Ознакомительная версия.
Мейзи задумчиво на неё взглянула, когда они с Эдди проходили мимо. Интересно, люди часто теряют сознание в поездах? «Да ещё и эта шляпа – такая огромная! Наверное, она очень тяжёлая!» – подумала Мейзи.
Внезапно девочка остановилась. Потом заставила себя пойти дальше. Она знает эту шляпу: плотная вуаль, фиолетовые перья, длинные ленточки – у дамы, потерявшей сознание в поезде в прошлый раз, была точно такая же шляпа.
Это наверняка и есть та самая леди. Именно из-за неё остановили поезд из Ричмонда!
Мейзи знала, что ей уже пора домой, – бабушка наверняка очень сильно волнуется. Но как можно уйти сейчас, ведь нашлась ещё одна зацепка! Девочка присела на скамейку на другом конце платформы и принялась наблюдать за женщиной. Та наконец встала и направилась к лестнице. Что же делать: пойти за ней или подождать?..
Из-за леди в шляпе снова остановили поезд. Это очень важная деталь. Она нажала стоп-кран – очевидно, не просто так, что-то должно было произойти. Мейзи не знает, что именно, но если подождёт, возможно, узнает!
Толпа на платформе редела, метро должно было скоро закрыться. Мейзи нервно кусала ногти. Рядом с ней высокий мужчина развешивал рекламные плакаты по всей платформе. Когда придёт последний поезд – примерно в одиннадцать, девочке придётся уйти: дежурные будут проверять станцию, да и в любом случае Мейзи не хотела бы провести ночь в метро. Что же случилось в тоннеле, когда поезд остановился? Девочка усиленно думала, но ответа найти не могла.
Даже мужчина, который развешивал плакаты, уже уходит, заметила Мейзи. С ведёрком клея он прыгал по лестнице и за раз перескакивал четыре ступеньки. Девочка мрачно подумала, что его ноги невероятно длинные, – и встала, собираясь пойти за мужчиной. Что бы там ни случилось – она всё проспала, и пора уже идти домой к бабушке.
Мейзи подхватила Эдди, укутала его в шаль – ему так же хотелось спать, как и хозяйке. Проходя мимо рекламных плакатов, Мейзи зевнула – на неё с плаката смотрел мальчик, он улыбался и держал в руке чашку, от которой шёл пар. Девочка вздохнула. Она знает этого мальчика – его фотография была и на самих упаковках. Это же реклама любимого какао бабушки, «Густейшего какао Бертрама». Да уж, наверное, бабушка сильно разозлится на неё…
Мейзи уже поднялась по лестнице, как вдруг остановилась, развернулась и врезалась в леди, шедшую следом.
– Простите! – пробормотала она и побежала вниз, чтобы ещё раз посмотреть на плакат. Ей же не показалось, верно?..
«Густейшее какао Бертрама» больше не продают, бизнес закрыли. Так мистер Джезоп сказал бабушке в лавке. Так зачем расклеивать рекламу того, что уже нельзя купить?
Ещё одна зацепка. Точно, она! Это так же странно, как и красное бельё на верёвках. Мейзи уставилась на мальчика с рекламы. Что же это значит?!
– Схожу вниз, проверю, не заснул ли кто на платформе, – послышалось с лестницы, и Мейзи в ужасе огляделась. Она ещё не закончила! Ей нельзя сейчас уходить! А вдруг где-то здесь спрятали картину? Тогда девочка сможет во всём разобраться. Ей нужно ещё время!
Нервно вздохнув, Мейзи побежала по платформе и залезла под ближайшую деревянную скамейку – она как раз подошла по размерам, хотя было очень тесно.
– Тихо, Эдди! – шикнула она, когда ничего не понимающий щенок взглянул на хозяйку.
Дежурный спустился с лестницы и зашагал по платформе. Когда он прошёл мимо Мейзи, у девочки свело желудок. Это был Берт Дайсен.
Он быстро шагал по платформе и смотрел на стены, что-то выискивая. Мейзи была права! Он разглядывал плакаты!
Берт Дайсен дошёл до стены с рекламой какао, сжал кулак и что-то пробормотал. Мейзи не слышала, что именно, но сразу стало понятно – он доволен. Он снова прошёл мимо девочки – она сразу догадалась, куда он направляется.
На Альбион-стрит, чтобы подать очередной сигнал при помощи белья и верёвки во дворе мисс Барнс.
Это, конечно, восхитительно – быть великим сыщиком и раскрыть дело, или почти его раскрыть, подумала Мейзи, но она всё ещё была на платформе «Бейкер-стрит» без какой-либо возможности уйти домой. Метро закрыто. И где искать краденые картины, девочка тоже не представляла.
Почти все люстры выключили – неярко горела лишь одна из них. Наверное, для ночного сторожа, решила Мейзи. Когда он спустился на платформу с фонариком, девочка снова спряталась под скамейкой. Потом осторожно поднялась по лестнице проверить, далеко ли он ушёл. Сторож сидел на стульчике около касс и храпел. На платформе Мейзи с Эдди остались одни.
– Не понимаю, как всё это можно связать… – прошептала девочка щенку и прижала его к себе, чтобы обоим было тепло. Она ещё раз посмотрела на рекламу какао.
Ночью в метро оказалось прохладно. И страшно. Отовсюду слышались шуршание и шорохи, казалось, что вот-вот приедет поезд, но поезда больше не ходили.
– Столько всего… бельё на верёвке, реклама, эта леди, что теряет сознание в поезде… Уверена, она тоже замешана! Но не понимаю, зачем она это делает. Зачем кому-то лишний раз нажимать на стоп-кран?
Девочка прищурилась. В метро людям постоянно становится плохо из-за дыма. Вряд ли кто-нибудь посчитает это необычным. Но когда нажимают на стоп-кран, поезд останавливается – охрана идёт разбираться, что случилось.
– Она хотела остановить поезд… – пробормотала Мейзи и заглянула в тёмный тоннель. – Чтобы кто-то сошёл с него…
Может, кому-то надо было незамеченным попасть в тоннель, чтобы что-то там спрятать?
Мейзи медленно кивнула. Она почти разгадала тайну, это точно! Чарли Спэрроу крадёт картины, как-то их прячет, потом идёт на ближайшую станцию метро. Леди в большой шляпе садится на тот же поезд, что и он, и недалеко от станции «Бейкер-стрит» притворяется, что ей плохо. Кто-то нажимает стоп-кран, поезд останавливается. Он снова тронется через пару минут – этого времени Чарли достаточно, чтобы спрыгнуть в тоннель. Он оставляет картины где-то в метро, берёт рекламные плакаты и приклеивает их на станции, тем самым подавая сигналы своему брату Берту. Берт идёт домой и тоже подаёт сигнал… кому-то, кого Мейзи ещё не видела. Может, тому, кто потом будет продавать картины?
Девочка нахмурилась. Если она права, то Чарли Спэрроу был на том же поезде, что и они с бабушкой. Иначе не было смысла в стоп-кране. Девочка испуганно распахнула глаза, вспомнив высокого рабочего, которого она видела в тот день на станции «Ричмонд». В его большом чемодане для инструментов наверняка можно спрятать картину!
Метро давно закрылось, Берт ушёл домой. Скорее всего, кто-то уже увидел поданный им сигнал. Может, сейчас придут за картиной?
Мейзи надо найти её первой!
Когда из тоннеля раздалось хриплое ворчание, Мейзи замерла. Поезд! Но они ведь не ездят по ночам, когда нет пассажиров… Мейзи в привидения не верила, но совсем забыла об этом, стоя на холодной, тёмной платформе. Стук колёс становился всё громче, девочка вжалась в скамейку и закрыла лицо руками. Завитки сероватого пара, будто призраки, ворвались на станцию, и поезд лязгнул, подъезжая к платформе. Девочка сквозь пальцы взглянула на поезд, боясь узнать, кто же окажется его пассажирами и будет смотреть на неё в окна вагонов.
Мейзи резко выдохнула, увидев, что у поезда нет вагонов. Он проехал мимо, и девочка покачала головой. Грузовой поезд, покрытый брезентом. Конечно же! Они ходят по ночам, когда пути свободны. Мейзи увидела, что поезд скрылся в тоннеле, и решительно встала. Надо пойти за ним, прямо в тоннель, и найти картину. Она спрятана где-то там!
Мейзи прошлась по платформе и заглянула в тоннель – в темноте растворились тусклые огни грузового поезда. Девочка прошла к лестнице и сжала кулачки. Кажется, сторожу уютно и тепло дремать в кресле. Ему же фонарь не нужен, раз он спит, правильно? А Мейзи он точно понадобится – в тоннеле темнее ночи! Она ведь не украдёт фонарь, а просто одолжит.
Мейзи остановилась на ступеньках и улыбнулась. Ночной сторож всё ещё громко храпел, а фонарь стоял около стула.
– Подожди, Эдди, – прошептала девочка и погладила щенка, тот присел. – Тихо.
В полутёмном коридоре между кассами Мейзи на цыпочках подошла к сторожу и остановилась, затаив дыхание. Она посмотрела на фонарь. Ночной сторож громко всхрапнул. Не желая упускать отличную возможность, девочка подхватила фонарь и торопливо пошла обратно.
Когда Мейзи спустилась на платформу, желудок у неё сжался, а жажда расследования куда-то исчезла. Теперь у девочки есть фонарь – получается, отговорок, чтобы не идти в тоннель, не осталось.
Ознакомительная версия.
