Джеффри Хичкок - В ногах правды нет

Джеффри ХИЧКОК

В НОГАХ ПРАВДЫ НЕТ

Перси вскапывал грядку, на которой раньше росла клубника. Вдруг он замер, опершись на лопату, - у него родилась тема для нового стихотворения. "Слава, что Грецию возвеличила, Риму дорогу открыла, - так клубника славу свою передаст низким клубням картошки..."

Он собрался было развить эту идею, но заметил свою жену, которая тоже пришла в сад, а потом увидел кое-что еще.

- Иди-ка сюда, - сказал он, - я только что обнаружил, что если встать вот здесь, то Тоху-стрит видно всю целиком.

- И правда.

- Там на этой улице, домов пятьдесят, а ведь я никогошеньки оттуда не знаю. Это ужасно.

Но Паули ничего ужасного в этом не видела; она считала, что это совершенно нормально. Они даже со своими соседями на Тиойе стрит были едва знакомы - так откуда же им знать тех, кто живет на Тоху-стрит - пусть они и ходят по этой улице чуть ли не каждый день.

- Неужели ты не понимаешь, - упорствовал Перси, - что если нам неинтересны собственные соседи - о чем они думают, чем живут, - как можно надеяться на то, что разные народы поймут друг друга? Что они будут жить в мире и согласии?

- Устроил бы ты перекур, милый, - сказала Паули.

Перси вздохнул и пошел вслед за ней к дому. По пути у него возникли новые строчки и, войдя в гостиную, он тут же схватил карандаш и бумагу, чтобы записать их.

Кто живет в доме один?

Может быть, мистер Дункан или Динн?

А в доме напротив, с цифрой два у дверей

Индус? Мусульманин? Христианин? Иудей?

В доме большом под номером три

Места хватило б для целой семьи.

А живет там, наверно, лишь вдовица Мак-Ги,

Она мне предложит на чашку чая зайти.

Кто знает? Чья это забота?

Кто там живет в доме номер три.

Кто живет в доме восьмом?

Старик мистер Фромм?

Он так одинок, он стоит, опершись на калитку,

И время тихо ползет мимо него, как улитка?

А вот мисс Саттон,

Живущая в доме девятом,

Пеленки развешивает сушить

И тихо вздыхает, и в тоске угасает?

Кто знает?

Всегда ль миссис Хадсон,

Из дома пятнадцать,

Подтянута и опрятна

И чудо как аккуратна?

Тогда как миссис Бернулли

Из дома тридцать - кокетка?

(Вот так мы вас обманули)

Веселятся ль

В доме двадцать?

А в сорок втором

Не едят ничего, кроме макарон?

Кто знает? Чья это забота?

Посмеет ли кто в этом мире

Постучаться в дом двадцать четыре?

Мне ли не знать,

Какие опасности может скрывать

Эта жуткая дверь дома двадцать четыре?...

Вошла Паули с чайным подносом в руках.

- Послушай, какие стихи я написал, - сказал Перси и стал читать вслух, пока она разливала чай. - Ну как?

Паули была недовольна.

- Почему у тебя всегда так много рифм?

- Так получается - если я в хорошем настроении.

- У тебя, стало быть, всегда хорошее настроение.

- Выходит, что так, - а разве это плохо?

- Нет, наверно, но в "Слушателе" тебя никогда не напечатают.

- Кто знает? Чья это забота? Кто "Слушателю" доверит стихи, которые вышли не так уж плохи? Вкусные ты лепешки испекла. - Так он перешел к делам земным, а его мысли между тем текли своим ходом. Он снова включил свою автоматическую защитную систему.

У Паули был тот недостаток, что она беспрестанно тараторила и если Перси до сих пор не сошел с ума и не стал неврастеником, то только потому, что не вслушивался в ее слова, а полностью отдавался собственным мыслям. Это и был его "автоматический механизм", который позволял ему ронять время от времени - примерно каждые 30 секунд - "Да, дорогая" или "Нет, дорогая", или "Подумать только".

Паули продолжала болтать без умолку, а Перси раздумывал над проблемой зловещего обитателя дома номер двадцать четыре. Быть может, там живет русский шпион, посылающий стихи из "Слушателя" в Москву, потому что был уверен, что эта абракадабра-шифровки.

- Знаешь, дочь кузена миссис Джоунз, - та, что вышла замуж за коммивояжера, - родила на прошлой неделе близнецов. У нее сейчас четыре девочки. Еще чаю?

- Да, дорогая. - Или, может быть, это торговец белой костью, который замышляет похищение четырех дочерей миссис Джоунз, чтобы продать их потом в веселый дом в Буэнос-Айресе.

- У Стивенсонов взломали флигель и украли драгоценностей на две тысячи долларов. Слыханное ли дело - оставлять такие ценности в пристройке? Да еще и телевизор!

- Нет, дорогая. - Это место, где воры прячут краденное. Хозяин дома стоит на стреме, пока люди в масках вносят в дом 24 награбленные бриллианты и телевизоры.

