бы можно было найти сироту с чистого листа – не вопрос, поменял бы." И добавлял: "При этом глубоко несчастный. Ну, ничего общего совершенно. Главное, что сирота, главное, что родителей нет".
Короче, предложение невесты было благосклонно рассмотрено и принято с единственной оговоркой: "Только без детей. Я ещё не готов".
Ярким пятном света былое великое событие уважухи к Гуру со стороны папиного ректора, когда в декабре 1992 тот разрешил жениху взять на свадьбу свою персональную служебную "Волгу". Кругом, со слов Гуру, были руины и хаос, но праздника его душе хотелось. И на служебной ректорской "Волге", он ехал через весь Луганск!
Тут Гуру особо дополнительно указал в своём посте на фб (то есть прилюдно), что ректор этим не совершил коррупционных действий, ведь Гуру официально заплатил в кассу института какую-то почти символическую сумму. То есть мысль о том, что именно факт оплаты в кассу мизерной суммы за день использования государственного автомобиля, вместо аренды по справедливой (коммерческой) цене, например, в том же таксопарке, и есть чистой воды коррупция, до члена украинской спилки политических психологов, разведчика и героя орденов не доходит даже до теперь, когда ему – глубоко за пятьдесят. С возрастом приходит мудрость, но иногда его путешествие абсолютно без спутников.
Новоиспечённая супруга заселилась к свёкрам – в тесноте, да не в обиде. Детей у семьи много лет, как и договаривались, не было, ответственный во всём человек – Гуру "был не готов", но когда уже тридцатник супругу поджал, то сыном семья всё же обзавелась.
И такая – надо же – накладка получилась, что как раз когда супруга, которая кстати кроме больницы ещё и в ближайшей к дому ночной аптеке подрабатывала чуть не до последнего дня беременности, была глубоко "в положении", то у Гуру случился роман.
У него-то никогда не приостанавливался поиск желающих быть обманутыми, а тут прямо подвалила огромная возможность. Обманывал он её, обманывал, и сильно так самого накрыло. Наверное перекинулось как-то и ему это обманное чувство. Так что жена из последних нервов просила его пойти куда уже ему больше всего надо и создать ей наконец покой.
Но, жили-то они все большой кучей в общей квартире, и получалось как-то неудобно. Идти-то придётся не жене, а самому Гуру. Ведь привести свою новую пассию "из обслуживающего персонала" (даже не медсестру) в дом к маме/папе абсолютно не получалось, а с жизнью в дискомфорте он согласиться никак не мог.
В своём любимом кругу пивных воскресных друзей Гуру плакался:
– Мне что-то мешает в отношениях с женой. Что-то уже и сердце мучает, но кардиограмма ничего не показывает. У нас не сложилась семья.
Дружбаны аж бокалы поставили:
– Подожди, у тебя же на совести бл**во! Вот. Вот эта проблема, её можно убрать.
– Ну, это не совсем так, – и Гуру пустился в пояснения, – А знаете, ну как? Вот у нас – смотрю на неё: ну, не хочу. Ну, тупо – не хочу. Краном не поднимешь. Ну, как оно будет? Ну, с самой большой голодухи, с самого большого перепою – ну, не хочу. Та красивая ты, Нюха, но не-хо-чу. Тупо – не хочу. Почему? Не знаю. Если нет желания, то его же не добавишь.
Друзья выслушали его проникновенный монолог с сочувствием, но не совсем поддержали:
– Но это таки так! Хорошее всегда хвастается, плохое всегда скрывается. Ты любовницей своей хвастался дома? К родителям приводил?
– Ну как? У меня же жена беременная с ними живёт.
– Ты сейчас втираешь, что любовница лучше жены. Почему ты её маме не привёл? Ты же уверен.
Гуру пустился в свои излюбленные рассуждения:
– Всякая дорога ведёт к одному банальному феномену – к удовольствиям, а это эмоция. Если человек заизолировал удовольствия, то он остался без цели вообще. И тогда он начинает искать смысл жизни. А какой он? Да пописать, пожрать, поспать, потрахаться, почитать книжку, посмотреть телевизор. Смысл жизни в самой жизни. Пусть сейчас в меня бросают камнями все наши советские люди, но американская мечта: "Я хочу быть КАКИМ", не "КЕМ". Вот он ключевой вопрос: "КАКИМ"! Я хочу быть счастливым, довольным, уверенным. Я хочу получать от каждой минуты в жизни радость. Но я не хочу быть космонавтом.
– Так почему ты её маме не привёл? Расскажи и ей, как ты уверен. Нет?
И всё постепенно стало на своё место. Взрослые нормальные люди не хотят грабить, убивать, насиловать, у них нет извращений. Они хотят красивых удобных нормальных отношений и окружающего мира.
Так что пожил Гуру в общаге у своей нимфы, и буйство его чувств на общей кухне с тараканами постепенно за пару месяцев как-то и улеглось.
Тут Гуру попал в самый что ни на есть пацанский тупик – стандарт: "Эвакуация домой": перебрался к любовнице и понял, что тут не совсем то, теперь ухожу от любовницы – значит я тут мудак, прихожу домой, я там – мудак. Но я хочу вернуться так, чтобы я и тут был герой, и дома – не виноват. Крышу сносит: "Что делать?"
И Гуру разработал целую программу как пробраться обратно в семью с минимальными потерями. Он в последствии много раз её продавал таким же семьянинам, правда без особого упоминания, что опробовал на себе: "Расскажи жене метафору с молотком":
– Мадам, представьте, вы забивали гвоздь и попали себе по пальцу. Молоток поставите в угол? Пороть его будете? Нет? Но молоток же вам причинил боль. Теперь подумайте: вам муж причинил боль? Муж же был тоже в чьих-то руках. Так что, собственно, надо ругать не молоток, а того кто его держал и ударил по пальцам. Следовательно ваш враг не муж, а вон та другая девица.
Как уже свою девицу он убеждал, чтоб открутиться от жизни в общаге, доподлинно не известно, но обошёлся без преследований и на аборт она согласилась. Очевидно применил что-то из стандартного списка: у жены кажется рак, она терроризирует моих родителей, проблемы ребёнком. Ну и не обошёл возможность показать девушке, что она выбрала худший вариант из возможных, ведь есть масса свободных, более молодых и перспективных: "Какого чёрта ты выбираешь старый сморщенный писюн вместо молодых?" (фраза из лекции Гуру) Так постепенно и переключил интерес девушки на неё саму. Она вскоре и вышла замуж за весёлого и симпатичного ровесника – кулинара. И что интересно – Гуру это как-то нехорошо поддело. Проклятое подсознание всё же больше тяготело к его излюбленному Тяни-Толкаю. Видимо, "Айболит" в детстве – не такая уже безвредная книжка со всеми этими Бармалеями, или интонации при чтении у его папы были дивиантные.
А может просила его душа страстей: гулять с цыганами, как папа с блокнотом
