Ознакомительная версия.
Бежеарс. Ваш супруг, стремясь оградить Флорестину от кровосмесительного, по его мнению, союза, предложил мне жениться на ней. Но, независимо от глубокого и мучительного чувства, которое мое преклонение перед вашими страданиями...
Графиня (горько). Ах, друг мой, из жалости ко мне...
Бежеарс. Не будем об этом говорить. По некоторым туманным намекам, которые можно было понять и так и этак, Флорестина решила, что речь идет о Леоне. Юное ее сердце уже затрепетало от восторга, но тут как раз доложили о вашем приходе. После я ничего не говорил ей о намерениях отца, но одно мое слово навело Флорестину на ужасную для нее мысль о братских узах, — оно-то и вызвало эту бурю, этот священный ужас, причину которого ни ваш сын, ни вы не могли себе уяснить.
Графиня. Бедное мое дитя, он ничего не подозревал!
Бежеарс. Теперь причина вам известна — так как же, будем мы претворять в жизнь идею этого брака, коль скоро он может поправить все?
Графиня (живо). Да, мой друг, придется на этом остановиться, — мне это внушает и сердце, и разум, и я беру на себя уговорить Флорестину. Благодаря этому наши тайны будут сохранены, никто из посторонних не выведает их. После двадцатилетних страданий мы заживем счастливо, и этим счастьем моя семья будет обязана вам, истинный друг мой.
Бежеарс (возвысив голос). А дабы ничто более не омрачало вашего счастья, нужна еще одна жертва, и вы, мой друг, найдете в себе силы ее принести.
Графиня. О, я готова на любые жертвы! .
Бежеарс (внушительно). Все письма, все бумаги того несчастного человека, которого уже нет в живых, необходимо сжечь дотла.
Графиня (с душевной болью). О боже!
Бежеарс. Когда мой друг, умирая, поручал мне передать их вам, последнее, что он мне приказал, это спасти вашу честь и не оставить ничего такого, что могло бы бросить на нее тень.
Графиня. Боже! Боже!
Бежеарс. В течение двадцати лет я не мог добиться, чтобы эта печальная пища вечной вашей скорби исчезла с глаз долой. Но, независимо от того, что она причиняет сам боль, подумайте, какой вы подвергаете себя опасности!
Графиня. Чего же мне бояться?
Бежеарс (убедившись, что никто их не слышит, тихо). У меня нет никаких оснований подозревать Сюзанну, а все-таки кто может поручиться, что горничная, осведомленная об этих бумагах, в один прекрасный день не сделает из них статью дохода? Стоит передать вашему супругу хотя бы одно письмо, — а он, конечно, за ценой бы не постоял, — и вот вы уже в пучине бедствий.
Графиня. Нет, у Сюзанны слишком доброе сердце...
Бежеарс (громко и весьма твердо). Мой глубокоуважаемый друг, вы отдали дань и нежности и скорби, вы исполнили все возложенные на вас обязанности, и если вы довольны поведением вашего друга, то я прошу у вас награды. Нужно сжечь все бумаги, истребить все воспоминания о грехе, уже давно искупленном! А чтобы никогда больше не возвращаться к столь мучительному предмету, я требую немедленного принесения жертвы.
Графиня (трепеща). Мне кажется, я слышу голос бога! Он повелевает мне забыть его, сбросить тот печальный траур, в который облекла мою жизнь его кончина. Да, господи! Я послушаюсь друга, которого ты мне послал! (Звонит.) То, чего он требует от меня твоим именем, мне давно советовала моя совесть, но по своей слабости я этому противилась.
Сюзанна, Графиня, Бежеарс.
Графиня. Сюзанна, принеси мне ларец с драгоценностями. Нет, постой, я сама, ты не найдешь ключа...
Сюзанна, Бежеарс.
Сюзанна (несколько растерянная). Что же это такое, господин Бежеарс? Все потеряли голову! Просто сумасшедший дом! Графиня плачет, девочка рыдает, господин Леон грозит утопиться, граф заперся, никого не желает видеть. И почему это вдруг ларец с драгоценностями так всем понадобился?
Бежеарс (с таинственным видом приставляет палец к губам). Тсс! Здесь — никаких расспросов! Скоро узнаешь... Все обстоит отлично, все обстоит как нельзя лучше... За такой день можно отдать... Тсс!
Графиня, Бежеарс, Сюзанна.
Графиня (в руках у нее ларец с драгоценностями). Сюзанна, принеси нам из будуара огня в жаровне.
