- Все эти годы тебя тянула назад привязанность к внешнему, прозвучал голос Ансари. - И это одна из причин того, что ты пришел слишком поздно. Возьми же здесь ту часть мудрости, которая все еще открыта для тебя.
Эта история иллюстрирует, помимо всего прочего, любимую суфиями идею о том, что истина "пытается проявить себя" в человеческом обществе, но она для каждого человека появляется снова и снова в таких одеждах, в которых ее труднее всего опознать, причем эти ее проявления, на первый взгляд, кажутся не имеющими друг к другу никакого отношения.
Только развитие "особого восприятия" дает человеку возможность проникнуть в этот невидимый процесс.
КОРОЛЬ И БЕДНЫЙ МАЛЬЧИК
Человек не может самостоятельно пройти путь внутреннего развития. В это путешествие не следует отправляться одному, необходим руководитель. Руководителя в нашей притче мы называем королем, а искателя - бедным мальчиком.
Рассказывают, что однажды король Махмуд обогнал свою свиту. Мчась на коне во весь опор вдоль реки, он вдруг увидел у самой воды маленького мальчика, ловившего неводом рыбу. Ребенок казался очень несчастным.
Король резко осадил коня и, подъехав к мальчику, спросил его:
- Дитя мое, почему у тебя такой печальный вид? Я никогда не встречал человека более печального, чем ты.
Мальчик ответил:
- Ваше величество, нас семеро братьев. Наш отец умер, и мы живем с матерью в крайней нужде. Чтобы как-то прокормиться, я прихожу каждый день к реке и закидываю сеть. Если за день мне не удается поймать ни одной рыбы, на ночь я остаюсь голодным.
- Сын мой, - сказал король, - если ты не возражаешь, я помогу тебе.
Мальчик согласился, и король Махмуд сам закинул сеть, которая от прикосновения королевской руки вернулась с богатым уловом.
Дилетанты обычно думают, что метафизические системы либо отрицают ценность вещей "этого мира", либо, наоборот, обещают материальное изобилие.
В суфизме, однако, приобретение "ценностей" не всегда имеет только фигуральный или только буквальный смысл. Эта притча великого Фарид ад-дина Аттара, взятая из его произведения "Парламент птиц", толкуется и буквально, и символически. По утверждению дервишей человек, находящийся на суфийском пути, может приобрести какие-то материальные вещи, если это полезно пути так же, как ему самому. В равной степени он приобретает трансцендентальные "ценности" - в соответствии со своей способностью использовать их правильным образом.
ТРИ УЧИТЕЛЯ И ПОГОНЩИКИ МУЛОВ
Абд аль-Кадир пользовался такой необыкновенной известностью, что мистики всех вероисповеданий стекались к нему толпами. В его приемном зале, всегда переполненном людьми, неизменно соблюдался высший этикет и царило почтительное уважение к традиционным обычаям. Благочестивые посетители придерживались в своих отношениях строгой иерархии: ранг каждого определялся его личными достоинствами, возрастом, репутацией его наставника и тем положением, которое он занимал в своей общине.
Кроме того, они немало соперничали друг с другом в том, чтобы как можно больше обратить на себя внимание султана учителей, Абд аль-Кадира. Манеры его были безупречны. Невежественные или невоспитанные люди на эти встречи не допускались.
Но вот однажды три шейха, первый из Хорасана, второй из Ирака и третий из Египта, прибыли в Даргах со своими проводниками, неотесанными погонщиками мулов. Шейхи возвращались после хаджа (паломничества в Мекку). В пути они были до последней степени измучены грубостью и несносными проделками своих проводников; одна мысль о том, что скоро они избавятся от этих мужланов, радовала их не меньше, чем предвкушение предстоящего лицезрения великого учителя.
Когда шейхи подошли к дому Абд аль-Кадира, он, против своего обыкновения, вышел к ним навстречу.
Ни единым жестом приветствия он не обменялся с погонщиками мулов, но с наступлением ночи, когда шейхи в темноте пробирались в отведенные для них покои, они вдруг совершенно случайно стали свидетелями того, как Абд аль-Кадир пожелал спокойной ночи их проводникам, а когда те почтительно прощались с ним, даже поцеловал им руки. Шейхи были изумлены и поняли, что эти трое, в отличие от них самих, - скрытые шейхи дервишей. Они последовали за погонщиками и попытались было завязать с ними беседу, но глава погонщиков грубо осадил их:
- Идите прочь с вашими молитвами, бормотаниями, вашим суфизмом и поисками истины. Тридцать шесть дней мы выносили вашу болтовню, а теперь оставьте нас в покое. Мы простые погонщики и ко всему этому не имеем никакого отношения.
