— Хорошо, — сказал я и перестал тереть темноту. 'Ну и пусть себе стучит. Очень красиво стучит,' — и стал опять проваливаться в сон.
— Проснись, Джесси! — сказала она. — Там что-то стучит.
Ладно! Я проснулся и услышал стук, словно кто-то рубил в лесу деревья. Может, их там целая бригада.
— Действительно, что-то стучит, — сказал я. — Надо пойти посмотреть.
— Что я и пытаюсь тебе втолковать, — сказала она.
Я зажег лампу: все повторяется. Прошлый раз это привело меня к тебе.
— Сколько времени? — спросил я. Я перевернулся и взглянул на Элайн. Она была красивая.
— Я не часы, — ответила она.
Я оделся.
— Я подожду здесь, — сказала Элайн. — Нет, я пойду с тобой.
— Как хочешь, — сказал я. — Это наверное беспокойный Пол Баньян [32], а может, кто-то топором выкачивает у нас бензин.
— Топором?
— Ага, они всегда так делают. Плугом, рожком для обуви, кенгуриными сумками и так далее.
— Что особенного в вашем бензине? — спросила Элайн.
— Просто он там есть.
Я сунул себе за пояс нож.
— А это еще зачем? Что ты собираешься делать? Изображать Уильяма Бонни [33]?
— Нет.
— Как хочешь, — сказала она. — Если тебе нравится разгуливать в таком виде.
— Там может оказаться какой-нибудь псих. И потом, мы с Ли Меллоном иногда разыгрываем водевили. Я режу. Он стреляет. Проклятая работа, — сказал я, осторожно касаясь ее волос. О, прекрасная оруженосица моего сердца!
Ночь была холодной, а звезды ясными и чистыми, как питье: Ты мигай, ночная звезда мартини [34], та самая звезда, что привела меня к тебе. Кто там выкачивает топором наш бензин?
163 топора, полных бензина.
Мы всё узнаем, ночная звезда. У нас нет выбора, мы — вершина творения на этой куче дерьма. И мы должны знать, что в ней творится.
Пробивясь сквоз дорожный гул, стук доносился с противоположной стороны шоссе. Звук был громкий, и в нем чувствовался определенный ритм: хакети/вакети-УХ!
Темнота служила нам светом, Элайн крепко прижималась ко мне, а я осторожно нащупывал дорогу, словно ложка, зажатая в руке слепца и выискивающая в супе макаронные буквы.
— Почему ты не взял лампу? — спросила Элайн.
— Не хочу, чтобы нас заметили.
— Понятно, — сказала она.
Впереди мы увидели странный свет, выходивший прямо из центра стука.
— Что это, — прошептала Элайн.
— Явно не петля времени, — сказал я, мы подошли ближе и рассмотрели пару автомобильных фар, вывернутых, словно фантастические альпинистские крюки, и маленького человека с большим топором, которым он рубил деревья, сваливая их на крышу машины.
Машина была похожа на лес, свет выходил из нее так, словно где-то в чаще спрятали луну или фейерверк.
— Доброе утро, — сказал я.
Человек остановился и вытаращился на меня.
— Это ты, Амиго Меллон? — спросил он.
— Нет, — ответил я.
— Да, — ответил Ли Меллон и неожиданно оказался рядом с нами. Элайн дернулась у моей руки, как рыба.
— Доброе утро, Амиго Меллон, — сказал человек. С топором в руке, рядом с лесом, в который превратилась его машина, вид у него был слегка безумный.
— Чем занимаешься, приятель? — спросил Ли Меллон; теперь он стоял напротив меня и сосредоточенно его разглядывал.
— Прячу машину, чтобы они меня не нашли. Меня ищут. Фараоны. Я в бегах. Я только что заплатил две сотни штрафа за скорость. Можно я здесь спрячусь, Амиго Меллон?
— Конечно, только оставь в покое деревья.
— Кто это с тобой? Они не фараоны? Эта женщина не детектив?
— Нет, это мой кореш и его леди.
— Они женаты?
— Да.
— Это хорошо. Ненавижу законников.
Он принялся рубить новое дерево. То была секвойя примерно четырех футов диаметром.
— Погоди, приятель, — сказал Ли Меллон.
— В чем дело, Амиго Меллон?
— Ты, кажется, нарубил уже достаточно дров.
