— Миолир, милый мой Миолир, — задумчиво промурлыкала красавица сама себе, — Что же ты оказался таким ненадёжным? Ты же понимаешь, что впредь я никак не смогу доверять тебе свои планы? Ты теперь будешь мне только мешать своими прогнозами и поучениями. Что же мне делать с тобой, таким принципиальным?
Айнтерел настаивал на её отречении от престола. Он не из тех, кто изменит своё решение, даже если Гианара снизойдёт до разговоров с ним «по душам». Также он же не позволит использовать его людей в намеченных королевой комбинациях, так как достаточно умён, чтобы распознать, что и для чего она делает. Ну, а как следует поступать с теми, кто стал досадной помехой стратегическим планам, все эльфы-аристократы узнавали из колыбельных. Тех, что изредка им пели матери, заботящиеся о привитии правильного мировоззрения с пелёнок.
Посему эльфийка грациозно продефилировала в свой кабинет к секретеру, где рядом с несколькими пузырьками разноцветных чернил стоял небольшой предмет, напоминающий сувенирный держатель для бутылки. Аккуратно взяв сей предмет, Гианара с некоторой опаской и благоговением протёрла с него пыль, не пожалев на это свой кружевной платочек. За относительно простым, можно даже сказать — минималистичным, внешним видом скрывался древний и очень опасный артефакт, чьё происхождение терялось во мраке веков, а тайна предназначения бережно хранилась в роду Киндеринов. Ни повторить сей шедевр древних мастеров, ни понять принцип его действия не смог ни один артефактор за последние несколько тысяч лет. Князь выдал его уезжающей дочери под клятву беречь, использовать только в крайних случаях и вернуть по первому требованию. И, похоже, сейчас как раз тот случай, когда применение столь сильного аргумента стало обоснованным. Поставив артефакт на стол, Гианара очень осторожно поместила в него запечатанную бутылку самого дорогого вина, которое только производилось в Эльфаре, а в небольшой паз рядом вставила маленький хрустальный пузырёк с обычной, чистой водой. Вздохнув, королева влила магическую энергию в символ активации.
* * *
— Рад приветствовать Вас, Ваше Величество, — эйр Айнтерел церемонно склонился перед королевой, как предписывал этикет.
— Ах, дорогой Милиор, — ответила та, — Вы же сами прекрасно понимаете, что мне очень недолго осталось носить этот титул. Так что можете пропустить все эти никому не нужные формальности.
Когда эльф поднял глаза, Гианара продолжила:
— Я вам очень благодарна за вашу записку с подробным разбором нашего положения. Признаюсь, я и раньше чувствовала, что дела идут совсем не так, как видится из окон королевского дворца. Но вы мне воистину открыли глаза на то, насколько всё плохо на самом деле. Буду откровенна, не ожидала, что дела идут настолько хуже, чем докладывают придворные льстецы. Вы ведь тоже не видите никаких шансов для меня сохранить и голову, и корону на ней?
— К моему великому сожалению — нет, — ответил эйр, пытаясь понять, насколько искренна сейчас Гианара и к чему она ведёт разговор.
— Что ж, значит буду готовиться к отречению, — грустно вздохнула она. И помолчав с минуту вдруг спросила: — Как, кстати, продвигаются дела у вашей школы? Насколько продвинулись ученики в освоении вашей методики?
— Ребята прогрессируют очень быстро, — удивлённо ответил эльф, не ожидавший, что эльфийка поднимет в такой момент эту тему, — Даже не думал, что мотивация сможет компенсировать исходные слабости их тел. Для бывших сирот и беспризорников это единственный шанс устроиться в жизни. И они, успев хлебнуть лиха, теперь рвут жилы из последних сил. До результатов тирра Аллина там, конечно, очень далеко, но всё же намного лучше, чем я изначально ожидал.
— Успеем ли мы придать школе официальный статус до созыва Круга Достойнейших? Как думаете, следующий король продолжит финансировать это наше начинание?
— Полагаю, любой король будет рад иметь такое учебное заведение. Когда всё будет налажено, финансирование потребуется небольшое, а польза для королевства от него — огромная.
