Светлана сломала ноготь.
Зазвонил сотовый телефон.
– Да?!.. – громко крикнула в трубку Света.
– Петр Семенович…
– Куда вы пропали?! – грубо перебила Света. – Я жду вас уже, один черт знает, сколько времени!
– Я очень занят, – сухо сказал адвокат.
– Чем?
– Исключительно вашими делами и делами вашей фирмы. Скажите, Света, это правда, что вы три года назад сделали из рисунка Оли архитектурный проект?
– Да. А зачем вам это?
– За последние три года Оля добилась огромных успехов в рисовании. Она показывала вам свои недавние рисунки?
– Нет. Я не просила…
– Зря. Недавно я заходил к профессору Ильичеву… Впрочем, мы поговорим об этом позже. Другой вопрос: упоминал ли когда-нибудь ваш муж Игорь имя Саади?
– Да. Полгода назад этот уголовник похитил его сестру в Ставрополе…
– Что?!.. Света, я ваш адвокат и почему я ничего не знаю об этом деле?!
– Меня просил об этом Игорь. Кстати, сумма выкупа была небольшой, всего пятьдесят тысяч долларов.
– Вы заплатили?
– Разумеется. Девочке всего пятнадцать лет и любая задержка с выкупом могла окончиться очень плохо.
– Кто передавал Саади деньги?
– Игорь. Он летал в Ставрополь.
– Понятно… – Петр Семеныч немного помолчал. – Ну, а вообще, как вы там поживаете, Света?
– Вы имеете в виду тюрьму? – Света снова повысила голос. – Отвратительно!..
– Я скоро вас навещу.
– Что значит скоро?!
– Скоро значит совсем скоро. Послезавтра…
– Что-что?!!..
В трубке коротко запикало. Света долго смотрела на телефон. Потом она швырнула его на соседние нары, легла и отвернулась к стене.
Вечером в ее камеру привели полупьяную девушку в вызывающе коротком платье. Милиционер вошел в камеру вместе с веселой «гостьей».
– Извините, но вам придется потесниться… – неуверенно сказал он.
– Я купила у вас эту камеру ровно на месяц, – напомнила Света.
– Ух, ты!.. – искренне удивилась девушка.
– Меня попросил ваш адвокат Петр Семенович, – сказал милиционер.
– Просил о чем? – в свою очередь удивилась Света.
– Чтобы вы не оставались слишком долго в одиночестве, – милиционер повернулся к девушке. – Ну, располагайся, подруга!..
– Подождите, я ничего не понимаю!.. – начала было Света.
– Я тоже, – признался милиционер.
Он пожал плечами и быстро ретировался.
– Ого, тут и кофе есть!.. – сказала гостья.
Присаживаясь на нары, она чуть не раздавила жестяную банку.
– А закурить найдется?
– Сигареты на подоконнике.
Света легла и повернулась к гостье спиной.
– Класс!.. Кстати, ты как тут оказалась, сестричка?
– Пыталась соблазнить губернатора.
– Ни фига себе!.. Слушай, давай поговорим, а?..
– О чем?
– О жизни и о любви. Ты кофе хочешь?..
Света ничего не ответила. Она нырнула головой под подушку и придавила ее сверху рукой…
Профессор Ильичев сидел за столом и рассматривал чертеж. Огромный лист не помещался на столе и свисал до пола.
Петр Семенович сел в мягкое кресло.
– Толик, извини, но это снова я, – сказал он.
– Не извиняю, – профессор не поднял головы.
– Почему?
– У тебя слишком деловой тон. Ты по поводу рисунков девочки?
– Разумеется. По-моему, они представляют определенный интерес.
– Что ж, ты прав. Да, девочка гениальна, а любая детская гениальность не имеет рационального объяснения, – профессор нагнулся над ящиком стола и вынул рисунок Оли. Рисунок лег поверх чертежа. – Для того чтобы выучить сопромат студенту нужно три года. Автор этого… – профессор постучал пальцем по рисунку, – знает сопромат от рождения. Я попросил свою ассистентку просчитать на прочность основные несущие балки конструкции здания. Как ты думаешь, сколько времени ей потребовалось?
– Три минуты, – быстро сказал Петр Семенович.
– Четыре часа. Но это не считая того времени, которое мы потратили на то, чтобы увеличить вдвое оперативную память компьютера. Потом она заплакала…
– Оперативная память компьютера?
– Ассистентка. Недавно она защитила кандидатскую диссертацию по оптимизации запаса прочности сверхсложных зданий. Но ее диссертация была похожа по сравнению с этим… – профессорский палец снова постучал по рисунку, – на сочинение пятиклассника.
– Ну, на месте вашей ассистентки я бы так не расстраивался! – заметно повеселел Петр Семенович. Он сложил руки на пухлом животике и откинулся на спинку кресла. – Детям завидовать грешно.
– Детям – да, но не врожденному чувству гармонии. Тот, кто проверяет гармонию алгеброй, всегда на десять шагов сзади.
