На убогой кухне самого Провидца баба Маня слегка навела порядок и расставила пищу, потом она с умилением глядела, как оголодавший мужик махал большой ложкой. Вот это аппетит. А говорили, что Провидец почти ничего не ест. Только родимой пробавляется. Оказывается, поесть он очень горазд, а раз так, то баба Маня ему непременно пригодится.
А Лёня всё ел и ел, набивая своё естество. Он с одобрением видел, что шкалы потихоньку заполняются и от этого ощущал прилив сил. Что-то тараторила рядом какая-то женщина, которую звали баба Маня. Из её слов Лёня только понял, что она готова его кормить круглые сутки. Лёня одобрительно покивал головой и невнятно помычал. Митрич потеряно стоял в сторонке: с Праведником явно что-то случилось.
Лёне пришлось оторваться от поедания пищи на посещение удобств: оказывается, в его квартире была даже ванна с горячей водой, и можно было даже искупаться.
- А где мы купались? - уточнил Лёня у Митрича.
- Дык, летом в море, - удивился Митрич.
- А чего тогда мы так пахнем?
- Дык, от сырости....
Поговорили, подумал Лёня, хрен поймёшь этого Митрича. Знает только три слова "Ну, дык и ага". Только дебилы такими словами изъясняются. Нет, сегодня мы не пойдём в город нести людям Его слово. Потом пойдём, вот тогда и объявим, что чистота - это залог здоровья. Всем надо чаще мыться. Вот только у себя немного почистим. Ибо нехорошо пахним.
- Ну, дык, Митрич. Внимай, что будем делать сегодня, ага.
Митрич изобразил полное внимание, ну, как мог изобразил.
- Возьми за причиндалы Федю, бабу Маню, и ещё пару-тройку хороших людей из наших. И пусть они нахрен вынесут из нашей квартиры весь этот геморрой.
Геморрой пришлось выгребать несколько часов силами нескольких клевретов во главе с Митричем и силами старшей дочки бабы Мани. Через некоторое время все узнали, какого цвета был пол в комнатах этой квартиры, и какого цвета двери, когда их отмыли. Лёня велел выбросить практически всё, оставил только запасы водки, коробки с деньгами и некоторую мебель. Баба Маня сначала хотела некоторые Лёнины вещи постирать, но поняла, что до стиральной машины их не донесёт: поломаются. Она предложила свою помощь в том, чтобы приодеть Благодетеля, а титул кормилицы Кормильца у неё уже был. Митрич, как всегда, зачерпнул пару жменей денег из коробки и вручил бабе Мани на эти цели. Баба Маня, когда сосчитала купюры, то поняла, что на эти средства она не только Кормильца приоденет, а купит обновки и Митричу с Федей, ибо ходят как последние чучела.
Нескольких клевретов, которые посообразительней, озадачили покупкой новой мебели, а сам Лёня объявил своим приближённым, что сегодня в город не пойдёт и приёма страждущих не будет, ибо он готовит программную речь для населения города.
Всё это было крайне необычно. Народ как-то привык, что праведник всегда торчит на своём месте и вещает истину вперемешку с голимой пургой. Зато всем весело, да и предсказания Лёни всегда выполнялись. Главное их было правильно расшифровать. А сегодня Праведника не было на месте. Народ озадачился. Поползли слухи. Передавали, что Лёня готовит большую проповедь на тему "Как нам, дуракам, жить дальше".
- Что вы несёте? - уточняли другие. - Провидец будет излагать Программу, а вы проповедь. Говорят, на него опять озарение снизошло.
- Ага, от его озарений до сих пор тошно: чего стоят его скорпионы и зомби!
Город затаил дыхание. Все ждали большого выступления Провидца. Что там говорят президент, губернатор или мэр, то ерунда - у нас главное, что Лёня скажет.
А в квартиру Лёне приволокли новую большую кровать, диван, новый стол, кресла и стулья. Собрали вместительный шкаф, в который уместились коробки с бумажными деньгами, а ёмкости с монетами так и стояли где поподя, украшая собой комнаты. Ящики и коробки с водкой отнесли в комнатку, где обитал Митрич. Теперь там был только новый диван, стул и куча водки до потолка. Митрич понял, глядя на эту картину, вот он рай на земле. Напрягала только верного Митрича новая мания Праведника и Провидца: Лёня помешался на чистоте. Теперь Митричу не полагалось просто так спать на новом диване, а надо было предварительно вымыться в ванне и, прости господи, почистить зубы. Отец родной и Кормилец вдруг стал нетерпим к пятнам (ну, залапали немножко, что тут такого) и стал настаивать, чтобы все пятна в квартире и на посуде тщательно вытирали, причём, Митрич чуть не заплакал, чистейшей водкой. А как вам понравится такое: менять нательное бельё каждый божий день, а якобы испачканное стирать? Но Митрич решил: чёрт с ними, с заскоками Лёни, главное, что его не отлучают от кучи ящиков с водкой. Да ладно, кукурузу вытерпели, и чистоту вытерпим.
Отмыли даже санузел вместе с ванной, постаралась дочка бабы Мани. Теперь Лёня мог плескаться в чистой ванне и посещать чистый унитаз. Почему он так не делал раньше, для Лёни оставалась загадка. Но Лёня отнёс обнаружение ванной в своей квартире, как к подарку он Него. А Он не забывает Лёню. Ещё и боли прекратились, значит, Он доволен поведением Лёни.
Жизнь продолжалась, но продолжалась и постепенная модификация организма Лёни. Незаметно, постепенно, но мозги и тело бывшего алкоголика становилось другим.
Дико высоко в глазах местных поднялась баба Маня: теперь она стала официальным поваром самого Провидца, ответственной за его прикид, за стирку простыней, маек и труселей самого Благодетеля. Феноменально поднялась. И зарплата у неё стала как у министра, чем не жизнь.
Ну, а пресс-секретарём самого Провидца продолжал оставаться верный Митрич. И не беда, что он знал только несколько слов, зато мог доходчиво объяснить свою мысль с помощью мата и энергичных жестов.
Митрич всегда философски относился к закидонам Праведника, даже когда тот ещё был никаким ни Праведником, а обыкновенным алкашом Лёней Тапком. Все в городе знали, что Лёня псих со справкой и знатный дурдомовец. С кем не бывает. Ну, посетила очередная шиза великого человека, и что с того. Надо терпеть. Митрич даже терпел, когда Лёня заставлял его пить обыкновенную воду, почему то, из одной и той же пластиковой бутылки. Приходилось терпеть и пить воду, правда, Лёня тоже стал часто прикладываться к этой водичке. Но другим Лёня запрещал даже притрагиваться к этой бутылке. Но, к непонятным вещам рядом с Лёней Митричу было не привыкать. Вот и сейчас, в кои-то веки, Лёня вдруг стал запирать свои апартаменты на ключ, а раньше дверь была всегда нараспашку. Это озадачило даже ближайших клевретов.
