Анжела несколько секунд не отвечала, потом наклонила голову:
– Кажется, поняла. В жизни всегда есть место подвигу! Правда, чаще всего на этом жизнь и заканчивается! Но раз решила, иди.
Таня подошла и забрала у Никиты фонарик и бумажный факел. Он не стал возражать.
Пока спускались, Таня ни на секунду не выпускала слизь из луча фонарика. Бурая масса ноздревато шевелилась на дне шахты. Вдруг замерла, подобралась.
– Кит, посмотри, она к чему-то готовится, – тревожно предупредила Таня. – Как ты думаешь, она прыгать умеет?
– Я бы тоже хотел это знать, – опасливо покосился вниз Никита.
Слизь вспучилась, заколыхалась, по студенистой поверхности побежали сине-фиолетовые сполохи. Никита замер, зачарованно глядя вниз. Таня тоже не могла оторвать глаз от фиолетово-синих волн. Пугающая красота зрелища завораживала, лишала силы и воли. Хотелось нырнуть и раствориться в этом мерцающем облаке.
Вдруг Таню что-то больно ударило по голове. Сильная боль вывела ее из состояния зачарованности. Предмет, ударивший ее, стукнулся пару раз о скобы и угодил в полыхающее синим и фиолетовым цветом тело слизи. Сполохи померкли, а чудовище издало злобное шипение. Девочка пришла в себя, глянула вниз и оцепенела, на этот раз от страха.
Отвлекая жертв завораживающими переливами цвета, слизь незаметно приблизилась. Одно из щупалец находилось сантиметрах в пяти от ноги Никиты.
– Тресни его чем-нибудь! – кричал, свесившись в шахту, Эдик. Таня сообразила, что это он вовремя заметил хитрость слизняка и что-то бросил вниз, чтобы вывести из ступора.
В руках у девочки были лишь фонарик и бумажный факел. Ни то ни другое бросать нельзя.
– Стукни его! – надрывался Эдик.
Таня спустилась на одну скобу и лягнула Никиту ногой по макушке. Тот от неожиданности чуть не выпустил скобу, за которую держался. А серое щупальце уже скользило по подошве кроссовки.
– Вверх! – взвизгнула Таня и, судорожно, цепляясь за скобы, полезла наверх.
Никита успел вовремя отдернуть ногу, щупальце, норовившее обвиться вокруг щиколотки, сжало пустоту. Слизь отреагировала на неудачу коротким шипящим звуком. Но вместо того, чтобы выбираться наверх, Никита остановился в полуметре от противника.
Почувствовав это, Таня тоже замерла на полдороге. Она поняла, Никита убегать не станет, он остановился, чтобы уничтожить чудовище.
Девочка вернулась к Никите, осветила слизь фонариком. Бурая масса была уже совсем близко, а Никита чего-то выжидал, даже бутылку не открыл.
– Колпачок отвинти, – громко прошептала Таня.
Никита мотнул головой, предлагая отстать.
Слизь ползла по стене рядом со скобами, видимо, так ей было удобнее. Когда она приблизилась почти вплотную, Никита, держась одной рукой и упираясь в нижнюю скобу ногой, качнулся в сторону слизи и разбил над ней бутылку с виски. Жидкость облила студенистую массу. Слизь конвульсивно дернулась, зашипела и сжалась в комок.
Сейчас бросится, поняла Таня и протянула Никите скрученный в трубочку журнальный лист. Колесико зажигалки несколько раз прокрутилось вхолостую.
Таню лихорадило. Кто быстрее?! Никита зажжет импровизированный факел или слизь сгруппируется, бросится и поглотит его?!
Наконец возникло крохотное колеблющееся пламя. Никита поднес бумагу к огню, но слабый огонек не спешил охватить плотную глянцевую страницу. Мальчик догадался опустить факел вниз, и пламя побежало по бумаге. Слизистая масса взбухла. Вот-вот последует нападение! Но Никита успел ткнуть разгоревшимся факелом в студенистое тело слизняка. Слизь вспыхнула синим пламенем, шахту заполнило пронзительное переходящее в визг шипение. Огненный ком покатился вниз и грохнулся на дно шахты.
Ребята, не отрываясь, смотрели вниз, и кровавые отблески догорающего пламени освещали их лица.
Через десять минут все было кончено. На дне шахты остался лишь маленький черный комок, как от сгоревшего целлофанового пакета.
– Все! – устало заключил Никита и подтолкнул Таню. – Выбирайся!
Едва Таня вылезла из шахты, ее заключила в объятия Анжела и всхлипнула:
– Я так боялась!
– Вы воевали с чудищем, а Анжела боялась, – съехидничал Эдик. Таня повернулась к нему, потерла макушку и поинтересовалась: – А чем ты в меня запустил?
– Телефоном, – горестно вздохнул мальчик. – Своим любимым телефоном! Больше в тот момент ничего под руку не попалось. А медлить было нельзя, я видел, как вы застыли!
– Ты меня контузил, – пожаловалась Таня.
Никита выбрался из шахты и напомнил:
– А ты меня! Чуть с лестницы не сбила.
Он положил руку на плечо друга и пообещал:
– Эд, даю слово, что куплю тебе новый телефон, ничуть не хуже прежнего. Ты этим телефоном, можно сказать, нам жизнь спас.
– Не «можно сказать», а в самом деле спас, – не стал скромничать Эдик.
– Вдвоем скинемся, – сказала Таня.
– Я тоже поучаствую, – вклинилась Анжела.
– Спасибо, конечно, но не надо скидываться, – отказался Эдик. – Телефон все равно на последнем издыхании был, работал через раз.
А Света выступила в своем амплуа. Капризно выпятила губку и предложила:
– Раз Эдик отказывается, купите мне телефон. Мой ведь тоже упал в эту шахту.
Ребята переглянулись и расхохотались так, что штукатурка со стен посыпалась.
Света недоуменно оглядела всю компанию и обиженно спросила:
– И что такого смешного я сказала?
– Светка, уйди! – От смеха у Эдика по щекам катились слезы. – Уйди, не смеши!
– Да что вы ржете как кони?!
– Это мы от счастья, – пояснил Никита. – От счастья, что все кончилось.
– Домой придем, родители покажут нам счастье, – мрачно предрекла Света. – Мы на сколько дней отпрашивались? А сколько прошло? Там уже все в панике.
– И еще одну ночь придется здесь провести. – Эдик утер слезы. – А знаете, мне совершенно не страшно возвращаться домой. Не страшно, что попадет от родителей.
– Еще бы! После таких приключений ничего не страшно! – согласилась Анжела.
– И в поселке ночевать теперь не страшно. Подумаешь, вой! Подумаешь, глаза чьи-то горят! Мне наплевать, меня теперь такой ерундой не испугаешь! – счастливо рассмеялась Таня.
– Тогда вперед, бесстрашные мои! – скомандовал Никита, закидывая на плечо лямку рюкзака.
Несмотря на нелегкий день, ребят переполняли энергия и сила, они готовы были сразиться с кем угодно и победить. Обратная дорога и объяснения с родителями теперь казались сущей ерундой.
Хлопая друг друга по плечам, они веселой гурьбой устремились к выходу.