— Я подумала… Мне бы хотелось, чтобы после моего краткого периода правления осталось что-то, что оставило бы в Гренудии обо мне добрую память… Как думаете, эйр, может быть, мы сможем успеть организовать такую же школу для девочек-сирот? Будет готовить хорошо воспитанных невест для ваших выпускников. Что скажете по этому поводу?
Если бы сейчас Гианара превратилась в лягушку, распевающую матерные частушки, эльф удивился бы гораздо меньше. Настолько альтруистического поступка от своей бывшей-нынешней соотечественницы он не ждал в принципе. И в данный момент пытался понять, что это только что было? Потому очень аккуратно подбирая слова ответил:
— Уверен, что подобное учебное заведение будет очень нужно. И наверняка скажется самым лучшим образом на том, как вас будут воспринимать люди в будущем.
— Есть ли у вас на примете подходящая женщина, которая сможет стать для девичьего отделения школы той, кем вы стали для мальчиков?
— Никто так сразу на ум не приходит. Но, если посоветуюсь со знакомыми, то несколько кандидатур наверняка найду в самое ближайшее время.
— Постарайтесь найти и представить наиболее подходящую кандидатуру в самые ближайшие дни, — Гианара одобрительно улыбнулась, — Я постараюсь выделить часть необходимой суммы уже на этой неделе.
— Сделаю всё возможное, — чуть заметно поклонился эльф, ошарашенный такой стремительностью в проталкивании столь нехарактерной для эльфийки инициативы.
— Предлагаю выпить за успех этого начинания, — с этими словами та вынула из небольшого шкафчика запечатанную бутылку вина с гербом Киндеринов, — Будьте так любезны, откройте и налейте нам по бокалу за успех этого начинания!
Когда едва не вывихнувший мозги Айнтерел покинул дворец, Гианара извлекла из артефакта пузырёк с водой и залпом выпила его содержимое до дна. Ничем необнаружимый яд, в который артефакт превратил вино, нейтрализовывался только им же самим созданным противоядием.
* * *
Год 5099 от явления Творца, начало апреля, четыре дня после визита эйра Айнтерела к королеве
Место действия: Королевство Гренудия, Ограс
Утро в школе боевых искусств началось совсем не так, как начиналось все предыдущие месяцы. Собравшиеся, как всегда, на утреннюю тренировку воспитанники и наставники, к своему несказанному удивлению, не обнаружили на тренировочной площадке своего главного учителя и основателя школы. Каждое утро с момента, как школа приняла своих первых учеников, эйр встречал подопечных уже размявшимся, со своей неизменной бесстрастной полуулыбкой. И вот сегодня привычный порядок вещей оказался внезапно нарушен.
Необычность усугублялась тем, что эльф совершенно точно ночевал в пределах поместья и до утра его не покидал. Это Марвел Глер, бывший первым помощником Айнтерела, выяснил в первую очередь, как только обнаружил его отсутствие. Допросив учеников, патрулировавших территорию школы ночью, опытный воин почувствовал неладное и сразу же направился в личные покои своего друга. Дверь оказалась заперта изнутри. Однако ни настойчивый стук, ни громкие голоса не вызвали никакой реакции в запретом помещении. Не на шутки перепугавшись, Марвел снёс не самую хлипкую дверь с одного удара и ввалился внутрь. В полумраке небольшой, аскетически обставленной комнаты с занавешенными окнами, на простом, узком ложе в спокойной, умиротворённой позе лежал эльф. Со стороны могло бы показаться, будто он крепко спит. Но одного прикосновения к уже остывшему телу было достаточно, чтобы понять — жизни в нём не осталось ни капельки.
— Срочно пошлите за целителем, — сквозь зубы прохрипел Марвел, мгновенно побелевший и ставший даже ниже ростом — И отправьте кого-нибудь к тирру Мердгресу. Попросите его прийти как можно скорее.
Целитель и Аллин прибыли почти одновременно, не прошло и часа. За это время известие о случившемся несчастии облетело школу, никого не оставив равнодушным. Наставники, лично преданные эйру Айнтерелу, остро переживали смерть своего благодетеля, а ученики, которым он дал надежду на лучшую жизнь, опасались, что им снова придётся вернуться к беспросветному, голодному существованию.
