— Сын, дыши, — сказал он.
— Не могу, отец, мне больно, — ответил Егор, хватая ртом воздух.
Доктор Карновский больше не сомневался. За несколько лет на фронте он повидал такое не раз. Он быстро осмотрел тощую грудь сына. Возле розового соска чернело маленькое, обожженное по краям пятнышко. По входному отверстию Карновский определил, в каком направлении пошла пуля.
— Обхвати меня за шею, — сказал он, поднял Егора на руки и понес в кровать. — Вот так.
Егор дрожал, обнимая отцовскую шею обеими руками.
— Отец, я его убил… — говорил он, с трудом шевеля губами. — Забил… насмерть… Он оскорбил меня…
— Не дрожи, — предупредил доктор Карновский. — Спокойно, сын, спокойно.
Егор вцепился в него, как в детстве, когда просыпался, увидев дурной сон.
— Отец, мне страшно.
— Я с тобой, — отозвался Карновский. Эти же слова он говорил сыну много лет назад.
Тереза в ночной рубашке сидела на кровати. Когда муж вошел с сыном на руках, она спросонья не поняла, что случилось, но прерывистое дыхание Егора разбудило ее окончательно.
— Егорхен! — завопила она и бросилась к двери, чтобы звать на помощь.
Доктор Карновский ее остановил.
— Не орать, — приказал он. — Раздень его. Быстро!
Его спокойные, уверенные слова отрезвили ее, как в клинике профессора Галеви, когда она была там медсестрой, а Георг начинал практиковать.
— Сынок, что ты наделал? — причитала она, снимая с Егора мокрую одежду.
А Егор хватал ртом воздух и все улыбался, улыбался смущенно и виновато.
— Мама, я должен был это сделать… Он оскорбил меня… Страшно оскорбил…
Доктор Карновский зажег в комнате весь свет и сдвинул столы.
— Воду и мыло! — приказал он жене. — Расстели на столе простыню, приготовь спирт, йод и эфир.
Тереза точно выполняла приказы, но страх не отпускал.
— Георг, я вызову «скорую», — сказала она, вдруг подумав, что муж не имеет права практиковать в этой стране.
— Делай, что говорю, — отрезал Карновский. — Каждая секунда дорога.
Тереза больше ничего не говорила, только выполняла приказы мужа, будто была не женой и матерью, а медсестрой Терезой в клинике профессора Галеви, когда она ассистировала точному и строгому врачу Карновскому. Инструменты были в полном порядке, каждый лежал в шкафчике на своем месте. Даже резиновые перчатки и белый халат будто ждали, когда они понадобятся. Но Карновский не стал их надевать. На это не было времени.
Быстро и уверенно, как на фронте, когда приходилось оперировать в амбаре или конюшне, на голой земле в поле или сыром окопе, Карновский делал свою работу. Чтобы не терять времени, он не позволил Терезе даже вскипятить воду и простерилизовать инструменты и бинты. Карновский опасался кровотечения. Он быстро вымыл грудь сына холодной водой с мылом, полил спиртом и смазал йодом.
— Держись, сынок, — сказал он.
Егор взял отцовскую руку и слабо прижал к губам. Это был первый сыновний поцелуй за много лет. В приступе нежности Карновский даже потерял секунду, чтобы наклониться к сыну и в ответ поцеловать его в щеку. И тут же снова стал спокоен, точен и быстр, хирург с головы до ног. Положив платок на мокрое от пота лицо раненого, он начал капать эфиром.
— Спи, мой мальчик, — сказал он, будто сын был маленьким и лежал в колыбели.
Потом быстро вымыл руки, велел Терезе полить на них спиртом и взглянул на спящего сына. На лице Егора была все та же виноватая улыбка, улыбка сына, который вернулся, чтобы просить у родителей прощения. Тереза, стоя посреди ярко освещенной комнаты, изо всех сил старалась сдержать бурчание в животе. Ее белые руки дрожали, но смуглые, волосатые руки Карновского были сильны, надежны и спокойны, и так же спокойно было его отцовское чувство. Его сын был тяжело ранен, но вылечен от унижения. Карновский был горд, что Егор победил и вернулся.
— Спокойно, аккуратно, — сказал он Терезе, готовой выполнить любой его приказ, и взял свой счастливый скальпель, подарок профессора Галеви.
Ночную тишину нарушил стук копыт по мостовой. Прозвучал знакомый голос молочника:
— Тпру, Мэри, стой!
Сквозь густой туман пробивались первые лучи рассвета.
1940–1941
Миснагед — сторонник ортодоксального иудаизма, в противоположность хасидизму. Как правило, литваки (литовские евреи) были и остаются миснагедами (Здесь и далее примечания переводчика).
Места у восточной стены считаются почетными.
Бима — возвышение посредине синагоги, с которого читают свиток Торы.
Талес — молитвенное покрывало.
Моисей Мендельсон (1729, Дессау — 1786, Берлин) — философ и переводчик Торы на немецкий язык, основоположник движения Гаскала («просвещение»), стремившегося интегрировать евреев в немецкое общество, фактически же толкавшего их к ассимиляции.
Кидуш — молитва, которую произносят над бокалом вина в субботу или праздник.
Трефной — запрещенный законами Торы.
Да, да, уважаемый господин Карновский (нем.).
Мезуза — буквально «дверной косяк», листок пергамента с текстом из Торы, который прикрепляют, обычно в футляре, к дверному косяку в доме. Прикрепление мезузы является заповедью.
«Слушай, Израиль», одна из важнейших молитв.
«Всем сердцем своим и всей душой своей» (древне-еврейск.). Слова молитвы.
Добрый вечер, господин профессор (нем.).
Добрый вечер, милостивая госпожа! (нем.)
Реформизм — течение в иудаизме, стремящееся приспособить законы Торы к условиям современности.
Большое спасибо (нем.).
Сладкое блюдо, обычно из тушеной моркови с медом.
Элиша бен-Абуя (I–II вв. н. э.) — один из мудрецов Талмуда, впоследствии ставший отступником.
Пиркей-Овес («Наставления отцов») — трактат Талмуда.
Бар мицва — совершеннолетие, наступает в тринадцать лет и отмечается как праздник.
Спасибо (нем.).
Непонятный мальчик (нем.).
Здравствуйте, господин капитан (нем.).
Кожаные коробочки кубической формы с вложенными в них кусками пергамента, на которых написаны четыре отрывка из Торы. Во время молитвы одна коробочка с помощью кожаного ремня крепится на голове, другая на руке.
Разве не так, милая девушка? (нем.)
Рамбам (Маймонид, 1135 или 1138, Кордова — 1204, Каир) — еврейский религиозный философ, врач.
Филон Александрийский (ок. 25 до н. э. — ок. 50 н. э.) — еврейский религиозный мыслитель, математик и астроном.
Леви бен-Гершом (1288, Баньоль, Франция — 1344, Перпиньян) — ученый-универсал, оставил после себя сочинения по математике, астрономии, философии, богословию, медицине и физике, изобретатель навигационного квадранта.
Первые десять дней года по еврейскому календарю, время покаяния. В Дни трепета определяется судьба человека на весь наступивший год.
Русский? (нем.)
Черт возьми (нем.).
Дурак (нем.).
Полное удаление какого-либо органа или опухоли.
«Короче говоря», «семья», «заработок» (идиш).
Малех-Амовес — ангел смерти.
Существует обычай останавливать часы, когда в доме лежит покойник.
Глава сефардской общины, буквально «мудрец».
Реформистский раввин в Америке.
Английские названия утренней, дневной и вечерней молитвы у евреев.
