. Элизабет не знала, насколько Дарси привязан к своей тетке и в какой степени зависит от ее суждений; однако, учитывая их родство, она понимала, что он должен быть гораздо более высокого мнения о ее милости, чем она. Вполне вероятно, что, перечислив все недостатки его брака с девушкой, чьи близкие занимают далеко не равное с ними положение, леди Кэтрин заденет его за живое; и он со своими представлениями о достоинстве, наверняка, посчитает, что аргументы тетушки, которые Элизабет в свое время показались легковесными и нелепыми, содержат в себе достаточно здравого смысла и благоразумия.