– Вы проверили всю деталировку?
– Только десятую часть.
– А проверить все остальное слезы восхищения помешали? – съехидничал Петр Семеныч.
– Остальное проверять просто не нужно, – профессор сделал большую паузу. – Ты покажешь мне эту девочку?
– Нет.
Лицо адвоката вдруг стало строгим и даже жестким. Профессор Ильичев нахмурился.
– Тогда я не отдам тебе ее рисунки, – твердо сказал он.
– Забирай. У меня есть еще.
– Много?
Петр Семенович промолчал.
– Как много?
Петр Семенович отвел в сторону глаза и почесал кончик носа.
– Девочке нельзя много работать, она только ребенок! – повысил голос профессор. – Петя, ты эксплуататор детского труда!..
– Я учту твои замечания.
Петр Семенович встал.
– Петя, если ты не дашь слова, что приведешь ко мне эту юную Леонарду Да Винчи, я не выпущу тебя из кабинета!
Профессор Ильичев нажал кнопку под крышкой стола. В двери сразу же возникла рослая девушка с самым решительным выражением лица.
– Вы та самая ассистентка? – вежливо спросил девушку Петр Семенович.
Та кивнула.
– В коридоре стоят еще две, – предупредила она. – Они тоже работали с рисунками девочки.
– Это насилие над личностью! – Петр Семенович затравлено взглянул на профессора Ильичева. – Кстати, у меня обеденный перерыв и я имею на это право!
– Петя, ты крадешь у общества его национальное достояние.
– Именно поэтому я и не буду показывать вам девочку! Вы замучаете ее своими формулами…
– Завтра, хорошо? – перебил профессор.
– Через месяц!..
– Через неделю.
– Через три дня. Это мое последнее слово. Теперь побожись, адвокат, что ты приведешь ко мне девочку.
– Ладно… Божусь, – отмахнулся адвокат.
– Что значит ладно? Нет, Петечка, давай-ка побожись на самом деле.
– Как?
– На колени! – строго сказал профессор.
Через час Петр Семенович без стука вошел в кабинет первого заместителя главы строительной фирмы «Ариадна» Раисы Федоровны Балашовой. Рядом с ее столом сидел Виктор Натанович Качинский. Молодая женщина и пожилой главный бухгалтер о чем-то спорили и не обратили внимания на появление адвоката.
– Я вам не помешал? – Петр Семенович сел в кресло.
– Разумеется, нет, – Раиса Федоровна ослепительно улыбнулась адвокату.
– Но, тем не менее, спор у вас был очень принципиальным?
– Да! – резко сказал Виктор Натанович. – Все происходит слишком стремительно.
– Вот как?.. – Петр Семенович почесал кончик носа. – Значит, даже не быстро, а просто-таки стремительно?
– Именно. Это целый водопад валюты!..
– Вы преувеличиваете, – возразила бухгалтеру Рая.
– Даже не водопад, а вихрь, ураган и шквал!
Петр Семенович заерзал в кресле, не сводя с возмущенного бухгалтера внимательного взгляда.
– С вами, пожалуй, все понятно, – сказал адвокат. – Теперь пусть Раиса Федоровна, пояснит мне, что происходит на самом деле.
– У нас появилось очень много новых контрактов, – спокойно сказала Рая.
Пауза получилось довольно длинной.
– Так, – Петр Семенович кивнул. – Совсем недавно контрактов было всего восемь.
– Девять, – поправил бухгалтер. – И все наши, российские…
– Пусть девять и пусть все наши, – согласился адвокат. – Откуда остальные и, насколько я понимаю, зарубежные?
– Детские рисунки, – сказала Рая. – Мы сделали из них проекты и выиграли восемнадцать конкурсных контрактов во Франции, Бельгии, Германии, Италии, США, Арабских Эмиратах, Кувейте. Кроме того, у нас появилось много предложений на открытие дочерних фирм… – Рая опустила глаза. – Может быть, действительно слишком много.
– Предложение еще не деньги.
– Нам предлагают и деньги на очень выгодных условиях.
– Кто?
– Банки.
– Какие банки?
– Большие!.. – съязвил главбух.
– У вас такое лицо, Виктор Натанович, словно вам предложил кредит сам Билл Гейтс.
– Он тоже предлагал.
Адвокат замер.
– Вы с ума сошли, Виктор Натанович?
– Нет. Но когда нам предложил кредит «Бэнк оф Америка», у меня действительно чуть не поехала крыша.
– Стоп, стоп!.. – Петр Семенович протянул руки к потолку. – Иначе я тоже могу сойти с ума. Рая, пожалуйста, объясните мне одну вещь: для того, чтобы выиграть конкурс, имея за душой пусть даже гениальный проект, нужно время. Ладно, пусть только один месяц. Интернет все-таки очень хорошая штука. Рисунки я отдал вам только два дня назад. Теперь попробуйте объяснить мне, что произошло за это время?