Такова разница между скрытыми суфиями и теми, которые только подражают им.
"Еврейская энциклопедия" и такие авторитеты по хасидизму, как Мартин Бубер, отмечали сходство школы Хасидизма с испанскими суфиями, имея в виду хронологию и близость учений.
Это сказание, в котором фигурирует суфий Абд аль-Кадир из Гелана (1077-1166), входит также в жизнеописание хасида рабби Элимелеха, который умер в 1309 году.
Абд аль-Кадир, прозванный "королем" (и точно такой же титул носил Элимеле), был основателем ордена Кадирийа.
БАЙАЗИД И ТЩЕСЛАВНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Однажды некий человек с упреком сказал Байазиду, великому мистику IX столетия, что он постился, молился и т.п. в течение 30 лет, но так и не нашел в этом утешения, которое обещает Байазид. Байазид ответил ему, что и за 300 лет он ничего не достигнет.
- Почему? - спросил искатель просветления.
- Потому что этому препятствует твое тщеславие, - сказал мудрец.
- Но как мне от него избавиться?
- Есть одно средство, но оно тебе не подойдет.
- И все же назови его.
Байазид сказал:
- Ты должен пойти к цирюльнику и сбрить свою почтенную бороду, затем снять верхнюю одежду, опоясаться кушаком и одеть на шею торбу с грецкими орехами. Когда ты все это сделаешь, ступай на базарную площадь и кричи во весь голос: "Даю орех тому сорванцу, который ударит меня по шее". Потом пройдись перед зданием суда, чтобы старшины города увидели тебя в таком виде.
- Но я же не могу этого сделать, - взмолился человек, - прошу тебя, расскажи мне о каком-нибудь другом средстве.
- Это первый и единственно возможный шаг к цели, - сказал Байазид. Но ведь я предупреждал, что это средство тебе не понравится, поэтому ты неизлечим.
Аль-Газали в своей работе "Алхимия счастья" с помощью этой притчи подчеркивает часто повторяемый аргумент, что некоторые люди, какими бы искренними искателями истины они ни казались самим себе или даже окружающим, побуждаются в своих поступках тщеславием и корыстью, тем самым создавая непреодолимые трудности для своего обучения.
ЛЮДИ ДОСТИЖЕНИЯ
Имам аль-Газали рассказал предание из жизни Исы ибн Марийам.
Однажды Иса увидел людей, понуро сидящих у обочины дороги.
Он спросил их:
- Почему вы печалитесь?
Они ответили ему:
- Нас печалит страх перед адом.
Иса отправился дальше и, пройдя немного, увидел других людей, в безутешной печали сидящих у дороги в различных позах.
- Что вас так тяготит? - спросил он их.
- Желание рая повергло нас в это состояние, - ответили люди.
Оставив их, Иса продолжал свой путь, пока не повстречал третью группу людей. По ним было видно, что они много выстрадали, но лица их сияли радостью.
Иса обратился к ним:
- Что привело вас в радость?
Люди ответили:
- Дух истины. Мы видели реальность, и это заставило нас забыть второстепенные цели.
- Вот истинно люди достижения, - сказал Иса. - В день воскресения они предстанут перед лицом Бога.
Те, кто верят, что духовный прогресс основывается на культивировании в людях желания награды или страха наказания, часто бывают удивлены, услышав это суфийское предание об Иисусе.
Суфии говорят, что только определенным людям полезно сосредоточиваться на идее приобретения или потери, и это, в свою очередь, может составить лишь какую-то часть их практики. Изучавшие методы и результаты обучения людей путем тренировки и внушения будут близки к тому, чтобы согласиться с суфиями.
Религиозные формалисты самых разных вероисповеданий не примут, конечно, утверждения, что простые альтернативы добра и зла, напряженности и расслабленности, награды и наказания представляют собой только часть великой системы самореализации.
СТРАНСТВУЮЩИЙ, НЕОБЫЧНЫЙ И ТОРОПЛИВЫЙ
Встретились три дервиша на пустынной дороге. Первого звали Странствующий, потому что он, почитая старые обычаи, выбирал самые длинные маршруты для путешествий. Второго звали Необычный, потому что ничто не казалось ему необычным, хотя то, что он делал, или даже то, что привлекало его внимание, казалось весьма необычным другим людям. Имя третьего было Торопливый, потому что этот дервиш, думая, что может сберечь свое время, всегда и во всем стремился найти наиболее короткие пути к своей цели, хотя на деле эти пути часто оказывались самыми длинными.
