Ознакомительная версия.
Дженни не знала, что ему ответить. В молчании они спустились на небольшую набережную города Бакленд-он-Си.
– Сколько же их… – растерянно заметила Дженни.
Женщины с сумками, чемоданами на колесиках, саквояжами толпились на набережной. Солнечные очки, сумочки, зонты, веера. Улыбки, полные яда или доброжелательные, легкие разговоры, где слова порхали, как бабочки, и жалили, как пчелы. Агатоведы оккупировали город.
– Сто пять человек, – сказал Пол. – Это же поклонники старушки Агаты. У них ежегодный заезд, обычное дело. Теперь неделю на острове будут развлекаться, а потом уедут. Останутся только финалисты, шесть человек.
– Финалисты?
– Ага, у них каждый год проходит конкурс на лучшее убийство. Написанное, конечно.
– Звучит жутко, – заметила Дженни. – А ты откуда столько про них знаешь?
– Да их каждый в Бакленде знает, – изумился Пол. – Это же местная достопримечательность. У нас тут вообще шагу нельзя ступить, чтобы не попасть в очередное историческое место или не вляпаться в какую-нибудь историю. К тому же у меня мама на острове, в отеле работает.
– Серьезно? – Дженни подпрыгнула. Положительно, идея миссис Ллойд отрядить ей проводника оказалась весьма плодотворной. – И ты сможешь меня туда провести?
– Да чего там делать? – скривился Пол. – Скукота на этом острове. Редкая чайка долетит до середины косы, от тоски упадет. Давай я лучше автосалон тебе покажу.
– С мотоциклами? – догадалась девушка. – Ценю твое предложение, но в другой раз. Сегодня – на остров!
Мальчик поморщился:
– Видишь полоску на горизонте?
Дженни напрягла глаза. Далеко-далеко, у самого края моря, виднелась легкая дымка.
– И что?
– Это шторм. Скоро погода испортится, причем капитально. Последние солнечные деньки. И ты хочешь их потратить на какой-то унылый остров? Там только скалы, чайки и агатоведы.
– Обожаю скалы!
– Нет, – отрезал Пол и отвернулся. Дженни поняла, что настроен он серьезно. К этому замку нужно было найти другой подход.
– Ладно, – отступила она. – Пошли тогда домой, уже пора. Срок твой кончается.
Мальчик с видимым облегчением убрался с набережной.
Они были уже почти на Черрти-стрит, когда Пол снова завел разговор про цирк.
– А что ты еще умеешь, кроме жонглирования и таких трюков?
– Таких трюков? Думаешь, это так просто? Взял и встал на руки? Раз – и пошел крутить сальто?
– Нет, но выглядит просто.
– Спасибо, – польщенная Дженни улыбнулась. – Акробатика – это моя вторая специализация.
– А первая?
Девушка сунула пакет с фруктами ему в руки и на ходу вынула из-за уха у Пола монету в пятьдесят пенсов.
Пол успел лишь уловить, что ее пальцы пахли апельсинами.
– А еще?! – потребовал парень.
Дженни последовательно вынула: два однопенсовика, монеты в пять и десять пенсов, семиугольник в пятьдесят пенсов, заколку для волос, апельсин, полпалчки мятной резинки и выкидной нож.
– Это же мой! – оторопел мальчик.
Он сунул руку в пустой карман.
– Как ты…
– Расслабься, я так на жизнь зарабатываю. – Дженни вручила ему нож и шестьдесят пенсов. – Это твое. У меня мелочь кончилась. Ну, мы пришли. Чао, бамбино!
Дверь захлопнулась за ней, и дверной колокольчик глухо звякнул.
– Марко, я ананас добыла! Давай его съедим! – донесся из дома голос Дженни. – Я голодна, как этот… как его… Левиафан! Вот как!
– Пока, Дженни, – сказал Пол в пустое пространство, сунул руки в карманы куртки и пошел вверх по улице. Он шел и улыбался, сам не зная чему. Наверное, тому, что ее пальцы пахли апельсином.
После пробежки и завтрака Дженни обычно отдыхала. Но не больше часа. Потому что потом по ее душу являлся Марко, держа под мышкой бестиарий[5]. И легче было изгнать дьявола, чем убедить деда, что она сегодня очень устала и совершенно не готова воспринимать новые знания.
Дженни не раскрывала ни одного учебника за все лето. Если бы дедушка решал с ней уравнения или читал Диккенса с Чосером! Она была бы счастлива. Честно-честно.
Но Франчелли преподавал внучке теорию магических существ и основы темного Искусства. Не сказать, что это было труднее, чем решать квадратные уравнения или написать эссе на тему «О чем бы я хотел поговорить со стариком Шекспиром». Даже легче на первый взгляд. «Никаких домашних заданий и творческих проектов», – провозгласил Марко в самом начале обучения, и Дженни возликовала. – Только старая добрая зубрежка», – продолжил он, и с тех пор солнце для Дженни померкло, а небо заволокли тучи. Читать, анализировать, разбивать на смысловые абзацы, вычленять из текста самое главное, запоминать и снова читать. Она сроду столько не читала! Ей уже начали сниться сны в печатном виде.