— Я не хочу, чтобы они нашли машину.
— У тебя тут целый лес, — сказал Ли Меллон. — Что за машина, кстати?
Она была похожа на спортивную марку, заваленную лесом, и на больших гонках явно выглядела бы иначе.
— Это моя 'бентли-бомба', Амиго Меллон.
— Что ж, думаю, уже хватит. Может, стоит выключить фары? Если их погасить, полиция точно ничего не найдет.
— Это идея, — сказал человек.
Он стащил с машины несколько деревьев, добрался до дверцы, открыл ее и потушил свет. Затем закрыл дверь и снова навалил деревья на крышу.
Он достал из кустов бумажный пакет. Каким-то инстинктом он нашел его в наступившей тьме. Судя по виду, в пакете были бутылки.
— Спрячь меня, Амиго Меллон, — сказал он. Этот человек походил на Хамфри Богарта в фильме 'Высокая Сьерра' [35], если не обращать внимание на то, что был маленьким, толстым, лысым и напоминал провинившегося бизнесмена, поскольку выудил из-под тех же кустов портфель и теперь зажимал его подмышкой.
— Пошли, Рой Эрл, — сказал Ли Меллон, вспомнив то же самое, о чем только что думал я: героя Хамфри Богарта из 'Высокой Сьерры'.
И мы двинулись вниз с Высокого Сура — четверо, сведенные вместе судьбой; Рой Эрл и Ли Меллон постепенно выходили вперед.
* * *
Осколок пушечного ядра срубил с дерева ветку, и она упала в ручей. Удар ветки о воду был похож на газетный заголовок: ГДЕ АВГУСТАС МЕЛЛОН? — со дна ручья поднималась мутная черная грязь.
В кустах лежала задыхавшаяся от дыма лошадь. Нестерпимый ружейный грохот вжимал ее в пламя — неотвратимое, как 1864 год.
Краткая история Америки после войны между штатами
Когда мы пролезли через дыру в кухонной стене, Элизабет сидела у камина. На ней не было сейчас белого платья. Серое одеяло оборачивало ее плечи, как потертый мундир Конфедерации. Она смотрела на огонь, и, когда мы появились, лишь на секунду подняла взгляд.
— Она детектив? — спросил Рой Эрл, прыгая на месте и теребя бумажный пакет. — Она похожа на детектива. На такую подсадную дамочку. У них в сумках ручки со слезоточивым газом.
Естественно, Элизабет не смотрела больше на огонь, она с изумлением разглядывала Роя Эрла, который устроил теперь вокруг нее самый настоящий танец.
— Ты кто? — спросила она так, словно обращалась к древесному жучку.
— Джонсон Уэйд, — сказал он. — Я хозяин страховой компании 'Джонсон Уэйд'. Что значит, кто я? Я большая шишка. У меня 100,000 в чемодане, и две бутылки 'Джима Бима' в пакете, сыр и гранат.
— Это Рой Эрл, — сказал Ли Меллон, представляя незнакомца Элизабет. Он сумасшедший и прячется от полиции.
— Вы не верите, что у меня есть 100,000? — воскликнул Рой Эрл, вытаскивая из портфеля 100,000 аккуратными пачками 100-долларовых банкнот.
Затем он упал перед Элизабет на колени. Он заглянул в самую глубину ее глаз и проговорил:
— Ты мне подходишь. Дам $3,500, если будешь со мной спать. Деньги на дне бутылки.
Элизабет лишь плотнее обернула вокруг плеч серый мундир. Она отвернулась и стала снова смотреть в огонь. Там догорало полено, но не было жучков, которые смотрели бы на нее сквозь огонь, никаких bon voyage, никакого счастливого пути.
— Я не желаю больше слушать ничего подобного, — сказал Ли Меллон, галантный генерал Конфедерации.
Рой Эрл посмотрел на Элайн. Безумие пузырилось в нем так, словно мыльная вода затопила Карлсбадские пещеры, и теперь с ревом вырывалась наружу.
— Тебе $2,000, - сказал он.
— Давай уберем его отсюда, — сказал я.
— Я с ним разберусь, Джесси. Эта птичка мне знакома. — Ли Меллон обернулся и очень внимательно посмотрел на Роя Эрла. — Заткнись, приятель, — сказал он. — Сядь и сделай так, чтобы твой рот больше не открывался.
