– Если еще раз какой-нибудь идиот что-нибудь тут напишет, пощады не будет! – бубнила она чуть позже, оттирая стену.
– Вряд ли у тебя будет возможность и желание заглянуть сюда еще раз, – скептически заметила Света. Руки ее от воды стали красными, лак облупился.
Через два часа стены сияли как новенькие, а измученные девчонки сидели на скамейке, привалившись друг к другу. Раскрытый журнал валялся на полу, но поднять его не было сил.
Раздался звонок мобильника, Света вяло пошевелилась:
– Мам, ты? Я еще в школе. Почему не на французском? У нас субботник. Да, представь себе, в понедельник! Стены драили, только что закончили.
– Хоть какой-то плюс от этого беспредела, – прокомментировала она, убрав трубку. – Родителям врать не надо. Ну, почти.
Щелкнул замок, в комнату заглянула крашеная голова в синем платке:
– Ну как? Готово?
– Да, – буркнула Вика, с трудом поднимаясь.
– Тогда на выход!
Вика поплелась, едва переставляя ноги, однако Света медлила. Она стояла над раскрытым журналом, внимательно рассматривая фотографию. Потом подняла глаза и потрясенно произнесла:
– Ты не поверишь… Я нашла ее!
– Кого? – Вика устало обернулась.
– Нелли Шишкину!
– Где? Покажь! – в один прыжок Вика оказалась рядом, и теперь обе подруги уставились на фотографию.
– Фи! У нее волосы стриженные! – скривилась Светик.
– Зато стильные и красивые, – вздохнула Вика.
– Крашеные! – наставительно произнесла многоопытная подруга.
– У нее ноги от ушей растут, – уныло пробормотала Вика.
– Каблуки! – отмахнулась Светик.
– А ногти какие потрясающие!
– Накладные! И вообще, если нас так раскрасить, мы не хуже будем.
– Ты-то да, а вот я…
– Ну вот что. Некогда мне тут с вами, – прервала их уборщица. – Берите эту гадость и выметайтесь, – и с этими словами блюстительница чистоты вытолкала девочек за дверь.
Следом полетел растрепанный журнал.
Вика обернулась и, поколебавшись, подняла журнал и сунула в сумку.
– Зачем? – удивилась Света.
– Врагов надо знать в лицо, – твердо заявила Вика.
Однако изучить «лицо врага» она смогла лишь поздно вечером, когда осталась в комнате одна.
Фотография Нелли была на предпоследней странице. Девушка в блестящем радужном купальнике выглядела просто потрясающе. Если бы Вика могла нарисовать идеал красоты, то, несомненно, получилось бы что-то в этом роде. Обворожительное лицо с огромными фиолетовыми глазами и ресницами невероятной длины. Слегка вздернутый носик, яркие полные губки, улыбка с ослепительными зубами, стильная короткая стрижка, рыжие волосы, гладкая загорелая кожа и вдобавок ко всему этому – невероятно длинные «барбины» ноги.
Чем дольше Вика вглядывалась в фотографию, тем мрачнее становилось на душе. «Мне не одолеть ее, ни за что не одолеть», – обреченно думала она, стараясь не вспоминать, что видит каждый день в зеркале. И все-таки не выдержала, встала и снова посмотрела на свое надоевшее за шестнадцать лет отражение. Невысокая плотная фигурка, сутулая, с короткой шеей – от этого кажется, что голова плотно вбита в туловище. Русые волосы салятся так быстро, что мыть голову приходится каждый день. На широком круглом лице – мелкие прыщики, невыразительные серые глаза совсем маленькие, веки толстые, ресницы короткие, бровей почти нет, а вот нос как будто с другого лица переклеили – большой, круглый, и красноватый кончик его всегда блестит. Губы тонкие, бесцветные, зубы – так себе, надо бы надеть брекеты, но дорого, у родителей нет денег. Грудь совсем небольшая, талии нет, руки толстые, а на ноги вообще лучше не смотреть.
Даже по сравнению со Светкой она просто каракатица, что уж говорить о Нелли Шишкиной.
Перед сном Вика аккуратно вырвала из журнала фотографию и спрятала в письменный стол.
– Ты ее не получишь, – сердито сообщила она портрету Ростислава в мобильнике. – Ни за что. Никогда.
После этих слов она отправила журнал в мусорную корзину.
– Ну как? Снился? – это было первое, о чем спросила Света на следующее утро.
– Ага. В футбол играл. Два гола забил.
– Мегасон! – восхитилась Света. – А мне почему-то такая ерунда всегда снится. Сегодня, например, снился город, занесенный снегом, хотя было лето. Машины проехать не могли. И люди ездили на санках, запряженных их собаками. К чему бы это?
– К снежному лету, – предположила Вика. – А может, тебе на днюху подарят санки или собаку.
