Но, – вернемся в зал. Последняя часть выступления профессора Федоровой вызвала большое оживление среди присутствующих. Все стали вспоминать, какие «последствия» они заметили у себя, что это значит, и главное, как с этим бороться. На последнюю часть вопросов профессор дала уклончивый ответ:
– Если эти проявления не мешают жить окружающим, то пусть они себе потихоньку существуют, а вот если игроман начинает продавать вещи из дома, – то надо пресекать его бурную деятельность, – но не объяснила как.
После этой фразы из зала раздался ехидный мужской голос:
– А с извращенным сексом как быть?
Но докладчик проигнорировал этот вопрос.
Я решила, что еще легко отделалась – одним графоманством, оказывается – могло быть и хуже. И, по крайней мере, я теперь знаю, откуда растут ноги моего безудержного сочинительства. Раньше я все сваливала на кошку, которая своим громким мявом поднимает меня в 3–5 часов ночи, я встаю, сажусь к компьютеру и тихонечко что-нибудь пишу. Совершенно тихое и безвредное занятие. Но оказалось, что если бы кошки и не было, и я могла спать до утра как все нормальные люди, то я бы все равно начала писать, но делала бы это в другое время суток. Меня очень поразило это сообщение: выяснилось, что в возникновении у меня этой болезни есть один, пусть и маленький, но очень важный для меня, положительный момент. Я отрыла себя с такой стороны, с какой никогда не знала. Оказывается, писательская деятельность доставляет мне огромное удовольствие. И мне очень приятно, что мои произведения читают. Особенно, когда один и тот же читатель возвращается неоднократно.
Недавно на сервере «Проза. ру» я наткнулась на гневное письмо одного автора. Она чуть не с проклятиями обращалась к «неизвестным читателям», которые посещают ее страничку. Уж как она их несла! Они, оказывается, за ней подглядывают, приходят «инкогнито», без приглашения, как воры и читают ее бесценные сочинения, не оставляя отзывов! Но, насколько мне известно, незарегистрированные читатели и не могут оставлять отзывов. Они просто заходят почитать, а не давать критическую оценку, разбирая по косточкам твое детище. И они не писатели, а именно читатели, которым мы должны быть благодарны, что они пришли к нам в гости и читают нас, неизвестных писателей! Низкий Вам поклон, Неизвестные читатели! Заходите чаще, я всегда Вам рада!
Я опять отклонилась от темы. Вечно меня куда-то уносит. Хочется рассказать обо всем и сразу, вот и расплываюсь «мыслью по древу».
Контингент присутствующих был примерно от шестидесяти и старше, в основном женщины. Поэтому, когда объявили, что 2 раза в неделю для больных паркинсоников будут организованы занятия в школе танцев – женщины потянулись к столу записываться. Мероприятие это платное, но говорят, что занятие танцами – это один из видов терапии при болезни Паркинсона, который дает хороший эффект для поддержания двигательной активности. Одна женщина пришла вместе с больным мужем и выступила с ярким призывом к занятиям танцами:
– Мы уже 18 лет боремся с этой тяжелой болезнью, танцами занимаемся второй год и положительный результат налицо: муж стал двигаться гораздо легче и дольше не устает.
Я тоже читала про танцы в специальных брошюрах, которые мне дали на кафедре. В молодости я много занималась бальными танцами и получала от этого большое удовольствие. Но и подумать не могла, что когда-нибудь мне предложат вернуться к этому занятию в качестве лечебной процедуры.
Да-а! Неисповедимы пути Господни!
Потом ведущая сообщила нам, что занятия «Школы паркинсоника» планируется проводить каждые три месяца. Вот только обзванивать всех у них нет возможности, поэтому надо следить за информацией на сайте кафедры. Следующее занятие ориентировочно – в сентябре.
Наконец, официальная часть мероприятия подошла к концу, народ потянулся к столу «президиума» с личными вопросами, а всех присутствующих пригласили пройти в буфет, где был организован небольшой «фуршет». Нам предлагались напитки – чай, кофе, апельсиновый сок, бутерброды с ветчиной и рыбой и выпечка в ассортименте. Народ, видимо, пропустив прием пищи в обеденное время, проголодался и с аппетитом навалился на еду. После всего услышанного, мне есть почему-то не хотелось, а во рту все пересохло, и организм требовал жидкости. Я с удовольствием выпила полный стакан сока и поехала домой, чтобы скорее рассказать мужу о своем открытии – почему я стала графоманкой!
