в том Библиотеки всемирной литературы «Плутовской роман» (см.: Ласарильо 1975). Последнее издание с восстановленными нами купюрами и незначительными исправлениями, преимущественно «орфографического» характера (написание заглавных букв в словах «Господь», «Ваша Милость» и др.), легло в основу настоящего издания. В тексте перевода К.Н. Державина также исправлены: явная опечатка («места» вместо прав, «моста» — см. примет. 15 к Р1 [422]), а также фактическая ошибка: глагол «пороть» заменен на «баюкать» (так в переводе 1931 года!) — см. примет. 11 к Р1.
В томе воспроизведены иллюстрации Мориса Лелуара (Maurice Leloir; 1851-1940).
ВТОРАЯ ЧАСТЬ «ЖИЗНИ ЛАСАРИЛЬО С ТОРМЕСА, ЕГО НЕВЗГОД И ЗЛОКЛЮЧЕНИЙ»
«Вторая часть Ласарильо с Тормеса, его невзгод и злоключений» («La Segunda Parte del Lazarillo de Tormes, y de sus fortunas y adversidades») была впервые опубликована в 1555 году в Антверпене в той же типографии Мартина Нуция, в которой ранее были напечатаны editio princeps «Жизни Ласарильо с Тормеса...» (1553) и одно из ее четырех изданий 1554 года.
Это не сохранившееся, но реконструированное М. Феррером-Чивите (см.: Lazarillo 1993) первое издание «Второй части...» («Л-II»), ее editio princeps, отличалось от последующих тем, что состояло лишь из семнадцати глав, так как не включало главу о пребывании Ласаро в Саламанке. На него и ориентировался другой антверпенский издатель «Л-II» — Гильермо Симон (Guillermo Simón), заново выпустивший обоих «Ласарильо» в том же, 1555 году как единое двухчастное повествование (представив при этом «Л-I» как одну большую «главу» — см. Преамбулу к примечаниям к «Л-I»). Тогда же, независимо от Симона, Мартин Нуций тоже публикует «Вторую часть...», включавшую уже восемнадцать глав, но также продававшуюся под одной обложкой с вновь переизданным «Ласарильо» 1554 года.
Двухчастный «Ласарильо» образовал небольшой (в 1/8 фолио), но полноценный (с типографской точки зрения) томик. Такой «карманный» формат пользовался особой популярностью в среде запиренейских гуманистов-вольнодумцев и облегчал транспортировку книг через границы.
Включение «Жизни Ласарильо...» в «Список запрещенных книг» 1559 года распространялось и на его антверпенское продолжение. В состав «исправленного» X. Лопесом Веласко «Ласарильо» 1573 года «Вторая часть...» не вошла. Поэтому ее первое испанское издание относится лишь к 1844 году (см.: Lazarillo 1844—1845). В 1846 году Б. Арибау опубликовал «Вторую часть...» как самостоятельное произведение в том же томе «Новеллисты — предшественники Сервантеса», в котором он переиздал editio princeps «Ласарильо» 1553 года (подробнее см. с. 621 наст. изд.).
Вне Испании «Вторая часть...» вместе с «Жизнью Ласарильо де Тормес...» в аигверпенском издании Мартана Пуция 1555 года продолжала публиковаться (Милан, 1587; Бергамо, 1597; Милан, 1615) и переводилась (в «плантеновской» версии 1595 года, подробнее см. в Преамбуле к примечаниям к «Л-I») на европейские языки: английский (1596), французский (1598) и итальянский (1635); последний перевод был сделан уже после выхода в свет в 1620 году романа Хуана де Луна, который полностью вытеснил «Вторую часть...» из читательского обихода: все переводы двух «Ласарильо» на другие языки, включая первый русский (1775 года, с французского издания — компиляции двух «частей») XVII—XVIII веков ориентировались исключительно на этот роман (см. также с. 654 наст. изд.).
