Ознакомительная версия.
Ирвин УЭЛШ
КОШМАРЫ АИСТА МАРАБУ
Еще раз спасибо. В первую очередь и самую глубокую благодарность выражаю Анне по причинам, которым можно было бы посвятить все книги на свете, так и не отдав должного.
Затем Кении Мак-Миллану и Полу Рики за то, что они снабдили меня массой идей для этой книги и предоставили большую часть информации, необходимой для выполнения этого замысла; спасибо многочисленным парням из Восточного сектора (где раньше были ряды, а теперь, к сожалению, стоячие трибуны) за сведения знатоков. Кевину Уильямсу, Барри Грэхаму и Сэнди Мак-Нуару за то, что они пробежали рукопись своими глазами «в точку» и сделали несколько полезных замечаний. Без слов понятно, что вышеперечисленные не несут ответственности за множество недочетов, только вот без их вмешательства дерьмовых кусков в этой книге было бы еще больше.
Спасибо муниципалитету города Мюнхена, без чьего щедрого гостеприимства эта книга не была бы написана столь быстро.
Всем издателям, особенно Робину Робертсону, и Ники Итону, и Лесли Брюсу, лучшему редактору Западной Европы. Джефу Баратту из «Божественной».
Моим приятелям в Эдинбурге, Глазго, Лондоне, Манчестере, Амстердаме и других местах, на которых я всегда могу положиться, что они вытащат меня в клуб, или бар, или на трибуны – немного покуролесить – всякий раз, когда мне угрожает приступ здравомыслия. Вы знаете, кто вы, наше вам с кисточкой всем вместе и каждому в отдельности.
Скептицизм был сформирован в
Эдинбурге двести лет назад Дэвидом
Юмом и Адамом Смитом. Они сказали:
«Давайте дадим религию черным, но
сами не будем в нее верить». Вот где
высший пилотаж.
P. R.
Мы должны осуждать больше и понимать меньше.
Д. Мейджер
Часть первая
Потерянные империи
1. Еше одна потерянная империя
Я. И. Джеймисон.
Нас. Было. Двое.
В этом путешествии, в путешествии на безумной скорости по странной земле на непонятной колымаге.
Меня все время тормошат, пытаются разбудить. Сказано же – не буди лихо, пока оно тихо. Но они не понимают и все время суются, куда не следует. Когда эти гниды берутся за свое, идут помехи, и мне приходится уходить еще глубже.
ГЛУБЖЕ. Идут помехи
Я теряю контроль, когда встревают – и начинаю постепенно подниматься.
– Мы пришли померить тебе температуру, Рой. Сестра Нортон, у Вас судно под рукой? По большому, Рой. Пора сходить по большому.
– Сегодня он выглядит получше, правда ведь, сестра Дивайн? Ты подаешь надежды, Рой, дорогой.
Ладно-ладно, только уберите свои грабли с моей жопы.
ГЛУБЖЕ.
ГЛУБЖЕ.
Здесь, внизу, Сэнди Джеймисон – мой лучший друг, в прошлом он – профессиональный спортсмен и опытный охотник на диких зверей-каннибалов; я заручился его поддержкой в поисках, которые веду с тех пор, как себя помню. Поскольку память у меня практически отсутствует, вояж этот мог начаться на прошлой неделе, а может – длится с начала времен. Есть какая-то причина, по которой я должен уничтожить крылатого хищника, питающегося падалью, известного как Аист Марабу, я хочу извести эту злобную тварь с просторов Африки. Меня преследует образ страшной птицы, крупной особи этого отвратного вида, я знаю только одно – стервец должен пасть от моей руки.
Что касается других событий, мне непросто будет даже вспомнить, как мы с Сэнди Джеймисоном стали друзьями. Я точно знаю, что, когда я попал сюда, он мне очень помог, этого вполне достаточно. Я не хочу вспоминать, где я был раньше. Мне противно мое прошлое, размытые очертания которого совсем не хочется ловить в фокус. Здесь и сейчас, Африка и Сэнди – вот мое настоящее и будущее.
Свежий ветер дует мне в лицо. Я перевожу взгляд на компаньона, сидящего за рулем нашего джипа, и вижу – он в хорошем настроении.
– Ты ведешь уже, Бог знает сколько. Давай я тебя сменю, – вызвался я.
– Отлично! – ответил Сэнди, прижимаясь к обочине рядом с запыленным грузовиком.
На моей груди пристроилась огромная муха. Я прихлопнул ее.
– Фу! Эти мухи, Сэнди, положительно гнусны!
– Абсолютно, – смеется он, перебираясь на заднее сиденье. – Вот бы оглобли размять, – улыбается он и вытягивает загорелые, мускулистые ноги.
Я перебираюсь на место водителя и завожу мотор.
Эта развалюха, немного провианта и кой-какие гроши – вот и все наше с Сэнди имущество. Большую часть нашего состояния не так давно экспроприировал один хитрый и, пожалуй, морально неполноценный абориген, которого мы имели глупость взять проводником.
