Профессор засмеялся:
– Иногда неожиданно для себя человек находит полезных насекомых среди таких, какие кажутся всем бесполезными. Помню, на одном гигантском строительстве в рабочих бараках развелись клопы. Кровопийцы эти не давали рабочим спать ночью, да и днем от них не было покоя. Клопов травили разными химическими опрыскивателями, окуривали газами, но избавиться от них никак не могли. И вот один профессор посоветовал собирать и разводить. Кого бы ты думал? Тоже клопов. Хищных клопов-редувиев. Собрали их всего полведра и по нескольку десятков расселили по баракам. И что же? Клопы-редувии – пожиратели домашних клопов – расправились с ними за несколько дней. Одних успели сожрать, другие в панике бросились удирать из бараков.
– А потом они не грызли, не кусали людей эти… редувии?
– О нет! Для клопа-редувия человек такая же неподходящая пища, как для тебя, допустим, доски, дрова, палки.
– А долго надо учиться, чтобы сделаться… этим… ну, который насекомых знает?
– Специалист по насекомым называется энтомологом. А учиться нужно не меньше, чем учатся врачи, педагоги, инженеры. Только видишь ли, мой друг, энтомологу приходится учиться и после окончания университета. Ведь эта наука – самая молодая в мире и менее всего изучена.
– А что самое нужное людям я могу сделать, если стану изучать насекомых?
– Для человека любое знание может быть только полезным. Но сейчас особенно важно научиться бороться с вредителями мира насекомых. Они крошечные и как будто безобидные. Однако вредные насекомые ежегодно уничтожают столько продуктов питания, что их хватило бы на несколько лет для питания народам Швеции, Бельгии, Норвегии, Болгарии, Голландии, вместе взятым.
– Но почему же их не уничтожают ядовитыми порошками?
– Не так это просто, мой друг. Вот есть на свете насекомое, которое называют аптечным жуком. Он проникает в аптеки и, говорят, пожирает разные лекарства. И даже такие, как стрихнин, белладонна, никотин, опий. Для человека это страшный яд, а для аптечного жука – лакомство. Чтобы вывести этого вредителя, аптекари насыпали на полках ядовитый порошок. И что бы ты думал. Аптечный жук попробовал порошок, и он ему так понравился, что жук стал питаться только им. Ну и, кроме того, многие порошки и химические жидкости уничтожают вместе с вредными насекомыми и полезных, а также домашних животных, рыбу, птиц. Разумнее, конечно, бороться с вредителями с помощью самих же насекомых, но для этого надо знать и вредных, и полезных насекомых. Э, да ты, я вижу, спишь, энтомолог. И немудрено. Не все ребята твоего возраста способны слушать скучные лекции. Пожалуй, и я вздремну немножко.
Профессор положил под голову руку и тоже заснул.
Иван Гермогенович спал без снов, а Карик видел во сне, будто он построил жуков, гусениц, бабочек и каких-то неизвестных ему насекомых в одну шеренгу и, выйдя перед строем, закричал: «А ну, которые тут вредные – выходи! Довольно уж вам вредить людям».
Из шеренги вредителей выпорхнула бабочка с радужными крыльями и потрогала Карика длинными усиками, потом сложила крылья и прищемила его нос.
– Вставай! – закричала бабочка человеческим голосом. – Довольно спать-то!
Карик открыл глаза. Его теребила за нос Валя.
– Вставай! – сказала она.
Рядом с Кариком сидел на земле Иван Гермогенович и протирал руками заспанные глаза.
Карик знакомится с муравьиным львом. Ночевка в пещере. Шмелиный склад. Таинственные огни. Необыкновенная лошадь. Нападение мух
В розовом свете вечерней зари перед профессором и Кариком стояла Валя. Живая, настоящая Валя. В руках она держала корзиночку-диатомею, внимательно рассматривая ее серебристые узоры. Она то подносила корзиночку к самым глазам, то поднимала высоко над головой и рассматривала ее, прищурив один глаз.
– Глядите, граждане! – засмеялся Карик. – Перед вами продолжение фильма «Девушка с Камчатки». Пропавшая девочка таинственно появляется на западном побережье.
Иван Гермогенович ничего не сказал. Он только крепко прижал Валю к себе и молча погладил ее по голове.
Валя вывернулась из рук профессора и, вертя перед глазами корзинку-диатомею, спросила:
– Неужели вы сами сделали? Из чего это? И чем она так вкусно пахнет? Ее можно есть?
– Корзиночку нельзя, но булки, которые лежат в корзинке, можно, – сказал профессор.
– Тебе сколько? Две? Три? – спросил Карик, доставая колобки из корзиночки.