Глава 16. Спустя несколько дней
Наконец-то выздоровела моя паркинсологиня, и я записалась к ней на 19 апреля на 14 часов. Пришла в ДКЦ немного раньше назначенного времени, но под дверью кабинета уже сидел мужчина и раскладывал свои документы по кучкам – готовился к приему. У меня документов было по минимуму: паспорт, полис, направление и выписка из поликлиники и её же последнее заключение. Все уместилось в один файлик, поэтому я сидела смирно и перебирала в уме все вопросы, которые я собиралась ей задать.
Дело в том, что в тех брошюрках, которые я, не глядя, похватала перед заседанием «Школы паркинсоника» было много рекламных проспектов новых лекарств от болезни Паркинсона. Естественно, – каждый «кулик» хвалил свое «болото», но я хотела узнать, что правда, а что – просто рекламная «утка».
По описанию в проспекте меня очень заинтересовал препарат «Азилект», который был рекомендован к применению на ранних стадиях заболевания и рекламировался как безвредный – в смысле побочных эффектов, удобный – в смысле приема (1 раз в сутки), и дающий стойкий терапевтический эффект. Единственным его «недостатком» является цена. «Азилект» в Москве стоит в районе 6000 рублей за упаковку в 30 таблеток.
Естественно, в списке льготных лекарств «Азилекта» нет. И, как сказала мне врач, надо посоветоваться дома, короче – «согласовать вопрос», и если семья не возражает против таких затрат из семейного бюджета, то тогда она выпишет рецепт. «Семья», конечно, не возражала, а наоборот, удивилась, что я еще раздумываю: брать или не брать – такой вопрос не возник. Возник другой вопрос: где брать, чтобы не нарваться на подделку? Время сейчас такое, что даже по официальной статистике до 70 % лекарств в стране – это подделка. В Москве этот процент может быть и ниже, но ведь никто теперь не контролирует качество препаратов при поступлении в аптеки, поэтому вполне возможен вариант, когда будешь глотать какую-нибудь дрянь и удивляться, что она не помогает.
Пока я размышляла, врач начала прием. Пробежав быстрым взглядом мои документы, она бодренько спросила:
– Ну, как дела? Какие жалобы? Рассказывайте!
Я, так же бодро, сказала, что опять болит спина и плохо стала ходить на улице: быстро устаю, и спина сгибается. Она предложила мне пройтись по кабинету, а потом безапелляционным тоном сказала:
– От этой болезни спина БОЛЕТЬ не должна! Сгибаться – да, но за осанкой надо следить, стараться ходить прямо. Походка меняется – да, но старайтесь ходить спокойно, не торопясь, тем более – не бежать, а выбирать для себя комфортный темп ходьбы. Ну-ка, разденьтесь до пояса и ложитесь на кушетку лицом вниз: я посмотрю вашу спину. Я разделась и улеглась на кушетку. Врач быстро провела рукой по позвоночнику и, мгновенно поставив диагноз – ну, конечно, вот позвонок выскочил! – она двумя руками надавила мне на спину, и я с ужасом услышала, как у меня сломалось ребро.
Женщина она крупная, сил много, а мои хрупкие ребрышки не выносят такого «зверского обращения». Я ойкнула, а потом сообщила:
– Вы мне ребро сломали!
– Этого не может быть! Я не могла ничего сломать! Значит у Вас остеопороз! – безапелляционным тоном заявила паркинсологиня.
– Может и не могли, но сломали! – вякнула я, стараясь побыстрее слезть с кушетки во избежание еще каких-нибудь травм.
Позвонок этот у меня еще с детства травмирован. И не то на нем нарост образовался, не то – он действительно несколько сместился, но он всегда первым попадался на глаза эскулапам, и они, ничего не уточняя, сразу хватались его вправлять, считая его виновником всех бед.
А произошло вот что.
Мне было лет 7–8, мама ушла в магазин, а меня оставила гулять во дворе. Это были те чудесные времена, когда родители спокойно оставляли детей одних гулять на улице и даже подумать не могли, что с ними может что-то случиться. Мы целыми днями носились во дворе, играли вместе и малыши и старшие ребята, которые учили нас кататься на двухколесных велосипедах, на коньках, прыгать через скакалку разными «заковыристыми» способами, играть в «пляжный» волейбол, вышибалу и многие другие игры, о которых современные дети уже не знают. Потому что время наступило такое (спасибо демократам и перестройке!), что страшно не только ребенка во дворе на пять минут оставить, страшно его руку из своей выпустить!
Так вот, мама ушла, а я увидела в конце двора девочку-ровесницу, которая стояла на незакрепленной крышке люка и осторожно качалась на ней. Я подошла и, по своей наивности или глупости, нахально заявила:
