— …Подожди, пожалуйста, подожди немного, — взмолилась женщина, сильно сжимая мое горло. Её красивые болотно-зеленые глаза показывали взволнованность. — Понимаю, как тебе больно, но первый голод утолен, так что возьми себя в руки. Мне нужно помочь нашему общему другу.
Знакомая незнакомка медленно расслабила руку и отпустила мою шею. Я, подобно хищнику, не отводила от неё взгляда, даже когда она пошла в сторону издающего жалобные стоны мужчины.
Обратив на него внимания, я шумно втянула воздух и прикрыла глаза. Манящий запах крови обволакивал меня, казалось, даже обнимал. И я сделала маленький шажок.
Женщина тут же развернулась и нахмурилась:
— Не смей! Соня, он твой друг. Терпи.
Я зарычала, словно животное, но тут же застонала, с силой прижимаясь к каменной стене. И вдруг… захныкала, дрожа всем телом.
— Не могу… — с трудом выдавила я. Голос оказался очень хриплым, словно я молчала годами. — Пожалуйста…
Женщина потянулась к своему рюкзаку.
— Это отвлечет тебя на время, — вздохнула она и кинула его.
Я разорвала черный рюкзак в мгновение ока, потому что оттуда доносился удивительный запах крови…
Успокоить свой бушующий организм удалось только после третьей литровой бутылки. Теперь я чувствовала себя слабой, как будто болела гриппом в самой ужасной версии. Меня знобило, в голове стучало, пот ручьями тек по лицу, но я чувствовала себя живой.
За это время женщина, освободившая меня от ужаса убийства собственного друга, успела оказать первую помощь жертве. Мужчина потихоньку бранился, но вскоре речь его стала спокойнее.
— Не знал, что она так мгновенно отреагирует, — сказал он едва слышно, но в каменном склепе это прозвучало точно гром.
— Мы предполагали, что так случится, — вздохнула его спутница. — Ну что, порядок? Пошли, поможем ей.
Женщина ловко поднялась на ноги и протянула руку моей жертве, без труда подняв его на ноги. Тот слегка пошатывался. На горле его белел бинт, но по всему остальному телу находились следы крови.
Я в это время забилась в самый дальний угол склепа и спрятала лицо за всклокоченными грязными волосами. Стыдно, страшно, больно. Сквозь темные пряди я видела, как медленно подступают ко мне они. Спасители… наверное.
— Соня, ты должна верить нам, — спокойно начала женщина. — Мы не навредим тебе. Ты ведь помнишь… нас?
Кулаки слабо сжались, и я прошептала:
— Анастасия… Дариуш… — горло сжал спазм, слезы обожгли глаза, но я выдавила: — По… помогите…
— Дар, иди заводи машину, — велела вампирша, почти ставшая моей семьей. — Я приведу её.
Почему-то сейчас было тяжело подняться, хотя Анастасия придерживала. Ноги стали словно ватные, и каждый шаг давался с трудом. Стало хуже, когда я вышла навстречу сияющему солнцу. Небесное светило было нещадно к вампирам-новичкам. Я зажмурилась и скрыла лицо за волосами.
— Сколько? — прошептала я, направляемая вампиршей.
— Девять лет, — кратко ответила Анастасия.
Девять из десяти…
— Вы почти опоздали.
***
Еще два литра крови и горячий, без капли холодной воды, душ окончательно восстановили мое тело. Ломота в конечностях исчезла, дрожь тоже, я наконец-то чувствовала себя живой. Что изменилось после превращения? Кроме острой жажды — ничего. Не было усиленного слуха, зрения или осязания. Не было чувства всесилия. Суперскорости. Анастасия заверила меня, что только интенсивные тренировки приведут к подобному. Но есть ли на них время?
Богдан даже не вывозил меня за пределы Питера. Просто поместил в склеп и заколдовал его от поисковых заклинаний. Возможно, он сделал это, чтобы я всегда была под рукой.
Много вопросов вертелось в голове. Как меня нашли Анастасия и Дар? Как они вообще начали работать вместе? Где остальные? Что произошло за девять чертовых лет?
Это только начало. Мысли в голове разбегались в разные стороны, и нужно было выйти из ванной комнаты. Но было стыдно. Я Дара чуть не убила. Как можно теперь смотреть ему в глаза? Агротор не простит меня, такую сволочь кровожадную.
Но сидеть здесь больше было бессмысленно. Поэтому я глубоко вздохнула и медленно отворила деревянную дверь.
