Ирвин Уэлш - Экстази

Экстази (МДМА) — сравнительно недавнее приобретение «химического» поколения, наркотик, по мнению многих, не вызывающий привыкания и сравнительно безвредный. Книга Уэлша изобилует сценами употребления экстази, ее даже можно назвать своего рода апологией препарата. У многих, возможно, возникнет желание попробовать наркотик, который считается «легким» и относительно доступен. К сожалению, информация о так называемых «легких» наркотиках чаще всего создается непрофессионалами и далека от реальности. Мы считаем своим долгом предостеречь любознательных экспериментаторов над своим организмом и психикой до того, как у них возникнет желание попробовать, а что же это за «волшебная» субстанция.

Что же такое «легкие» наркотики, чем они отличаются от «тяжелых», таких как героин и ЛСД, и насколько они безвредны?

Во-первых, экстази относится к психоактивным веществам (ПАВ), главная суть которых -наркогенность, т. е. то, что они в минимальных количествах стимулируют опиатные рецепторы нервной системы, включая так называемую «систему награды». Возникает измененное состояние сознания со стимуляцией центров удовольствия. В основе патологического пристрастия при употреблении наркотиков лежит угнетение ими синтеза эндорфинов — регуляторов биохимических и психических процессов в организме человека. Основные физиологические доминанты организма, такие как сон, еда, половое поведение, контролируются определенными эндорфинами. При приеме психоактивного вещества патологическая доминанта перекрывает любые другие физиологические доминанты, возникает компульсивное влечение. Наркотик как бы подменяет собой эндорфин. Механизм действия любого наркотика одинаков, будь то героин или экстази.

Во-вторых, опасность экстази заключается в том, что, как и любой психостимулятор, он вызывает состояние острого психоза, особенностью которого является так называемый «флэшбэк» — повторение наркотического опыта недели спустя после приема. При каждом возникновении такого психоза погибает какое-то количество клеток центральной нервной системы и печени. Повышается чувствительность к любым негативным воздействиям, конфликтность. Поражения внутренних органов и нервной системы приводят к таким органическим заболеваниям, как токсический гепатит и органический психосиндром, которые через некоторое время приводят человека к инвалидности. При систематическом приеме психостимуляторов развивается слабоумие.

Ко всему сказанному следует добавить, что экстази вызывает истощение центральной нервной системы, способствует развитию депрессивных состояний. А последние, в свою очередь, требуют компенсации за счет наркотиков противоположного действия, таких, в первую очередь, как героин. Поэтому мы считаем, что наркотики не могут делиться на «легкие» и «тяжелые», а оказываемый ими эффект всегда один — личностные расстройства, социальная декомпенсация, а в результате — общая деградация.

Мы можем дать лишь один совет — пусть те переживания, что описаны в этой книге, навсегда останутся для вас лишь литературным опытом, а сама книга послужит предупреждением о том, как дорого могут обойтись эксперименты над собой с помощью современной химии.

Дрейзин М. Е., психиатр-нарколог, директор клиники «КредоМЕД»

Ребекка Наварро сидела в просторной оранжерее собственного дома и смотрела на освещенный солнцем свежий сад. В его дальнем углу, у старинной каменной стены Перки подстригал розовые кусты. Об угрюмой озабоченной сосредоточенности, привычном выражении его лица, Ребекка могла лишь догадываться, рассмотреть его ей мешало солнце, которое ослепляюще било сквозь стекло ей прямо в глаза. Ее клонило в сон, она чувствовала, что плывет и расплавляется от жары. Отдавшись ей, Ребекка не удержала увесистую рукопись, она выскользнула из рук и глухо шлепнулась на стеклянный кофейный столик. Заголовок на первой странице гласил:

БЕЗ НАЗВАНИЯ — В РАБОТЕ

(Любовный роман № 14. Начало XIX века. Мисс Мэй)

Темная туча заслонила солнце, развеяв его сонные чары. Ребекка кинула взгляд на свое отражение в потемневшем стекле двери, которое вызвало в ней краткий приступ отвращения к себе. Она поменяла положение — профиль на анфас — и втянула щеки. Новый образ стер картину общего увядания и обвислых щек, причем так удачно, что Ребекка почувствовала себя достойной небольшого вознаграждения.