– Пять! Мне пять! – быстро ответила Валя.
Иван Гермогенович и Карик засмеялись.
– Вот это проголодалась! – сказал Карик.
– Ничего, ничего! Пусть ест как следует. Да и мы с тобою закусим заодно.
Путешественники сели в тени развесистого дерева. Профессор поставил против Карика и Вали по корзиночке колобков и широким, гостеприимным жестом пригласил ребят к ужину.
Валя, откусив кусочек колобка, сказала:
– Очень вкусно! – и принялась уплетать колобки.
Профессор и Карик посматривали на нее улыбаясь. Карик подмигнул Ивану Гермогеновичу и с самым невинным видом спросил:
– А это правда, что в Москве жил человек, у которого был аппетит слона?
– Не слышал, – ответил профессор.
– А я слышал. Говорят, он съедал десять тарелок супа.
– И я съела бы! – сказала Валя, запихивая в рот большой кусок колобка.
Карик подтолкнул Ивана Гермогеновича локтем:
– А на второе – пятнадцать отбивных котлет.
– И я могу пятнадцать, – сказала Валя.
– И наконец, после обеда он съедал двадцать компотов! – продолжал Карик.
– А я хоть тридцать!
Карик отодвинул от себя корзинку и вытер пальцы о лепесток.
– А потом этот человек подвязывал салфетку на грудь и говорил: «Ну, кажется, я заморил червячка, теперь, пожалуй, можно приступить и к настоящему обеду!»
– И я…
Валя протянула руку к восьмому колобку, но, дотронувшись до него, подумала немного и, тяжело вздохнув, сказала:
– Нет, я уже больше не хочу.
– Ну а теперь, – Иван Гермогенович похлопал Валю по плечу, – рассказывай, как ты ухитрилась попасть в цветок энотеры.
– А мы с Кариком вас искали… Правда, Карик?
Карик кивнул головой.
– Я ходила-ходила и вдруг захотела есть, а в лесу пахнет, как в кондитерской. Полезу, думаю, на дерево. И полезла. А там ка-ак захлопнется и не пускает. Кричала-кричала, даже уши заболели.
– И плакала, наверное?
– Немножко… А потом заснула, да так, что даже ничего во сне не видела. А потом слышу, кричат: «Валя, Валя!» Я хочу проснуться, но никак не могу!
– Ну, все хорошо, что хорошо кончается, – сказал Иван Гермогенович. – А чтобы нам опять не потерять друг друга, дайте мне слово, что теперь вы больше не отойдете от меня ни на шаг.
– Честное пионерское! – сказал Карик.
– Честное под салютом! – подняла руку Валя.
– Тогда – в поход! – весело сказал профессор. – В поход, друзья мои, в поход!
Путешественники забрали корзинки с колобками и пошли вдоль реки. К ночи они добрались до больших холмов. Здесь в какой-то норке переночевали, а утром, закусив душистыми колобками, двинулись снова в путь.
Нелегким оказалось путешествие по дорогам незнакомого мира. Они шли будто по чужой планете. Тут все было таким непохожим на тот большой мир, где они родились и выросли, что им казалось часто, будто они спят и видят непонятный, страшный сон. Пробыв в этом мире уже много дней, они так и не смогли привыкнуть к нему.
Поглядывая на четырехногих, шестиногих, восьминогих и десятиногих чудовищ, прыгающих вокруг, бегающих, летающих, Валя говорила с тоской:
– Знаешь, Карик, что я хотела бы? Увидеть самую обыкновенную собаку. С хвостом! И чтобы она лаяла. Собаки так чудесно лают, не правда ли? И хорошо бы просто ходить и не бояться, что тебя кто-нибудь съест или утащит. Ходить и слушать, как лают собаки, мяукает кошка, кричит ворона. И чтобы не слышать, как… все эти скрипят, шуршат, трещат, воют крыльями… Ой, Иван Гермогенович, смотрите, кто там ползет? Ух какой страшный!
Иван Гермогенович остановился, внимательно оглядел зеленого незнакомца и сказал спокойно:
– Ну, это мирное существо! Видите, какое оно зеленое. А все зеленые, да будет вам известно, не опасны для нас. Зеленый цвет – это же визитная карточка вегетарианцев. Он как бы говорит: «Не бойтесь! Я питаюсь растительной пищей и вместе с ней впитываю в себя зеленое красящее вещество – хлорофилл…» Зеленые нас не тронут. А вот чудовища, раскрашенные в красные, багровые, розовые цвета, могут при желании и нас попробовать.
Как-то раз, увидев гигантскую гусеницу, покрытую красными пятнами, ребята закричали, прячась за спину Ивана Гермогеновича:
