прочные свойства, если его держать в руке, но при попытке им что-то ударить, разряжался, и выбрасывал свой заряд в точку удара, прямо как при выстреле Пурпурным Лучом, который, кстати, стал теперь чуть сильнее. Именно такой заряд и расколол кузнечный камень, удачно попав в слабую точку.
"Зарядить" получалось почти что угодно, вплоть до палок и булыжников, получилось даже зарядить таким же образом пустую руку. Инк долго смотрела на покрытые пурпурным свечением пальцы, затем собрала руку кулак и ударила им по ближайшему дереву. Кулак выбил небольшой кусок коры, и ему больно не было. Было больно запястью, и инк слегка взывала. Удар у Инк не был поставлен.
А вот бросить заряженный предмет не получилось. Покинув руку, любой предмет быстро, за мгновения терял пурпурное свечение, а при броске свечение пропадало мгновенно. Инк представила, как могла бы закидать наглого медведя светящимися пурпуром шишками, и вздохнула.
Не получилось "зарядить" и остатки одежды. Свечение исходило из рук, и, похоже, предмет должен был быть в руке.
Инк посмотрела на лежащей в левой руке уродливый кинжал. Она произнесла, в который раз уже за последний дни, "Фаэль". И он засветился слабым пурпурным светом. Затем она попыталась медленно, не торопясь, без рывков, провести лезвием по камню. Лезвие шло туго, но на камне оставалась неглубокая борозда. Инк ухмыльнулась, а затем, закинув голову, нехорошо засмеялась, и негромко сказала, мешая инфернальный с демоническим:
— "Однажды, проблемы уйдут, станут простыми", — неловко дёрнула ножом, и… нож выстрелил пурпуром в камень, выбивая крошку и поднимая облако пыли. Маленький осколок камня прилетел Инк в лоб.
Она потёрла ушибленный лоб и, ухмыльнувшись, разглядывала лежащий в ладони неповреждённый нож. Проблему хотя бы с одним инструментом, наконец-то удалось решить.
* * *
Восточные земли
Леопольд Нирск, огромный мужчина, человек, высокого роста, черноволосый, с руками, напоминающими своей толщиной брёвна, готовил. Он походил телосложением на медведя, и его легко было принять за дровосека, но был он пекарем. Пекарем кондитером. Часть сегодняшнего выходного Леопольд решил потратить на эксперимент. Экспериментом стал большой, многоэтажный торт, украшенный кремом и клубникой, с кремовой фигуркой наверху, и свечами. День рождения никто не отмечал, но вдруг в будущем кто-то закажет именно такой торт. Ломтик эксперимента можно съесть самому, ещё одним угостить дочь, а остальное раздать соседской ребятне, которой не первый раз перепадали остатки пробных изделий.
Добавляя финальные кремовые штрихи рядом с фигуркой на вершине тщательно построенной кондитерской башенки, Леопольд задумался. Его дочка в последние дни о чём-то беспокоилась, и грустила. Она перестала убегать к подружкам каждый день, не выходила из дома, и как-то без энтузиазма помогала по хозяйству, двигаясь механически, как кукла. Может быть, у неё появился парень? Или появился и обидел? Леопольд нахмурился.
Вместо дочки ему всё ещё виделась маленькая девочка, которая много лет назад дёргала его за штанину, глядя в глаза, и спрашивала "пап?". Но время шло, и всё чаще, глядя на дочь, он вспоминал её мать, что погибла от болезни, когда Лисси была ещё ребёнком. Лисси Нирск всё больше походила на неё. Только волосы, вместо кудрявых, были прямые.
Сейчас Лисси неподалёку без интереса подметала, и явно думала о чём-то своём, глубоко задумавшись.
Леопольд аккуратно приподнял законченный торт, и понёс его к столу. На полдороге остановился, и, задумчиво спросил у дочери.
— Лисси… а не пора ли тебе задумываться о браке?
— Так ведь свадьба через шесть месяцев, — автоматически ответила ему дочь.
— С КЕМ?
— С Леонардом Ривом… ой. — только что осознала ошибку Лисси.
Ошеломлённый отец ослабил хватку и торт с грохотом упал на пол вместе с подносом.
Через несколько минут жители городка наблюдали, с лёгким удивлением, как Леопольд Нирск в фартуке, испачканный мукой и кондитерским кремом, с огромной грозного вида поварёшкой, рыча что-то вроде боевого клича, которому позавидовал бы и орк, мчался к резиденции Артефактора. Городок был маленький, и Леонарда Рива знали.
— Пап! Стой! — пыталась, безуспешно, догнать Лисси разъярённого кондитера. На бегу Лисси дожёвывала поднятую с упавшего торта клубничку. Не всё оказалось на полу.
Леопольд, на огромной скорости, держа поварёшку как двуручный меч, пролетел через ворота садика Артефактора (при этом в воротах вспыхнула на мгновение какая-то зелёная плёнка), и начал со всей силой стучать дверным кольцом по входной двери, рядом с которой восседала на каменной бронзовая статуя попугая.
При каждом ударе по двери разбегалась синеватая рябь, и раздавалось глухое гудение. В конце концов, Леопольд остановился, и тут статуя бронзового попугая зашевелилась, расправила крылья, открыла клюв и заорала омерзительнейшим голосом:
— МАААААСТЕРА нет ДОООООМА! ПрихоДИИИИИИТе ПООООЗже!
Голос был отвратителен, вызывал мысли об демонах и дьяволах скрежещущих вилками по стеклу. Говорят, что после одной из попыток демонстрации говорящих механических големов на периодическом гномском сборе артефакторов такие устройства демонстрировать запретили. По крайней мере, в случае, если в зале были эльфы. Для тончайшего эльфийского слуха инфернальное скрежетание с клёкотанием было особенно болезненно, и некоторые исключительно чувствительные остроухие падали в обморок.
Неизвестно, зачем В.Г. оставил это бронзовое исчадие рядом со входом, но предполагается, что для отпугивания нежелательных гостей.
Оторопев от голоса бронзового попугая, Леопольд, наконец, остановился и стал дышать спокойно.
— Его нет в городе, Пап. — сообщила кондитеру догнавшая его дочь, и надкусила ещё одну ранее снятую с торта ягоду. — Давай я тебе всё объясню?
Позже, в семье Нирск был долгий разговор. Вернее, долго и неторопливо рассказывала Лисси, доедая ягодки с торта. На столе на блюде стояла помятая верхняя половина торта. Всё-таки не весь он оказался на полу и испачкался. Леопольд Нирск же оторопело слушал.
* * *
Лес
Найденную способность Инк назвала "Пурпурный удар" и во всю использовала её для создания инструментов из дерева. Усиленный пурпурным сиянием деревянный инструмент получал режущую кромку и им можно было что-то резать, правда, очень медленно. Быстрое, резкое движение или сильный удар по-прежнему вызывал выброс пурпурных искр и потерю эффекта. Искры же портили обрабатываемую заготовку, выбивали из неё осколки, или просто раскалывая её. Рядом с временным лагерем Инк уже набралась небольшая кучка таких испорченных заготовок. Все они отправлялись в Угольную Печь.
Зато после долгих мучений, Инк, наконец-то смогла сделать какое-то подобие щипцов, древесной пилы, стамески и нескольких других полезных вещей. Все их надо было заряжать "Ударом" для работы, но для создания металлического варианта металла не хватало, да и времени ушло бы намного больше. На металлическую пилу мог бы уйти целый день, а