Сюзанна. Если это для того, чтобы сжечь бумаги, так можно взять ночник, он еще не погашен. (Подает ночник.)
Гpaфиня. Постереги у дверей, а то как бы кто-нибудь не вошел.
Сюзанна (уходит; в сторону). Прежде всего сообщим Фигаро!
Графиня, Бежеарс.
Бежеарс. Я так хотел, чтобы для вас как можно скорее настал этот миг!
Графиня (задыхаясь от волнения). О друг мой, какой день избираем мы для того, чтобы совершить жертвоприношение! День рождения моего несчастного сына! Все это время я каждый год посвящала этот день им обоим, просила у бога прощения и обливалась слезами, перечитывая грустные эти письма. По крайней мере я убеждалась, что нами было совершено не столько преступление, сколько ошибка. Ах, неужели надо сжечь все, что мне от него осталось?
Бежеарс. Да ведь вы же не уничтожаете сына, который вам напоминает о нем! Хотя бы для сына принесите эту жертву — она избавит его от многих ужасных бед. Вы должны принести ее ради себя самой: быть может, безопасность всей вашей жизни зависит от этого решительного шага! (Открывает потайное, отделение и достает письма.)
Графиня (в изумлении). Господин Бежеарс, вы открываете ларец лучше меня!.. Позвольте мне еще раз их перечесть!
Бежеарс (строго). Нет, я вам этого не разрешу.
Графиня. Только последнее, в котором он начертал скорбное «прости» своею кровью, пролитою им из-за меня, и показал мне пример мужества, а мне оно сейчас так необходимо !
Бежеарс (не дает ей письмо). Если вы прочтете хотя бы одно слово, мы не сожжем ничего. Принесите небу полную жертву, смелую, добровольную, свободную от человеческих слабостей. Если же вы не отважитесь ее принести, то я окажусь сильнее вас. Скорее в огонь! (Бросает сверток в огонь.)
Графиня (живо). Господин Бежеарс! Жестокий друг! Вы сжигаете мою жизнь! Пусть у меня останется хоть один клочок. (Хочет броситься к горящим письмам. Бежеарс обхватывает ее за талию.)
Бежеарс. Пепел я развею по ветру.
Сюзанна, Граф, Фигаро, Графиня, Бежеарс.
Сюзанна (вбегает). Следом за мной идет граф, но его привел Фигаро.
Граф (застает их в такой позе). Сударыня, что я вижу? Что все это значит? К чему здесь огонь, ларец, бумаги? Из-за чего спор и слезы? (Бежеарс и графиня смущены.) Вы молчите?
Бежеарс (овладевает собой; с усилием). Надеюсь, сударь, вы не потребуете объяснения в присутствии слуг. Я не знаю, что, собственно, побудило вас неожиданно войти к графине. Я же останусь верен себе и скажу вам всю правду, какова бы она ни была.
Граф (Фигаро и Сюзанне). Уйдите оба.
Фигаро. Хорошо, сударь, но только я вас прошу обелить меня: подтвердите, что я вручил вам расписку нотариуса на ту крупную сумму, о которой у нас сегодня был разговор.
Граф. С удовольствием, всегда приятно восстановить справедливость. (Бежеарсу.) Можете быть спокойны, сударь: вот расписка. (Кладет ее в карман.)
Фигаро и Сюзанна расходятся в разные стороны.
Фигаро (уходя, тихо Сюзанне). Пусть попробует увильнуть от объяснения!..
Сюзанна (тихо). Уж больно он увертлив!
Фигаро (тихо). Я его уничтожил!
Графиня, граф, Бежеарс.
Граф (строго). Сударыня, мы одни.
Бежеарс (все еще взволнован). Говорить буду я. Я готов подвергнуться допросу. Милостивый государь, был ли когда-нибудь при вас такой случай, чтобы я изменил истине?
Граф (сухо). Я, милостивый государь... этого не говорю.
Бежеарс (вполне овладев собой). Хотя я далеко не одобряю этого мало пристойного дознания, моя честь, однакож, принуждает меня повторить то, что я говорил сударыне, просившей у меня совета: «Всякий хранящий тайну не должен беречь бумаги, которые могут бросить тень на умершего друга, доверившего их ему. Как бы ни было горько с ними расстаться и какой бы интерес ни представляло их сохранить, — благоговейное чувство к памяти усопших должно возобладать над всем». (Указывая на графа.) Разве непредвиденный случай не может передать их в руки противника?
Ознакомительная версия.