- Миссис Браун говорит, что ее дядя изобрел электронную собаку. Если в дом заберутся чужие, она рычит и лает, но если ты свой, ее можно погладить.

- Подумать только. - В этом месте живет сумашедший профессор. Он делает роботов в виде ужасных чудовищ, которые ночью разгуливают по улицам и пугают прохожих до смерти.

- Анкинсоны придут сегодня к чаю, но они появятся не раньше половины четвертого, потому что сначала поедут в больницу навестить ее двоюродного брата, у которого...

- Да, дорогая. - Человек из дома 24 задушил свою жену, потому что она трещала не переставая.

- Ты не слышишь ни слова из того, что я тебе говорю. - Она ласково похлопала его по колену. - Так ведь?

Перси моргнул и всплыл на поверхность. Такое уже случалось не раз.

- Прости, дорогая, мне просто не дает покоя дом 24.

- Если этот дом тебя так занимает, почему бы тебе не сходить туда и не навестить тех, кто там живет?

- Прекрасная мысль. В самом деле, почему бы не зайти во все эти дома по порядку? Вот прямо сегодня и начну!

- Ну и умница, - ответила Паули, прекрасно зная, что ее благоверный слишком робок, чтобы стучаться к незнакомым людям.

- Вздремну после обеда - и пойду. Бонзо с собой не буду брать, может, они не любят собак.

- Смотри, оденься потеплей.

- Шарф надену, - сказал Перси, глядя в окно на яркое осеннее солнце.

- И долго не ходи. Аткинсоны придут примерно в полчетвертого.

- О, Аткинсоны придут к чаю? А я и не знал.

- В половине.

Паули знала, что упреки бесполезны.

Десять минут третьего Перси уже шагал по Тоху-стрит. С самого начала его ждало разочарование. Первый дом с конца был под номером сорок семь, но имя на почтовом ящике оказалось Джонсон, а вовсе не Стэм. Перси вздохнул и двинулся дальше, возможно, впервые за все время внимательно присматриваясь к этим домам. Таблички с именами жильцов по большей части отсутствовали, а когда и встречались, то имена вовсе не рифмовались с номерами... Миссис Хадсон, у которой был такой большой выбор домов на -надцать, предпочла поселиться в доме 37! Ну надо же! Поэтическая фантазия Перси постепенно таяла. Он взглянул на дом 24 с некоторым трепетом, но дверь этого дома вовсе не производила впечатления "жуткой". Она была солидная, с наборным рисунком, а сам дом, с большими приветливыми окнами и черепичной крышей, был обшит клиновидными дощечками и покрашен в зеленый свет. К крыльцу вели две ступеньки. Приятный, пусть и ничем не примечательный дом.

Участок, на котором он стоял, довольно круто уходил под гору, и Перси подумал, что, наверное, задняя часть дома сильно возвышается над землей и под ней, вероятно, находится гараж. И в самом деле, подъездная аллея вела вниз, за дом. Садик перед домом был ухоженный, но не такой вылизанный, как перед N 15, куда Перси ни за что не рискнул зайти, из страха натоптать.

От дома 15 он отправился к самому началу улицы по дороге и уже было совсем потерял интерес, пока не добрался до номера 1, где висела маленькая табличка: Б. и М.Линн. "Ну, слава Богу, - подумал Перси, - Б.Линн - в доме номер один. Интересно было бы познакомиться и, может быть, там угощают блинами?" Но гараж был пуст, а почтовый ящик возле дома набит рекламными проспектами.

Вся улица как вымерла, подумал Перси. Неудивительно, что мы здесь никого не знаем. Он повернулся, чтобы идти назад, решив, что идея была изначально дурацкая и что дома ему придется выдержать град насмешек со стороны Паули. До сих пор он не встречал ни души на всей улице, но сейчас возле дома 23 он увидел женщину в летнем платье и широкополой шляпе ("Одевайся потеплее", вспомнил Перси, - его теплый шарф лежал в кармане). Женщина подстригала розы.

- Хороший денек для работы в саду, - решил подать голос Перси.

- О, здравствуйте, мистер Бэннистер! Гуляете? А где ваш пес?

- Так вы знаете моего старого Бонзо?

- Конечно. Он такой молодец, всегда ждет вас возле магазина.

Тут до Перси дошло:

- Ну, конечно. Вы - миссис Ли из молочной. Я вас не узнал в этой шляпе и, так сказать, вне вашей обычной стихии. Значит у меня все-таки есть знакомые на Тоху-стрит! - Он рассказал ей всю историю по порядку и даже прочитал свои стихи.

Миссис Ли слушала с явным интересом.

- Конечно, я здесь почти со всеми знакома, потому что они заходят ко мне в молочную, но мне кажется, вы это здорово придумали! Откуда вы начнете? С дома номер один? Ах, нет. Линны уехали на месяц в Австралию, а мистер Лерой на работе.