Предисловие
С возвращением в мрачный мир братьев Гримм! Здесь вас ждут десять историй – старых и вместе с тем совершенно новых. Сказка подвижна, и такой она была всегда: начиная с древнейших времен, когда первые люди расселись вокруг костра и повели рассказ. Мы не знаем, кто придумал эти истории, как они возникли, но они кочуют из страны в страну и существуют во множестве вариантов. Нам кажется, что мы знаем историю Белоснежки вдоль и поперек, но так ли это? Чем же на самом деле она закончилась? Сказки, собранные братьями Гримм в Германии в начале XIX века, относятся к числу самых известных и любимых во всем мире, и именно братья первыми стали их со временем переписывать.
Сказка подвижна, для нее не существует жестких правил. Конечно, сказка может начинаться словами «однажды давным-давно…» и заканчиваться «…и жили они счастливо до самой смерти». В сказке могут встретиться повторы и магическое число три. Но это вовсе не обязательно. Все правила о том, какой должна быть настоящая сказка, были придуманы после того, как сказки перестали рассказывать. Для этой книги мы отобрали десять лучших историй братьев Гримм – грубых, жестоких, злых, прекрасных, поразительных, чудесных, затейливых – можно перечислять бесконечно. Кто-то, возможно, возразит – они же адресованы исключительно детям. Ведь это сказки, и некоторые истории братьев Гримм со временем действительно стали чересчур адаптированными для детей. Появились очеловеченные животные и истории про Красную Шапочку и Ханса и Грету в картинках для малышей. Куда же подевалось все жуткое и страшное? В том числе это «страшное» мы и хотим вернуть в сказку. Вернуть тот прежний мир, те первоначальные истории, которые, несомненно, предназначались не только детям, но и любому, кто желал послушать занимательный рассказ. А разве таких мало?
Сказка подвижна, но мы старались по мере сил не отступать от первоисточника. Вместе с тем мы что-то добавляли, а что-то опускали в случаях, когда истории позволяли и побуждали вносить правки, подробнее об этом сказано в послесловии. Все отобранные сказки остаются сказками братьев Тримм, но мы пересказали их своими словами и дали волю своей фантазии. Истинным даром и наслаждением было для нас окунуться в этот таинственный, опасный и чудесный мир, который существовал однажды.
Бенни Бёкер и Кеннет Бё Андерсен
Белоснежка
В вольном пересказе Кеннета Бё Андерсена
Зрелище завораживало. Снежинки легким пухом опускались на землю и заключали ее в белую оболочку. Новый мир накрывал прежний. И королева, сидевшая с шитьем у открытого окна, растрогалась, а бывало такое нечасто. Ей было тепло, несмотря на мороз. Его она не страшилась и дышала холодом полной грудью, при этом уносясь мыслями в детство – во времена, когда она танцевала среди снежинок и лепила ангелов из белого покрова. Так много лет прошло с тех пор, как минуло ее детство! Так много лет, как…
Резкая боль прервала ее размышления, и королева опустила глаза. Она укололась иглой. Капля крови собралась на самом кончике пальца и упала на снег. За ней еще одна. И еще. Королева зачарованно смотрела на алые пятна. Это было так красиво – красное на фоне сплошной белизны. Королева распорола вышивку и вынула ткань. Подняла пустые пяльцы из черного дерева и взглянула через них на снег – они словно обрамили пятна крови. В этот миг королева поняла, чего так страстно желала, хотя, как ни странно, раньше это не приходило ей в голову.
– Дочку! – прошептала она. – Я хочу дочку с кожей белой, как снег, румянцем ярким, как кровь, и волосами цвета черного дерева.
И королева, привыкшая добиваться своего, отправилась к королю. А он выполнил то, что она велела. Так происходило всякий раз, ведь Его угасающее Величество не смел ослушаться своей супруги. Дело в том, что она никогда не была принцессой и перед тем, как стать королевой, представляла собой нечто совсем иное…
«Ведьма!» – дразнили ее дети, когда она, маленькая девочка, танцевала на снегу, не проваливаясь. А вот они потом все провалились под лед на озере, пока она сидела на берегу и, улыбаясь, слушала их крики.
Прошло время, и она стала королевой. Она настолько ослепила короля своей красотой, что он мог смотреть только на нее, а вида других людей не выносил. И потому он безвылазно сидел в своей комнате, снедаемый тоской и колдовскими чарами.
Нынче король стал похож на свою бледную тень, однако сохранил остатки былой мужской силы, и вскоре живот королевы округлился. Поначалу королеве не нравилось ее меняющееся тело, и она каждый день рассматривала себя в зеркале, которое немудреным заговором наделила сознанием и умением говорить.
– Зеркальце, скажи-ка, милое, – властно требовала она, – кто в стране сей всех красивее?
И с облегчением выслушивала привычный ответ: «В целом крае нету девы, что прекрасней королевы». Каждый день она задавала один и тот же вопрос и каждый день получала один и тот же ответ. И однажды ночью тело королевы приобрело прежние очертания: она родила дочь с белой кожей, алыми губками и черными волосиками.
– Малышка Белоснежка! – промолвила королева.
Она взяла ребенка на руки и почувствовала что-то похожее на любовь. Младенец открыл глазки, и на миг королева сильно забеспокоилась. Она увидела еще один цвет, цвет, который не она выбирала. Дитя унаследовало его от короля – прекрасные глаза девочки были синие-пресиние, как ясное небо. Девочка была очень красивой. Тревога королевы отступила, лишь когда она задала главный вопрос зеркалу. Услышав привычный ответ, она с облегчением вздохнула и повернулась к люльке, в которой кричал ребенок.
– Тише, тише! – королева приложила девочку к груди. Ее дочь. Ее собственная дочь. Как же она ее любит. – Мама здесь.
* * *
Шли годы. Белоснежка росла, с каждым мгновением становясь все краше. И с каждым днем все неспокойнее делалось на сердце у королевы. Теперь она говорила с зеркалом не раз в день, а утром, днем и вечером. С одним и тем же вопросом она просыпалась, с ним же и засыпала.
И однажды утром случилось то, чего королева так боялась, хотя внутри себя понимала, что это неизбежно. Всего четыре часа назад, проснувшись посреди ночи от кошмарного сна, она услышала от зеркала, что хотела. Но все изменилось утром, когда она открыла глаза и вновь задала свой вопрос. Настал