Сначала мы думали воспользоваться услугами местных парней, но те недокормленные особи, которых мы встречали, выглядели вовсе неаппетитно в том смысле, что… они явно не соответствовали физическим требованиям, которые неизбежно накладывало путешествие в нашей компании. В итоге мы заручились услугами одного изворотливого мальчугана, проходившего под именем Моисей. Мы восприняли это как доброе предзнаменование. Действительность доказала ошибочность наших ожиданий.
Моисей был родом из убогого городка, каких ютится множество по берегам озера Торто. Признаться, наше положение не позволяло нам щедро расплачиваться с прислугой, однако обращались мы с Моисеем хорошо и едва ли заслужили подобной благодарности: этот жулик дал деру, прихватив все наши денежки и припасы.
Слабость к халяве, на мой взгляд, преобладает среди небелых народностей, что весьма печально, однако всю вину я безоговорочно возлагаю на плечи белых колонизаторов, которые, взяв на себя ответственность за
БОЖЕ, ЭТО ГРЕБАНОЕ СОЛНЦЕ СЛЕПИТ МНЕ ГЛАЗА
– я
начинаю
подниматься
Рой, я свечу фонариком тебе в глаза. 3рачок расширяется еще заметнее. Хорошо. Хорошо.
ИДИ ТЫ НА ХУЙ
– Действительно, Рой, реакция значительно лучше. Хотя, может быть, это просто рефлекс. Попробуем еще раз… нет… теперь ничего…
Конечно, вам за мной не угнаться. Здесь вы меня больше не поймаете.
ГЛУБЖЕ
ГЛУБЖЕ
ГЛУБЖЕ
Сэнди мастурбирует на заднем сиденье, а она, знай, хохочет… да что за на хуй, что здесь происходит… почему здесь она… мы должны быть вдвоем, я и Сэнди… я уже не слежу за дорогой, а слышу только, как она смеется, и вижу в зеркале ее лицо. Она карикатурно поморщилась, когда его сперма выстрелила ей на кофточку. У нее лицо как… я хотел бы… я ревную. Я ревную Джеймисона. Мне не нравится, что она сидит там и смеется, бодрит и поощряет его; я хочу закричать: «На что ты там его подбиваешь, мандавоха!», но я должен сосредоточиться на дороге, ведь раньше я никогда не водил…
Я не могу отвести глаза от Сэнди Джеймисона. За щедрым, хоть и немного топорным фасадом этого парня притаилось целое чертово племя. Меня так и подмывает закричать:
– Джеймисон, ты всего лишь метафора – игра воображения. Ты существуешь только у меня в голове. Мне не на что сердиться, ты всего лишь олицетворение моего чувства вины, его проекция.
Смех, да и только. Сэнди мой друг, мой проводник. Лучше друга у меня никогда не было, но…
Но теперь его член у нее во рту, головка оттягивает щеку, упираясь изнутри. Эта припухлость выглядит ужасно, как гримаса. Лицо Сэнди и того страшнее: он надулся и покраснел, при этом бритая голова осталась темной, а впадины вокруг зеленых глаз белыми – такой вот негативчик.
– Нет, я вполне настоящий, – задыхаясь, говорит он, – мой штык но рту у твоей девочки.
В зеркале, одновременно пытаясь следить за пыльной, петляющей тропой, которую они здесь называют «дорогой», я вижу, как ее лицо изнутри разрезает лезвие бритвы. Я понимаю, что машина, на которой мы едем, составляет теперь неделимое целое с моим собственным телом, и меня охватывает паника. Нас мотает из стороны в сторону, подбрасывает, мы взмываем стремительно вверх, в трепещущую стену света. Я бешено глотаю густой, тяжелый воздух, такое ощущение, будто легкие наполняются водой. Я слышу пронзительный крик хищной птицы, пролетевшей надо мной так близко, что чувствуется гнусный запах падали, от нее исходящий. Я собираю оставшиеся силы, чтобы справиться с управлением, и тут обнаруживаю, что ее уже и след простыл, а Сэнди сидит рядом со мной на переднем сиденье.
– Там стало немного тесновато, – улыбается он, показывая назад, где расселось какое-то японское трио – все в деловых костюмах, возбужденно щелкают фотоаппаратами и болтают между собой на языке, который мне непонятен, но и на японский непохож.
Короче, полный пиздец.
И вот в этом пиздеце Сэнди – лучший сталкер?
ГЛУБЖЕ
ГЛУБЖЕ
ГЛУБЖЕ
Да.
Я уже чувствую себя значительно лучше. Чем глубже, чем дальше я забираюсь от них, тем лучше я себя чувствую. У Сэнди Джеймисона изменилось выражение лица, он перестал быть насмешливым соперником и снова взял на себя роль преданного друга и проводника. Это означает, что я вернулся туда, где им меня не достать: в глубокие сферы собственного сознания.
Ознакомительная версия.