Причем у Марко была манера проверять усвоенные знания когда угодно и где угодно.
– Миа кара, перечисли наиболее уязвимые места корокота[6], – спрашивал, бывало, фокусник, глядя, как Дженни доедает омлет с помидорами. И девушка, вылизывая тарелку (от этой некрасивой привычки она категорически отказывалась избавляться, несмотря на все старания Франчелли), перечисляла:
– Глаза, живот, подгрудок в нижней трети. Жрет все, в том числе и трупы, для чего разрывает могилы. Бить его лучше холодным железом, но сойдет все, что подвернется под руку. Способен подражать человеческому голосу и мольбами о помощи заманивать людей в лес. Также может по желанию менять пол и раскраску. Но, по сути, это просто очень злобная и умная собака.
– Эти «очень злобные собаки» используются «темниками» в качестве внешней стражи. Псы способны прогрызать железо. Дальше. Назови отличительные признаки ламии[7]…
Подъем. Пробежка. Душ. Завтрак. Зубрежка. Тренировка на гибкость и растяжку. Обед. Зубрежка. Ужин. Сон. Подъем. Пробежка. Душ…
Так прошла неделя. Пол не появлялся, и Дженни даже немного обиделась. Но потом забыла про него, потому что Марко не давал ей никакой передышки.
Она изучала нескончаемые перечни магических существ, одни названия – язык сломаешь! А ведь были еще и описания. Учила способы подчинения и борьбы – обычные, магические и особые приемы Магуса. Вникала во все подробности разнообразных ритуалов «темников», от описания которых Дженни порой тошнило.
– Гадость какая! – восклицала она, отшвыривая очередной том. – Сутки жарить живого кота! Отвратно! Марко, ну пожалуйста…
Но дед был безжалостен. За неделю они одолели четверть «Краткого справочника запрещенных существ», причем Марко выбирал самых опасных и злобных тварей. Нет чтобы почитать про единорогов или гиппогрифов, про феникса или птицу-гамаюн[8]. Сплошь одни горгульи, големы, василиски, драуги[9], упыри, гули и прочая нечисть.
– Шансы столкнуться в резиденции Фреймуса с добрым сэнмурвом[10] приближаются к нулю, – отвечал дед. – А вот сторожевой голем попадется наверняка. Следующая страница…
И Дженни открывала справочник. «Откуда Марко знает столько о «темниках»? – подумала она вскользь. – Сам ведь говорил, что Магус никогда не имел с ними дела. И вообще всю жизнь мы бегали от них и прятались…
Бегать всю жизнь! Вот еще! – Она фыркнула и заново принялась перечитывать описание. – Я вытащу Калеба!»
…Дженни спустилась вниз, на кухню, где они обычно занимались (что было очень удобно – всегда можно что-нибудь перехватить, пока соображаешь, как ответить на каверзный вопрос).
«Что у нас сегодня? Семь видов борьбы с василиском? Да нет, уже было… – прикидывала она. – Основные виды драконов?»
Дедушка сидел на стуле и как раз заканчивал завязывать шнурки.
– Переодевайся, – сказал он. – Сегодня мы идем гулять.
– Я же только что с пробежки!
– Давай, престо[11], дружок, престо!
– Скузи[12], синьор Франчелли, – фыркнула Дженни. – Жди теперь.
«Что это Марко придумал?» – размышляла она, подбирая наряд. Она надела растоптанные, но дико уютные мартинсы, драные джинсы (закатать по колено!), белую футболку, а поверх накинула тонкое серое пальто из кашемира. Завершила девушка наряд черной круглой шляпкой с короткими полями.
– Джен?
– Уже готова! – Девушка сбежала вниз. – А он нам зачем?
Марко держал фоссеныша. Зверь довольно жмурился, очевидно, предчувствуя интересные перемены.
– С нами пойдет. – Дедушка сунул зверька Дженни.
– А он подрос, – заметила Дженни. Фоссеныш ощутимо оттягивал руки. – Сколько весит взрослая фосса?
– До семнадцати килограммов.
– Это ж как собака! – поразилась девушка. – Я и забыла…
– А ты думала – хомячка завела?
Дженни только вздохнула – ей было стыдно перед зверем: после тех трех сумасшедших дней в августе она не обращала на него внимания. Даже имя ему не дала! Но что она могла поделать – в голову лезли одни дурацкие клички. Не назовешь же мадагаскарского льва, пусть еще и маленького, каким-нибудь мистером Чарли? Это же чистейшее оскорбление для боевого зверя, который сражался с ледяной химерой.
Ознакомительная версия.