Достаточно запутанная, хотя и не столь сложная, как в случае с «Ласарильо» «классическим», сосредоточенная в одной географической точке — Антверпене, история издания «Второй части Ласарильо...», свидетельствует о том, что ее автор, как и автор «Жизни Ласарильо...», крайне спешил закончить и передать рукопись книгоиздателю (а тот, в свою очередь, торопился ее опубликовать) и, возможно, даже больше, чем автор «Ласарильо» 1554 года, был озабочен тем, чтобы остаться неузнанным.
В качестве авторов «Л-II» ученые называли грамматика Кристобаля де Вильялона (Cristóbal Villalón; 1510 — после 1562), которому приписывают многие диалоги «лукиановского» типа, а также королевского картографа, автора знаменитого учебника «Искусство мореплавания» («Arte de navegar»; 1545) Педро де Медина (Pedro de Medina; 1493—1567). Эти гипотезы мотивированы тем, что некоторые образы и эпизоды «Второй части...» (встреча Ласаро с Правдой на скале посреди моря (гл. 15), описание ловли тунцов на кадисском взморье) отсылают к страницам сочинений этих авторов.
После появления новых доказательств того, что Диего Уртадо де Мендоса является автором «Жизни Ласарильо...» (см. с. 579 наст. изд.), Р. Наварро Дуран опубликовала эссе, в котором попыталась доказать, что Мендоса действительно является автором «Ласарильо», но не «первого», а «второго» (см.: Navarro Durán 2010). Если оставить в стороне главную цель Р. Наварро Дуран — защитить «авторские права» на «Л-I» эразмиста Альфонсо де Вальдес, а также используемые ею публицистические приемы (подмена оценки художественного произведения рассуждениями о деловой, нравственной, идеологической, «человеческой» репутации автора), нельзя не отметить точность некоторых ее филологических наблюдений.
Характеризуя «Вторую часть...», барселонская исследовательница исходит из жанрового замысла автора — создать аллегорическую сатиру, направленную против государственного уклада карлистской Испании, во главе которой стоит недееспособный правитель, принимающий решения, руководствуясь далекими от реальности представлениями о происходящем в стране, лживыми доносами и плохими советами, озабоченный лишь поиском денег для своих военных авантюр и содержания двора. При этом сатира Мендосы, считает Наварро Дуран, направлена не только против приближенных императора, но и против Карла V лично, жестоко и несправедливо обидевшего своего посла в Риме. Описание загулов немецких охранников императора в Толедо, с которого начинается «Л-II», переходит в рассказ о самом позорном поражении Карла — Алжирской экспедиции осени 1541 года. Вопреки советам командующего флотом Андреа Дориа, император выбрал неудачное время для похода, да еще самолично возглавил его: осенние шторма разметали и затопили большую часть испанской флотилии. При этом погибло много рядовых моряков и пехотинцев, так как все усилия капитанов были направлены на спасение Карла и его приближенных, их лошадей и прочего имущества. Диего Уртадо де Мендоса знал о катастрофе у берегов Африки из уст свидетеля произошедшего — его родного (по отцу) брата Бернардино де Мендоса, командовавшего злосчастной флотилией.
К этому и другим наблюдениям Наварро Дуран можно добавить и то, что центральная коллизия рассказа Ласаро о его службе у короля тунцов связана с сюжетом спасения им своего друга, капитана Лиция, приговоренного королем к смертной казни. Не исключено, что в этом эпизоде могла отозваться трагическая семейная история, пережитая восемнадцатилетним Диего: казнь его свояка (мужа любимой сестры Марии) Хуана де Падилья, возглавившего восстание испанских городов (комунерос) в 1520—1521 годах: Падилья, как и другие предводители восстания, был обезглавлен по приказу Карла V в апреле 1521 года. Рассказ о героическом спасении Лиция — сказочно переигранный, переписанный в духе рыцарской эпики альтернативный вариант этого события, о котором, судя по всему, Мендоса всегда помнил.
В пользу гипотезы
