лестнице, ахнула от удивления.
— Господи, Фрэнсис! — только и воскликнула она, изумленно оглядывая меня и мою, припорошенную снегом, добычу.
К сожалению, сегодня прослушивание все же состоится, и она в спешке собирается, раскидывая повсюду вещи из огромного чемодана. Моему взгляду является богатство женского гардероба звезды. Должен признать — весьма занимательное зрелище. Все эти тончайшие шелковые блузки, летящие юбки-плиссе, кружевное белье, чулки, косметика, побрякушки.… До сих пор она была моей маленькой Хейли, а теперь с густо красными губами и подведенными глазами, вновь превратилась в несравненную мисс Дункан. Я люблю обоих. На прощание я, не смея портить идеально накрашенные губы, впиваюсь в ее шею, так что еще немного и там бы остался отметина от чересчур пылкого поцелуя.
— Фрэн, такси уже ждет, — молит она, делая слабые попытки увернуться.
Прикусываю мочку уха с крупной серьгой и медленно опускаюсь на колени, не отрывая от нее взгляда, полного откровенного восхищения, прохожусь ладонями по контурам тугих бедер под юбкой, ощущая соблазнительные резинки чулок.
— Прекрати, — шепчет она, и я глухо выдыхаю, поймав затуманенный от легкого возбуждения взгляд голубых глаз.
— Ты роскошна, мисс Дункан, — неохотно выпускаю ее. — Возвращайся ко мне поскорее.
Она уезжает и меня охватывает странная паника. Мысль, что через день или два мне предстоит вновь отпустить Хейли — невыносима. Да, я делал это раньше, смогу и в этот раз, разве нет? И сейчас, пока изысканные вещи разбросаны по дому, ее чемодан в моей спальне, аромат ее терпких духов до сих пор наполняет легкие, я знаю, хотя бы этим вечером она снова будет моей.
Я стараюсь ни о чем не думать и, чтобы занять себя, устанавливаю елку, даже нахожу какие-то старые игрушки на чердаке и украшаю ними колючие ветки. Запах хвои вперемешку с экзотическими ароматами из букета разливается по холлу, создавая неповторимую атмосферу праздника. Для полного погружения в детский восторг не хватает разве что запаха мандаринов.
К вечеру снегопад снова усиливается, я то и дело с тревогой всматриваюсь в синие сумерки за окном, и когда свет фар такси взрезает пелену метели у дома, на сердце становится спокойно.
— Прошла! — восторженно сообщает Хейли с порога, отряхивая снег с волос и стягивая сапоги. Я в два прыжка оказываюсь рядом.
— Поздравляю! Я в тебе не сомневался — помогаю Хейли с пальто, чувствуя странную нервную радость за нее, за нас двоих. Ведь это означает больше возможностей для встреч. Я жадно целую ее губы, словно мы не виделись год. Она пахнет морозом, городом, киносъемками, терпкими духами и еще бог знает, чем.
— Ты проголодалась? — наконец отпускаю ее из крепких объятий.
— Я бы выпила чего-нибудь, — отвечает она, игриво закусив губу.
О, как я ее понимаю — сам ненавижу пробы, кастинги, прослушивания. Нет ничего хуже, чем доказывать кому-то, что ты действительно хочешь роль, и, что — достоин. Когда ты — крупная рыба, роли и сценарии пишут под тебя, но пока ты среднее звено — будь добр, каждый раз оправдывать хотя бы собственные ожидания.
У меня обширный бар на случай нагрянувших гостей, мне кажется виски сейчас — самое то. Мы ведь начинали с виски когда-то. Я наливаю нам Джэка и разбавляю содовой.
— Ну, за твой успех! — провозглашаю я, и мы, чокнувшись, пьем. Хейли делает большие глаза, заметив наряженную елку в углу.
— У меня полное ощущение, что сегодня двадцать пятое, — говорит она, улыбаясь. — Снег валит, скоро совсем все занесет, у тебя елка почти до потолка, пахнет как на новый год.
— Хочешь, я включу заставку камина на телике, для полного погружения? — шучу я, усаживаясь на диван, туда, где утром мы занимались любовью. Слегка сторонюсь, уступая ей место. Она опускается рядом вплотную, касается меня бедром, обволакивает своим запахом. Хейли чертовски сексуальна с этим ярким макияжем и легкой усталостью в глазах, с бокалом в тонких, длинных пальцах.
Я смотрю на нее уже целую вечность и мы, молча, пьем, как в тот знаковый вечер в отеле Будапешта. Тогда я принял удачное решение, из множества вариантов, выбрав самый верный. Сегодня мне кажется, верным будет наконец сказать о том, что мучит меня вот уже целые сутки. А скорее всего и целую жизнь.
Я откладываю свое виски на журнальный столик, и также уверенно как в тот вечер, восемь лет назад, забираю стакан у нее. Хейли удивленно распахивает глаза, подается вперед, вскидывает ладонь и касается моего лица, проводит пальцем по скуле вниз к подбородку, словно по струнам. Она молчит, а взгляд ее кружит по моим чертам, она ждет чего-то. Наверное, поцелуя? Но в этот раз именно слова кажутся гораздо важнее и я, наконец, срываюсь:
— Я люблю тебя, Хейли, — выдаю я каким-то не своим голосом, охрипшим и внезапно глухим. — Останься со мной, хотя бы на это рождество, — накрываю ее ладонь своей, и стискиваю покрепче. — Останься, придумай что-нибудь. Скажи, тебя агент задержал, скажи, из-за снегопада все планы сместились, — я не люблю упрашивать, не люблю молить, но в тот момент, я бы встал на колени, если пришлось бы.
— Останься, Хейли, — повторяю я у самого ее лица, не в силах оторвать взгляд от ослепительных глаз, которые я так люблю. Люблю с самого первого дня. Она вздрагивает и, опустив ресницы, мягко улыбается:
— А, что, если я скажу тебе, что сегодня сдала обратный билет в Лондон?
Я не верю своим ушам, и переспрашиваю:
— Сдала билет?
Хейли снова смотрит в пол и, не поднимая ресниц, произносит:
— Что, если я скажу, что рассталась с Джейком?
Она неуверенно встречается с моим взглядом, в ее ясных глазах растерянность и тревога.
— Ух, ты, — мне хочется ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что я не сплю. У меня в голове сотни вопросов, но вместо этого я выдаю странную и совершенно не подходящую случаю фразу:
— И ты приехала в Нью-Йорк…
— К тебе, Фрэн, — заканчивает она предложение и смущенно глядит на меня.
— Ты серьезно? — я все еще не верю ни ушам, ни глазам, ни этому вечеру, ни снегу за окном. Хейли видя мою оторопь, начинает быстро, почти лихорадочно говорить:
— Нет, я не была уверена, что ты до сих пор ждешь, — ее голос дрожит. — Думала, вдруг ты уже влюбился в кого… Но знаешь, я решила — будь, что будет, просто взяла и купила билет. А Дуайт меня звал еще месяц назад, я могла выбрать любое время, и я… Выбрала рождество.
— И когда вы с Джейком?…
— На самом деле, еще полгода назад. Но мне нужно было время подумать, — опережает она мой следующий вопрос. — Я хотела понять, кто я такая без Джейка. Без тебя. Какая я сама по себе, понимаешь, Фрэн?
Я бездумно киваю, я пока
