Глава 4. О, этот вид!
Илья. Наше время.
- Ну что, клоака, как вам работается без предводителя? - я хохотнул, заглядывая в отдел маркетинга, по уже сложившейся традиции.
Обвел взглядом кабинет, останавливаясь на пустующем столе Кононовой, которую никак не мог склонить к "продолжению банкета", после единственного раза, трехмесячной давности. Хотел было спросить, где пропадает дама моего сердца, но резкое "ай, черт", из-под соседнего стола, отвлекло внимание. Немного отступив в сторону, лицезрел отраду для глаз: большая, аппетитная, затянутая в облегающие джинсы пятая точка, топорщилась вверх, скрывая остальную часть своей обладательницы под пыльным столом.
Мысли о богине в алом платье, вероломно ускользнувшей из моих объятий всего неделю назад, заполнили все мысли, вытеснив из головы другие, менее интересные. Почему-то вспомнилась и та нимфа с ночного клуба, которая всю ночь пользовалась моим полубессознательным состояние, а на утро сбежала, не оставив следа. У нее, помнится, тоже были впечатляющие достоинства. Все как я люблю. С такой можно и на неделю запереться в квартире, не надоест. Но любые попытки припомнить хоть что-то, кроме ее форм и светлых волос, пахнущих кокосом, неминуемо заканчивались провалом. Может, оно и к лучшему, может, там крокодил нафотошопленный был, и кроме сисек и посмотреть не на что! Так что особо расстраиваться не стал, ведь в самом разгаре охота на Настену-здравствуй-третий-размер. Да и рыжая, как мне видится, объект не менее интересный, даже позадорнее, чем Кононова.
Чего только стоят ее... хм, глаза. Такие выразительные, притягательные, так и нырнул бы в них с головой! А колечко в носу? Катализатор фантазий: есть ли пирсинг в другом месте, может, в самом неожиданном, таком, что почувствуешь только при прикосновении? Ох, разыгралась фантазия, не остановить.
А внушительная филейная часть тем временем пятится назад, выбираясь из-под стола. Рыжая макушка приподнимается, девушка садится на колени, и в зажатой ладошке вижу дольки мандарин.
Непроизвольный хохот вырывается из меня. В ее нелепом виде столько очарования! Особенно, когда она поднимает взгляд, и в серых омутах я вижу удивление, которые быстро сменяется негодованием. Ее брови сходятся на переносице, а маленький носик морщится. С достоинством королевы она поднимается на ноги, забавно задирая голову, отчего тут же спотыкается о собственный стул и валится на меня. Это контраст гордой породы с грацией картошки необычайно интригует. Эту задорную девчонку хочется узнать, прощупать и местами отшлепать, потому что выводит меня из равновесия при каждой встрече.
А рыжая, тем временем хватается ладошками за мой пиджак, пытаясь сохранить равновесие. Едва устояв на ногах, одергивает руки, оставляя впечатляющие жёлтые пятна на одежде. Я смотрю на нее укоризненно, но в ее взгляде ни капли раскаяния. Усмешка, торжество, но никак не смущение. Вот же мандариновое несчастье!
- Может, извинитесь? - я загибаю одну бровь, используя свой фирменный негодующий взгляд.
- Конечно. Как вспомню за что - обязательно! - говорит решительно, а затем гневно перебрасывает свою косу за спину, проходясь ей мне по лицу и выходит из кабинета.
Ну и что это было?
- Она адекватная вообще? - задаюсь я вопросом вслух и неожиданно получаю ответ.
- Местами, - хихикает одна из девчонок.
- Это все ее диеты нескончаемые доводят! - продолжает другая. - Так себя истязает, вот и сегодня на одной мандаринке весь день собирается работать!
- Ага, толку только, - зло цедит ещё одна.
Ох, девочки, не зря вас начальник клоакой прозвал, ох, не зря.
Молча удаляюсь из кабинета, прокручивая в мозгу новую информацию: рыжая пытается себя истощить. И зачем? Фигура-то офигенная! От воспоминаний о ее формах, обтянутых алым шелком, мое настроение резко ползет вверх. Градусов на 180. Каждый чертов раз.
В раздумьях не замечаю, как наталкиваюсь на рыжую в коридоре. При виде ее побледневшего лица, вспоминаю и то, что она сегодня ничего не ела. План созревает мгновенно.
- Ну что, Мандаринка, ты мне должна. За пиджак придется расплачиваться! - улыбаюсь самой очаровательной из улыбок в своем не хилом арсенале.
- Илья Геннадьевич, вы же руководитель финансового отдела, вычтите из зарплаты, - совсем не падая в мои объятия, произносит она.
- Не, материальные блага меня не интересуют, - неспешно тяну, наблюдая за реакцией. Как я и думал, гнев, раздражение, ни капли раскаяния и страха.
- На нематериальные, у меня все расписано. Поставить Вас в очередь на февраль, Илья Геннадьевич? - цедит она, едва сдерживаясь.
- Конечно! Если тебе так хочется, то можно и на февраль. А сегодня отрепетируем. Пошли, рыжая, составишь мне компанию за обедом.
Не дав ей сказать и слова, направляюсь к кабинету маркетинга и подхожу к вешалке с верхней одеждой.
- Какое твоё?
- Я никуда с Вами не пойду, - шепчет, стараясь не привлекать внимания.
- Могу попробовать угадать, - усмехаюсь, перебирая пальцами разношерстные пальто и пуховики.
- Перестаньте лапать чужие вещи! - не выдерживает и срывается. - Да что Вы за человек такой, никаких правил, никакого уважения к окружающим. Только "хочу", а остальное по-барабану. А может, я не желаю с Вами никуда идти, может, у меня много работы, и вообще, парень есть! - выпалила на одном дыхании и замолчала, анализируя сказанное. Только я все заметил, все на подкорку себе записал: хочет меня.
- Тогда скажу всем, что мы переспали! - что я несу, Господи.
Но рыжая, видать, знатно испугалась. Часто задышала, и глаза забегали, сканируя помещение на предмет количества людей, изучив, побледнела ещё больше. Ага! Вот я и нашел твое слабое место, Мандаринка, - боишься сплетен!
- Ладно, - прошипела, отчего завела меня ещё больше. Протянула руку и выхватила с вешалки темно зеленый пуховик. Естественно, безразмерный. У нее нормальные вещи вообще есть?
