Беру Сашу под руку, идём вглубь зала. Занимаем свободные места за столом. Все друзья как один смотрят на нас, не скрывая удивления.
– Симпатичный, – шепчет Света, кивая на Санька.
– Ага, мне тоже нравится.
– Пусть всё получится. Я буду держать за вас кулачки, – подмигивает Света, а я говорю ей в ответ, что так далеко я пока не загадываю. Мы с Сашей просто пробуем.
Стуча ножом о бокал, Лёха привлекает внимание. Предлагает выпить за его здоровье.
Жека первым говорит тост. Всё по стандарту и кратко.
Выпив первый бокал шампанского, расслабляюсь. Накладываю на тарелку салат, ухаживаю за Саньком. Легонько толкаю его вбок локтем, мол, расслабься, здесь все свои.
Завязывается беседа. Мужики бурно обсуждают свои типичные темы: тачки, рыбалки, куда стоит вложить бабки. Санёк подключается. А я пересаживаюсь к девчонкам.
– Потоцких что-то не видно, – замечает Вика, обращается ко мне: – У них что-то случилось?
– Да я откуда знаю? – пожимаю плечами.
– Вы ж с Людой дружите с самого детства. Я думала, у вас друг от друга нет секретов. Такие близкие всегда.
– Вик, я правда не знаю. В последнее время мы с Людой не очень часто общаемся.
– Знаешь, мне кажется, у них всё идёт к разводу, – продолжает Вика и к ней подключается Света, мол, да, она тоже это заметила. Оказывается, ту ссору на даче, когда пьяная Людка чихвостила Данила, слышали все друзья.
Мне не по себе от этих разговоров. Мысленно уносит в тот вечер, где я и Данил в одном бассейне. Интересно, нас кто-то тогда видел?
От воспоминаний щёки вспыхивают румянцем.
Залпом выпиваю ещё один бокал холодного шампанского. Приказываю себе не думать о Даниле, не вспоминать тот поцелуй на заброшенном стадионе. Хотя как не вспоминать, когда он мне постоянно снится?
– Девочки, давайте переключимся на другую тему? – предлагает Аня, заметив моё смятение.
Благодарно улыбаюсь Ане. Ну хоть кто-то догадался, что мне неприятно. Все же хорошо помнят историю нашего любовного треугольника. И пусть история десятилетней давности, но всё-таки можно же специально не наступать на больной мозоль?
Вроде всё проходит нормально. Никто больше не говорит о Потоцких. Я даже успеваю немного охмелеть, выпив на пустой желудок несколько бокалов.
Данил приходит в ресторан в самом разгаре вечера. Его я чувствую сразу. Дрожь мелкими бусинками рассыпается по телу. Волоски на коже встают дыбом.
Медленно оборачиваюсь. Смотрю через плечо. Сглатываю подкатывающий к горлу ком.
Данил сегодня в строгих брюках и светлой рубашке с небрежно закатанными до локтей рукавами. Видно, что приехал сразу после работы.
Отыскав взглядом Лёху, Потоцкий широким шагом идём к столу.
Я напрягаюсь. Вжимаюсь в спинку стула. Боюсь встретиться с ним взглядом.
Сделав вид, что очень занята разглядывание стейка на тарелке, пытаюсь контролировать реакцию своего тела. Тщетно. Каждая мышца напряжена. Волнение усиливается с каждой секундой.
– Я покурить, – говорю Свете, хватаю сумочку и быстро иду на выход.
Чувствую на спине взгляд. Не оборачиваюсь, потому что не хочу знать, кто так усердно прожигает дыры у меня между лопаток. Если Санёк, то всё нормально. Остальные ничего не поймут, а на Данила мне как-то пофиг, да.
Выхожу на летнюю террасу. Руками упираюсь в деревянные перила. И глубоко дышу, будто за мной гнался волчара.
Ухмыляясь своим мыслям. Нет, Настя. Не будто. Ты и правда бежишь, только не от вымышленного волчары, а от искушения снова оказаться в плену своих чувств. Себе-то можно не врать?
Достаю из сумки айкос, вставляю стик. Жду, когда нагреется табак и прибор завибрирует. Затягиваюсь. С первым выпущенным в воздух кольцом дыма меня начинает отпускать.
Данил пришёл в ресторан без Люды. Но это же ничего не значит, ведь так? Даже если они разводятся, то мне должно быть всё равно. Но мне блядь не всё равно! Меня трясёт всю от мысли, что все эти годы я нравилась Данилу и женился он на Людке вынужденно. Десять лет их брака можно просто слить в унитаз. Детей общих нет. Разведутся очень быстро.
Блядь… почему я об этом думаю? Вышла же на террасу покурить и успокоиться. Но не успокаивается мне.
За спиной чужие шаги. Я напрягаюсь. Сердце как ошалелое стучит в груди. Пофиг кто пришёл, я сейчас докурю и уйду.
Шаги замолкают. Но я уже по запаху знаю, кто стоит за спиной.
Вынимаю из айкоса использованный стик, не глядя сую его в сумку.
Глубокий вдох. Подбородок повыше, улыбка пошире. Похер на тебя, Потоцкий. Я просто сейчас пройду мимо.
Оборачиваюсь. На него почти не смотрю. Иду мимо. Но на запястье смыкаются пальцы, кожу жалит как крапивой.
– Стоять, – его рык.
– Отпусти, – с писком выдавливаю я.
Тянет к себе. Впечатываюсь в его грудь.
– Не надоело от меня бегать? – его дыхание щекочет кожу.
– Я ни от кого не бегаю. Тебе показалось.
Ухмыльнувшись, обхватывает двумя пальцами мой подбородок:
– На меня смотри. В глаза, Настя.
Сглатываю. Мысленно ругаю себя за трусость.
– Что ты хочешь? – смотрю в глаза, они затягивают как в омут. И почему они такие, млять, красивые?
– Тебя. Всю.
Глотаю истерический смешок.
Руками упираюсь в его грудь. Попытка вырваться проваливается на первых секундах. Скала, а не мужик. Хрен сдвигается с места.
Кулаком легонько по его плечу.
– Пусти.
– Тебе со мной понравится, – желваки на его скулах ходят ходуном.
Ещё раз кулаком по плечу, но уже сильнее.
– Пусти, иначе я буду орать.
– Подо мной ори сколько хочешь.
– Что? Ты дурак? – закатываю глаза.
– Насть, я же сказал, что развожусь.
– И что? Мне как бы пофиг. Вот здесь, – прикладываю ладонь к своей груди, – ничего не ёкает.
– Не пизди.
– Не ругайся матом. Мне это не нравится.
Шумный вздох. Его губы поджаты. Смотрит на меня пронзительно. Раздевает глазами. Взглядом скользит по шее и ползёт вниз к вырезу на платье.