Перки полностью погрузился в работу по саду или просто делал вид. Семья Наварро нанимала садовника, который работал тщательно и умело, но, так или иначе, Перки всегда находил предлог самому поковыряться в саду, утверждая, что это помогает ему думать. Ребекка же, хоть убей, никогда не могла даже представить себе, о чем это ее мужу приходится думать.

Хотя Перки и не смотрел в ее сторону, движения Ребекки были предельно лаконичны — украдкой протянув руку к коробке, она приоткрыла крышку и быстрым движением достала два ромовых трюфеля с самого дна. Она запихала конфеты в рот и, на грани обморока от ощущения дурноты, начала яростно жевать. Фокус состоял в том, чтобы проглотить сладость как можно быстрее, — будто таким образом можно было обмануть собственное тело, которое переварит получаемые калории одним махом, обработав всего две маленькие конфетки.

Попытка солгать собственному организму не удалась, и тяжелая, сладкая дурнота заполонила Ребекку. Она физически ощущала, как ее организм медленно и мучительно перемалывает эти ядовитые мерзости, производя тщательный учет полученных калорий и токсинов, прежде чем распределить их по организму так, чтобы они нанесли наибольший вред.

Сначала Ребекка думала, что переживает очередной приступ тревожности: эта тянущая жгучая боль. Лишь через несколько секунд ее охватило сначала предчувствие, а потом и уверенность в том, что случилось что-то более страшное. Она начала задыхаться, в ушах зазвенело, мир закружился. Ребекка с перекошенным лицом и с тяжелым стуком повалилась на пол веранды, хватаясь обеими руками за горло. Струйка коричневой от шоколада слюны поползла из уголка рта.

В нескольких шагах от происходящего Перки стриг розовый куст. «Надо бы опрыскать пакостников», — подумал он, отступая, чтобы оценить свой труд. Краем глаза он увидел, как что-то дергалось на полу оранжереи.

Ивонн Крофт взяла в руки книгу под названием «Йасмин едет в Йовиль» Ребекки Наварро. Дома она злилась на мать за пристрастие к этой серии дешевых любовных романов, известных как Любовные романы с Мисс Мэй, но теперь сама не могла оторваться от чтения, да так, что с ужасом осознавала, что книга захватывает ее чрезмерно. Она сидела, скрестив ноги, в огромном плетеном кресле — одном из немногих предметов мебели наряду с узкой кроватью, деревянным шкафом, комодом и мойкой, — составлявших обстановку в маленькой прямоугольной сестринской лондонской больницы Св. Губбина.

Ивонн с жадностью поглощала последние страницы книги — развязку любовного романа. Она заранее знала, что произойдет. Ивонн была уверена, что хитроумная сваха мисс Мэй (появлявшаяся во всех романах Ребекки Наварро в разных воплощениях) разоблачит невыразимое коварство сэра Родни де Морни; что чувственная, бурная и неукротимая Йасмин Делакур воссоединится со своим истинным возлюбленным, благородным Томом Резником, точно так же, как и в предыдущем романе Ребекки Наварро «Люси едет в Ливерпуль», в котором прелестную героиню спасает из рук злодеев, прямо с борта корабля контрабандистов, избавляя ее от жизни в рабстве у негодяя Мибурна Д'Арси, блистательный Квентин Хаммонд, сотрудник Ост-Индской компании.

Тем не менее Ивонн продолжала увлеченно читать, переносясь в мир любовного романа, мир, где не было ни восьмичасового дежурства в гериатрической палате, ни ухода за увядающими стариками, страдающими недержанием мочи, превращающимися перед смертью в сморщенные, хриплые, искаженные карикатуры на самих себя.

Том Резник мчался, как ветер. Он знал, что его статный конь находился на грани истощения и что он рискует загнать жеребца, понукая с таким жестоким упорством верное и благородное животное. И ради какой щели? С тяжелым сердцем Том понимал, что не успеет достичь Бронди Холла до того момента, как Йасмин соединится в браке с негодным сэром Родни де Морни, обманщиком, который посредством грязной лжи приготовил этому прекрасному созданию рабскую долю наложницы вместо предназначенного ей светлого будущего.