Дар лежал на диване, одной рукой прикрыв глаза, другой осторожно потирая забинтованное место. Он не обратил на меня внимания, так что я как можно тише села в самое отдаленное кресло. Анастасия стояла у подоконника спиной к нам, смотрела с одиннадцатого этажа квартиры Дариуша, как скрывается за высотками бледное солнце, едва видное из-за серых туч.
Молчание длилось долгие минуты. Никто из троих не шевелился, лишь грудь агротора ровно вздымалась и опускалась. Я плотнее закуталась в теплый мужской халат серого цвета и выдавила:
— Дар, мне никогда не искупить своей вины.
Колдун убрал руку с глаз, ясно посмотрел на меня и усмехнулся:
— И никогда не забывай об этом, золотко. Потому что ты не должна сорваться в следующий раз. Не хочу получить ордер на тебя.
Я опустила глаза и кивнула. Анастасия встрепенулась и повернулась к нам.
— Полагаю, у тебя много вопросов, — начала она. — Давай я расскажу тебе все, что знаю, а потом ты задашь оставшиеся вопросы. Когда я приехала девять лет назад в Питер, чтобы провести твое обращение, и не нашла никого, то растерялась. Твоя сестра не знала, где ты. Матвей тоже. И все поиски ни к чему не привели, а ведь мы искали тебя разными способами — заклятия, зелья, камеры слежения по всему городу, даже обратились к частному детективу. Твои вещи исчезли из квартиры Агнии, осталась только записка «Не хочу быть игрушкой». И все. Все, кто был замешан в поиске, разделились на две категории. Большая часть, зная твой нрав, верила, что ты сама сбежала. Твои родители, Агния, Олег. Влад… да почти все Вишневецкие. Те, кто знали тебя ближе, сомневались в столь глупом побеге: твой бывший напарник, подруга-оборотень, а в особенности — Матвей. Я в это время оставалась в стороне, так как не считала нужным вмешиваться. Прошло три года. Совет нашел иной способ предотвратить вражду наших семей, но эта тройка активистов продолжали бессмысленные поиски. И вдруг звонок. Ты позвонила Матвею, но тот как раз был на совещании, и твое сообщение сохранилось на автоответчике. После этого Матвей, Миша и Лиза опустили руки. Но меня кое-что насторожило в твоих словах, и поиски, на этот раз скрытые, начала уже я. За шесть лет я почти выучила, что ты сказала на автоответчик. «Хватит, Матвей, ты не найдешь меня. Сама же я не вернусь к тебе, ибо ты противен. Твои прикосновения отвратительны, и я едва сдерживала себя. Я хорошая актриса, да? Спросишь, зачем мне все это? Я Стрельцова, ты — Вишневецкий. Ненависть между нашими домами для меня священна, потому я тебя и использовала. Влюбила, хорошенько трахнула и выбросила. Потому что ты слабый любовник, если честно. Надо было выбрать Влада. Хотя… теперь я могу хвастаться, что поимела и разбила сердца двум горячим братьям. До свидания, Матвей. Когда мы увидимся в следующий раз, я уничтожу твой мир».
Я прикрыла рот рукой и потрясенно выдохнула. Как Богдан сумел провернуть это?
— Никогда я не говорила этого! — воскликнула я и тут же задумалась: — Но что именно тебя удивило в этих словах?
Анастасия сдержанно улыбнулась и призналась:
— Все. Ненависть к моей семье у тебя отсутствовала. Влада ты презирала. И твои слова про прикосновения Матвея… Я, как и все в вечер нашего первого знакомства с тобой, прекрасно слышали, в каком восторге ты была от… хм, нашей фамильной библиотеки.
Я отчаянно покраснела, но вздернула подбородок вверх. Дариуш, до этого молчавший, рассмеялся.
— Вот и второе доказательство, — насмешливо заметил он. — Никогда еще ты не смущалась при упоминании своих сексуальных геройств.
Анастасия покачала головой, скрывая улыбку, и продолжила:
— В какой-то момент я познакомилась с Даром. Просто однажды Агния на упомянула во время ужина, что её помощник помог тебе. Я нашла этого парня, и уже от него узнала, что ты обратилась за помощью к Питерскому агротору. Оказалось, Дар тоже не верил в твоей побег, но решил не вмешиваться. Как и я раньше. Но его получилось уговорить. — Анастасия послала в сторону Дариуша ехидную ухмылку. Колдун демонстративно проигнорировал это. — Не скажу, что мы каждую минуту шесть лет думали о тебе. Но мы искали способ и испробовали их сотни.
