ярости, для Айро не имело значения, ведь он прекрасно понимал старого товарища.
"Также с прискорбием сообщаю, что члены отряда Боевых Носорогов Огодей и Вашир погибли в бою. Вернуть тела для захоронения не удалось".
Две сухие строчки, в которых автор письма постарался сохранить свои эмоции при себе. Но дерганые буквы и продавливание пером бумаги чуть ли не насквозь говорили вместо него.
Принц Айро перевёл взгляд с мерзкой бумажки на дневное небо. Прекрасный чистый горизонт и яркий солнечный свет были подобны насмешке.
— В который раз выражать скорбь придется в такой славный день.
Голос генерала надломился на последнем слове. Тяжело выдохнув, мужчина поднялся на ноги и отправился обратно в сторону лагеря. Идя по зелёному берегу вдоль реки Поны, Айро наслаждался речным ветром, что приятно успокаивал разум и остужал горячий нрав. Посмотрев на другую сторону, он увидел вдалеке разъезды землероек, что безостановочно следили за его действиями.
— Вот бы вам хватило смелости напасть.
Выдохнув через нос язычки пламени, принц встряхнул головой, отгоняя дурные мысли, и продолжил путь.
"Столько смертей… Как мы сможем выиграть эту войну, если даже в наших рядах нет согласия..?"
Медленно и нерасторопно Айро шёл вдоль реки, прокручивая в голове свои мысли. Всё чаще он задумывался о бессмысленности этого.
"Зачем? Какой смысл? Чтобы наши близкие и дальше умирали? Тао Цянь был прав, покуда мы не прекратим первыми, это не остановить".
Над головой принца пролетела стая птиц. Задорно чирикая, они покружили над мужчиной и умчались дальше, заниматься своими делами.
Остановившись понаблюдать и за другой живностью, зоркие глаза генерала выловили множество и других зверей и птиц. Кто-то просто мирно спал, а другие проживали свою жизнь, не обращая внимания на воина огня, что остановился понаблюдать за ними.
Рядом с Айро пролетело несколько бабочек, одна из которых задержалась рядом и стала порхать прямо перед его лицом. Выставив палец, будто предлагая насекомому присесть, принц дождался, когда бабочка согласится на его предложение.
Рассматривая экзотичные узоры на крыльях, Айро уходил вглубь себя, думая о гармонии, что поселилась на этом берегу.
— Когда-нибудь и мы так сможем.
Слегка качнув ладонью, принц подтолкнул бабочку в небо, продолжая наблюдать за её полетом.
Сделав последний вздох наслаждения, генерал спрятал руки в широкие рукава и направился в лагерь. Его душа обрела хоть немного спокойствия и теперь он сможет продолжить дела, ведь сколько бы ни мечтал принц о прекращении войны, она не закончится за мгновение.
Цао Цао недовольным взглядом провожал фигуру своего противника, что размеренно шла по берегу. Знай он заранее, что принц Айро будет здесь, то прихватил бы с собой всю свою гвардию, а не треть.
Переведя взгляд на своих людей, что молча ожидали команды, он с сожалением покачал головой. Как бы он ни хвалился своими лучшими воинами, но Цао понимал, что с Драконом Запада им не справиться. Наследник Страны Огня был величайшим покорителем, что собственноручно убил дракона, прошёл десятки, если не сотни, боёв и всю свою жизнь тренировался с лучшими мастерами своей магии.
Пройдясь по этой мысли ещё раз, хозяин крепости Сяхоу пришёл к выводу, что и сотни человек может не хватить, чтобы одолеть этого монстра.
— Притворяйся дурачком сколько влезет, но я-то вижу тебя насквозь.
Криво ухмыльнувшись, Цао вспомнил донесения своих шпионов о поведении принца в обществе. Игра на музыкальных инструментах с солдатнёй и распитие чаёв с чернью. Каким бы добрым ни был человек его положения, у всего есть предел.
Недовольно фыркнув себе под нос, мужчина развернул своего конестрауса и направился обратно в лагерь. Небольшая прогулка, чтобы проветрить уставший разум, вышла отвратительной. Плохое настроение испортилось ещё сильнее, а ведь он думал, что после последних новостей хуже уже не будет.
Столько лет уговоров, столько денег, лобызания задниц огненной аристократии и всё зря. Пара месяцев, и от грозной семьи Юань остаётся только пара простофиль, которые заперлись в Ю Дао под флагами Хозяина Огня. Цао Цао много сил потратил на то, чтобы уговорить Шао на эту авантюру. Жадный ублюдок требовал всё больше и больше, каждый раз меняя условия сделки. Но теперь всё оказалось напрасным. Сам молодой глава семьи мёртв, а его войско разбито и рассеяно. Напуганные родственники теперь будут выкладываться перед царской семьей Огня с утроенной силой, тратя кучу личных средств, влияния и должников, чтобы задобрить Азулона или его сына.
С силой сжав кулак, мужчина чересчур натянул поводья. Бедное животное лишь издало жалобное завывание, уже наученное горьким опытом, что не стоит сбрасывать своего седока, как бы тот себя ни вёл.
— Идиот, знал бы, что так будет, сразу бы договаривался с этим Бяо.
Вот и вторая проблема. Откуда-то из задворок полуострова вылез этот полковник с личной армией и начал сеять справедливость. От дикарей Шамоки остались лишь разрозненные единицы, а сам вождь племени был взят в плен. По словам доносчиков, его казнили, но Цао слабо верил в это или просто не хотел верить.
На мерзкого дикаря он тоже потратил кучу времени и денег, а на выходе получил только пару недель отсрочки.
— Бездари и тупицы, вот кто меня окружает. Сначала Лю Чун предал меня, теперь ещё и это!
— Господин?
Привлечённый повышенными интонациями, один из гвардейцев, что ехал рядом, обратился к Цао, на что последний просто махнул рукой.
Предательство члена королевской семьи ударило больнее всего. Столько лет Цао считал, что этот дурак висит у него на крючке, но стоило только этому "принцу" прознать о его сделках с дикарями, факелами и Ши Се, то благородный Чун сделал ход конём и переметнулся.
— Где же твоё благородство и преданность? Сраный лицемер, как прижало, так сразу свалил.
"К слову о Ши Се. Интересно, чем сейчас занимается этот вздорный старик. Он и его ручной разбойник — единственные, кто справился со своей задачей. Эх… Ещё наслушаюсь от этого старикашки".
Представляя, как будет проходить беседа с упрямым наместником Гайпана, Цао захотелось сплюнуть. Только наличие рядом кучи свидетелей удержало его от этого поступка. Се был крайне нудным и упрямым. Когда планировалась вся эта операция, старик часто упрекал Цао за доверие к дикарям и перебежчикам. Монотонно и с бараньим упрямством он повторял это вновь и вновь, пока Цао просто не согласился и сказал, что менять что-то уже поздно.
Проведя руками по лицу и помассировав веки, мужчина запрокинул голову назад, всматриваясь в прекрасное голубое небо. В голове сразу же всплыл последний доклад из Липина, где рассказывалось о движении каких-то крестьян, что