– Собаку – это здорово! – обрадовалась Света. – Мальтезе. Или йорка! Или джека-рассела. А санки мне ни к чему. Летом это неактуально.
– И что мне делать, не представляю, – уныло вздохнула Вика. – Лучше бы и мне санки с собаками снились.
– Выход один – надо признаваться! – глубокомысленно изрекла Света.
– Кому? В чем? – нахмурилась Вика.
– Ему. В любви. Причем как можно скорее и без дураков, в реале.
– В реале? Росту?! Рассказать обо всем… этом?! – ужаснулась Вика.
– Ну да. А что такого? Это будет честно и правильно. К тому же самый короткий путь.
– Но это невозможно! Он же меня не замечает. Вообще не подозревает о моем существовании! – отмахнулась Вика.
– Вот и познакомитесь!
– И что, другого выхода нет?
– Нет, – твердо заявила Светик.
– А если вначале в виртуале попробовать? – робко поинтересовалась Вика. – Потихоньку. ВКонтакте пообщаться и все такое.
– Некогда, – отрезала подруга.
– Почему?
– Вот смотри. Сейчас у нас что?
– Геометрия.
– Да я не о том! Какой месяц?
– Март.
– Вот-вот! До каникул – всего ничего.
– А мне кажется – целая вечность, – вздохнула Вика.
– Это для школы. А для виртуального романа это не срок! Там все медленно, осторожно. Только-только начнете общаться, присматриваться – и вместо того, чтобы гулять за ручку, будете чахнуть у экранов. А тут – бац! И лето. Каникулы, поездки и все такое. Друг о друге напрочь забудете.
– Ну, он-то обо мне – точно, – вздохнула Вика.
– Вот я и говорю, признаваться надо сейчас и в реале!
Несколько дней Вика ходила под впечатлением совета подруги. Как назло, Ростислав прочно обосновался в ее снах и ни за что не желал уходить. Но Вике и этого было мало. Она вообще не хотела расставаться с ним, поэтому после школы тайком провожала до дома. Потом до темноты она бродила под его окнами, надеясь увидеть любимый силуэт – и иногда ее терпение бывало вознаграждено, и на фоне освещенного окна появлялась смутная тень – и тогда сердце Вики трепетало и пело от радости.
Погода, казалось, вторила ее чувствам. Март выдался неожиданно теплым, днем светило солнышко, и под его нежаркими еще пока лучами снег осел и почти растаял. Природа просыпалась навстречу весне, от пения птиц и терпкого свежего ветра в душе рождались волшебные мечты.
Но вот пришла суббота. Впереди было два выходных – когда-то желанных, а теперь ненавистных – ведь это были дни без Ростика. Как же Вика жалела, что они не учатся по субботам! Ну ничего, можно с утра проснуться пораньше и снова дежурить под окнами – вдруг удастся его увидеть…
Так она и сделала. Но в эту субботу ее ждало сильнейшее разочарование – когда она подошла к подъезду Ростислава, то увидела, что вся его семья садится в машину, чтобы ехать на дачу.
– Пап, клетку куда ставить? Мам, у лифта еще две корзинки, ты не забыла? – прокричал любимый голос, и это было все, на что расщедрилась безжалостная суббота.
«Надо выяснить, где у него дача», – удрученно подумала Вика, провожая глазами серебристый «Форд Фьюжн».
Машина скрылась за поворотом, оставив Вику среди осколков разбитых надежд. Впереди – два дня пустоты и уныния. Два огромных бесконечных серых дня…
И тогда она решилась. Дома вытащила из стола страницу журнала с фотографией Нелли Шишкиной, положила перед собой.
– И чем же это ты ему понравилась, – бормотала она, внимательно изучая прическу, макияж и наряд (вернее, его почти полное отсутствие) ненавистной соперницы.
А потом пересчитала в кошельке деньги, убрала снимок в сумку и выскочила из квартиры.
В салоне было шумно и людно. Неожиданное потепление заставило жителей очнуться от зимней спячки и вспомнить о прическах. Мужчины, женщины и дети болтали, смеялись, щурились на слепящие лучи, пробивающиеся сквозь полоски жалюзи, – весна пробралась в салон, чтобы сделать всех счастливыми.
Всех, но не Вику. И не мастерицу, в чьем кресле она очутилась, отстояв длинную очередь. От невыспавшейся девицы неопределенного возраста разило гарью – как будто она только что выбралась из горящего дома. Лишь потом Вика поняла, что это въевшийся в одежду и волосы запах сигарет – брюнетка была жертвой хронического возгорания. От пожелтевших пальцев тоже пахло дымом, и Вика испугалась, что навсегда пропитается этим запахом и все будут шарахаться от нее, как от заразной.
